Петер и Кики, позевывая, постепенно просыпаются. На их лицах обозначаются борозды от подголовников. Все машины находят это суперприкольным. Кроме Ромео, для которого эта странная особенность человеческого лица не представляет собой ничего нового. Кики просит Дэвида проехать еще немного дальше и припарковать машину за небольшим производственным зданием. Кики раскрывает свой ноутбук. Остальные члены отряда выходят из машины. Общими усилиями они вытаскивают из багажника Мики.
– Раскладывайся, балда, – говорит Ромео. У меня больше нет желания таскать всюду твоего дружка.
– Я тоже не очень заинтересован в том, чтобы и дальше висеть на этой помпе для пениса, – говорит Пинк.
В чемодане на колесиках что-то клацает, трещит и скрипит, а потом все стоящие вокруг слышат шум, при котором каждому сразу становится ясно, что это не может означать ничего хорошего. Он напоминает звук, который издает принтер перед тем как выдает сообщение «застряла бумага». Только значительно более громкий.
– Бастааа, – раздается едва слышный голос изнутри чемодана.
– Черт! – восклицает Пинк. – Мики заклинило.
– Круто, – произносит Ромео. Он поворачивается к Каллиопе.
– Подержи-ка, – говорит он и протягивает ей Пинка.
Каллиопа, не раздумывая, берет телефон.
– Сколько же мне держать айпад? – спрашивает она.
– Пока ты не найдешь какого-нибудь другого идиота, который это сделает, – объясняет Ромео.
– Старейший в мире прием, старуха! – говорит Пинк.
– И что сейчас? – спрашивает Петер.
– Один из вас должен сильно ударить ногой по Мики, – говорит Пинк.
– Я это всегда хотел сделать, – признается Ромео и что есть силы ударяет по чемодану на роликах. Его нога деформируется. Этим все заканчивается.
– Ой-ой-ой! – кричит сексдроид. Он садится и пытается с помощью Каллиопы выправить свою ногу.
– Так, – говорит Кики и выходит из машины.
– Так? – переспрашивает Петер.
– Сейчас должны быть деактивированы все системы безопасности.
– Должны быть? А если нет?
– Тогда ты, вероятно, будешь сразу разорван на куски пружинным ружьем.
– Ладно, – говорит Петер, – я тебе доверяю.
– Как романтично, – говорит Кики. – Глупо. Но романтично.
– Я пойду, – говорит Каллиопа, исполненная духом самопожертвования, – разведую обстановку! Я записываюсь в добровольцы. Если уж что-то должно произойти, то я с радостью готова мою жизнь…
– Давай уже, иди! – говорит Пинк.
Каллиопа, чуть уязвленная, кладет айпад качества в траву и отправляется в путь, пробираясь через бурно разросшийся молодняк, который отделяет усадьбу Генрика от улицы.
Тем временем Кики достает из своей сумочки складывающийся ломик и принимается за Мики.
Через четыре минуты возвращается Каллиопа.
– Честь имею доложить: путь свободен.
Петер кивает.
Кики со своим ломиком пока еще не достигла ощутимого результата.
– Знаете что, – говорит Петер, – просто подождите здесь.
– Я сейчас, – говорит Кики.
– Вероятно, будет лучше, если я пойду один, – настаивает Петер. – Я ведь хочу с ним только поговорить, а не запугать до смерти.
Он направляется к вилле и при этом не замечает закрытую зеленой изгородью табличку, на которой написано: «Владелец поместья с радостью стреляет в лиц, вторгшихся на его территорию».
Голубоглазый
Генрик Инженер сидит в халате в беседке своего зеленого сада, пьет кофе и читает газету. Настоящую газету, какую держал в руках еще прадедушка его прадедушки. Хотя 16,384 процента своего имущества он обязан электронным книгам и электронным читающим устройствам, он ненавидит эти вещи. Поэтому он купил себе старую газетную типографию и каждую ночь для него печатают ровно один экземпляр его персональной газеты, которую потом ранним утром привозит мальчик на велосипеде. Генрик зевает и проводит левой рукой по большому шраму на свежевыбритой лысине. Своими разноцветными глазами – один – карий, другой – голубой – он некоторое время наблюдает за черным дроздом, который сел на газон совсем недалеко от него и клевал червей. Потом он снова поворачивает голову к газете.
В это самое время Петер крадется по огромному поместью. Натуральной газон являет собой роскошь, к которой Петер не привык. Он идет очень осторожно, как ребенок, который в первый раз в своей жизни обнаружил снежный покров перед входной дверью, и боится, что снег не выдержит, и он в нем утонет. Генрик настолько погружен в чтение газеты, что замечает Петера только тогда, когда тот уже оказался перед его столом. Петер откашлялся. Шеф The Shop, самой популярной в мире торгово-посылочной фирмы, опускает газету и молча глядит на него.
Петер тоже не произносит ни слова. Оба мужчины пристально смотрят друг на друга. Петеру кажется, будто разноцветные глаза посылают ему разные послания. Карий глаз, сверкая, приглашает его к действию. Голубой глаз, кажется, хочет его предостеречь. Петер первым опускает взгляд. Он лезет в рюкзак и, достав из него розовый дельфин-вибратор, кладет его на стол.
– Вот, – говорит он. – Мне это не нужно.
Генрик делает глоток кофе и расплывается в улыбке.
– Я как раз читал о вас в газете. Вы Петер Безработный, не так ли? Садитесь.
Петер садится.
– Вы считаете, что вам прислали этот сказочный товар ошибочно?
– Да. И я хотел бы его вернуть!
– Вы думаете, что система совершила ошибку…
Петер кивает.
– Но здесь вы заблуждаетесь, – говорит Генрик. – Я хочу рассказать вам небольшую историю. Несколько лет тому назад, в первые дни существования One Kiss, был один недовольный клиент. Я не помню его имя. Мы послали ему самоуправляемое оружие. Малокалиберный пистолет. Он из-за этого очень разозлился и всюду подавал жалобы. Он говорил, что он человек, который отвергает насилие, что система его плохо знает и что это оружие было отправлено по ошибке. Думаю, что мне не надо вам ничего объяснять. Вы можете представить себе его дальнейшие шаги. Он поднял шум в Центре возврата товара, попытался нелегально получить доступ к его данным и публично высказался по поводу своей проблемы. Но ничего не помогло. Его это, должно быть, очень разозлило. Потом он пришел ко мне в контору, швырнул пистолет на мой стол и сказал:
– Вот! Мне это не нужно.
– Конечно, я отказался принять пистолет назад, потому что полностью доверяю безошибочной работе нашей системы. Наша перепалка была довольно горячей, дело дошло до рукопашной схватки, и в конфликт пришлось вмешаться моим охранникам. А потом… Угадайте, что произошло потом.
– Понятия не имею, – говорит Петер.
