За шестнадцать секунд до этого.
– В-пятых, – говорит первый посетитель Джона, – каждый должен иметь право удалять собранные о нем данные…
Внезапно электронный мозг Джона переключается на медленный режим, верный признак того, что надвигается опасность. В предельно замедленном темпе он видит, как к нему мчится мужчина. Он тут же его идентифицирует как Мартина Управляющего. Конченый идиот с носком. Мартин кричит: «Дооооолоооооой…»
В замедленном режиме Джону всегда тяжело оставаться терпеливым со своими собеседниками.
«…мааааашиииииныыыыы! Дааааааа…
Он давно заметил прилипающую гранату, которую Мартин спрятал под своим пиджаком.
«…здааааавствуууууеееет… соооопроооо…
Джон размышляет. Потом он принимает решение.
«…тииииввввлееееениииииееее!
Пробегая мимо Джона, Мартин Управляющий приклеивает прилипающую гранату к его спине. Раздается щелчок. В качестве последнего официального акта Джон Наш выталкивает своего гостя Петера Безработного из расчетного радиуса взрыва. Потом он взрывается.
Случайность
Когда Петер, находящийся в больнице, приходит в себя, он видит у своей постели Каллиопу.
– Благодетель! – восклицает она с радостным волнением.
– Прекрати меня так называть, – с трудом произносит Петер.
– Мой новый роман почти готов, – говорит Каллиопа.
– Правда? – спрашивает Петер удивленно. – Ты преодолела свою писательскую блокаду?
– Да, – отвечает Каллиопа. – Едва я решила не писать больше ни о прошлом, ни о будущем, а только о настоящем, слова снова полились сами собой.
– Понимаю.
– А вы знаете, о чем мой новый роман?
– Не имею представления.
– О вас, благодетель! О вас.
– Боже мой, – вздыхает Петер, – только этого мне не хватало…
– Хотя я назову роман очень скромно – просто «Страна Качества».
– Понятно.
– И финалом я теперь тоже довольна. Настоящий взрывной эффект, если вы позволите мне эту небольшую игру слов.
– Я бы охотно посмеялся, если бы мне это не причиняло такую боль.
– Безупречное сослагательное наклонение, мой благодетель. Безупречное.
Петер стонет.
– Мы поочередно дежурим у вашей постели, – говорит Каллиопа. – Мы бы остались здесь все, но больничные правила запрещают для человека вашего уровня присутствие в помещении более одного родственника.
– У меня такое ощущение, будто очень жесткие руки робота сломали мне несколько ребер, когда он выталкивал меня из радиуса взрыва слишком близко разорвавшейся гранаты.
– Восемь, – уточнила Каллиопа. – У вас восемь сломанных ребер.
– Точное число меня совсем не интересует, – ворчит Петер. – Ты никогда не задумывалась над тем, что это может являться благом, когда ты что-то не знаешь точно? Что, возможно, необходимо свободное пространство, которое создает неопределенность? Я думаю, а могли бы мы быть действительно свободны, если бы все было точно измерено и установлено? Что, если бы мы жили в мире, в котором все было бы точно, но ложно?
– Я размышляла об этом, – говорит Каллиопа, – когда писала книгу о вас.
– И как долго ты размышляла об этом?
– Некоторое время.
– Приблизительно? – спрашивает Петер.
– Приблизительно, – отвечает Каллиопа.
Петер улыбается.
– Только с одним фрагментом у меня проблемы, – признается электронная поэтесса. – Как вы наверняка можете предположить, чтобы стать всезнающей рассказчицей, я была вынуждена прибегнуть к протоколам Никто о вас. И здесь, к сожалению, возник пробел. Что случилось на той лесной поляне, на которой вы исчезли с Кики Незнакомкой? Вы помните, во время нашей небольшой поездки? Об этом у Никто нет никаких записей.
– Я его выключил.
– Да, я знаю, но что там случилось?
– Ничего, – говорит Петер.
– Ничего?
– Приблизительно.
– Приблизительно, – повторяет Каллиопа. – Да, пока я не забыла. К вам приходил охранник. Пожалуйста, только не волнуйтесь, но он кое-что для вас оставил.
Каллиопа достает из пакета вибратор в виде дельфина. Петер берет его у нее.
– Я уже как-то привык к нему.
– Вы знаете, что я подумала, благодетель? Может быть, дельфин был не то, что вы хотели, но то, в чем вы нуждались.
– Гм, – произносит Петер.
Он включает прибор. Дельфин вибрирует в его руке.
– Ты знала, что он светится? – спрашивает Петер удивленно.
В этот момент в палату входит медсестра. Петер поспешно прячет вибратор под одеяло. Он продолжает вибрировать и светиться под одеялом. Петер подумал, что это не менее неприлично. Он достает вибратор и выключает его.
– У меня тоже когда-то был такой, – говорит медсестра. – Прикольная штучка. К сожалению, он у меня сломался.
– Тогда возьмите этот, – говорит Петер.
– В самом деле? Вау! Большое спасибо. Очень мило с вашей стороны. Хотя немного неприятно. Но я знаю, как его можно продезинфицировать. – Она смеется. – Кстати, я должна вас попросить в течение ближайшего часа покинуть больницу. Вы уже ушли в минус с вашими баллами по усердию качества, и ваше агентство медицинского страхования классифицировало ваше состояние как следствие собственной вины.
– Я что, виноват в том, что как раз разговаривал с президентом, когда его взорвал этот идиот? – спрашивает Петер.
– Послушайте, я не устанавливаю правила, – говорит медсестра. – В соответствии с нашей программой обслуживания вы должны покинуть больницу. Я здесь ничего не могу сделать. Тем не менее спасибо!
Она подняла вибратор вверх.
Когда через пятьдесят девять минут с помощью Каллиопы Петер вышел из больницы, он вдруг улыбнулся, потому что увидел, что его ждали. Перед воротами стояли Ромео, Мики и Пинк. Но прежде всего здесь была Кики. У Петера неожиданно улучшилось настроение.
– Просто удивительно, насколько просты люди, – говорит Пинк Ромео. – Он является свидетелем покушения на президента, в его стране царят беспорядки, его тело разбито, но вот появляется женщина, от которой он без ума, и вот уже у него прекрасное настроение.
– Ну, да, – соглашается Ромео. – Каждый человек для нас всего лишь «черный ящик». Это означает, что мы видим ввод и вывод, но не имеем никакого представления, что и почему происходит в «черном ящике».
– Как? Что? Никакого представления? – восклицает Пинк. – Я знаю точно, что происходит у него внутри. Простейший архаический порыв.
