Эрвис Карколо развернулся на каблуках и подал знак Басту Гиввену и двум молодым вожатым. Без дальнейших слов, даже не оглянувшись, он вскочил в седло роскошного Паука и пришпорил его так, что Паук галопом понесся по Пределу и дальше, вверх по Звездопадному Склону. Его люди последовали за ним, хотя и не так стремительно.
Глядя им вслед, Джоаз недоуменно покачал головой. Затем, оседлав своего Паука, он спустился по тропе в долину Банбеков.
V
Тянулся долгий аэрлитский день, протяженностью равный шести древним суткам. В Счастливой долине кипела угрюмая деятельность, создававшая ощущение целенаправленности и приближения переломного решения. Драконов упражняли плотным строем. Вожатые и сигнальщики выкрикивали команды резче, чем обычно. В арсенале отливали пули, смешивали порох, точили и шлифовали мечи.
Эрвис Карколо довел себя до состояния мелодраматической бравады, утомляя до упада дракона-Паука различными упражнениями. Вооруженные силы Счастливой долины состояли главным образом из Термагантов – небольших проворных драконов со ржаво-красной чешуей, узкими вытянутыми вперед головами и острыми, как долота, когтями. У них были сильные, хорошо развитые брахи, они умели одинаково ловко пользоваться пиками, саблями и булавами. У человека, посмевшего тягаться с Термагантом, не было никаких шансов – чешуя драконов отражала пули и удары, нанесенные людьми изо всех сил. С другой стороны, человека убивал на месте один удар клыка или один взмах серповидного когтя.
Плодовитые и неприхотливые Термаганты процветали даже в условиях питомников Счастливой долины; именно поэтому они преобладали в составе армии Карколо. Такое положение вещей вызывало недовольство Баста Гиввена, главного повелителя драконов, сухощавого жилистого человека с приплюснутым кривым носом и черными глазами, непроницаемыми, как лужицы чернил на блюдце. Как правило немногословный, даже молчаливый, он становился почти красноречивым, когда возражал против нападения на долину Банбеков: «Послушай, Эрвис Карколо! Мы можем напустить на них орду Термагантов, а также достаточное число Длинноногих и Длиннорогих Убийц. Но Синюшных Ужасов, Дьяволов и Джаггеров – нет! Если нас окружат на склоне, мы погибли!»
«Я не намерен драться на склоне, – отвечал Карколо. – Я сам выберу место битвы с Джоазом Банбеком. Его Джаггеры и Дьяволы бесполезны на утесах. А в том, что касается Синюшных Ужасов, наши силы почти равны».
«Ты не учитываешь одну проблему», – заметил Баст Гиввен.
«И в чем она заключается?»
«В невероятности того, что Джоаз Банбек последует твоему плану. На мой взгляд, он очень неглупый человек».
«Каковы основания для такого мнения? – набросился на повелителя драконов Карколо. – Все, что я о нем знаю, свидетельствует о нерешительности и тупости! Так что мы нанесем разрушительный удар! – Карколо шлепнул кулаком по ладони. – И таким образом покончим с высокомерными Банбеками!»
Баст Гиввен повернулся, чтобы уйти, но Карколо гневно приказал ему вернуться: «Ты не проявляешь никакого энтузиазма перед битвой!»
«Я знаю, на что способна и на что неспособна твоя армия, – откровенно заявил Гиввен. – Если Джоаз Банбек таков, каким ты его себе представляешь, мы можем преуспеть. Но если у него между ушами хотя бы столько же мозгов, сколько у пары грумов, разговор которых я слышал десять минут тому назад, нас ожидает катастрофа».
Голосом, сдавленным от гнева, Карколо произнес: «Возвращайся к своим Дьяволам и Джаггерам. Я хочу, чтобы они не уступали проворством Термагантам».
Баст Гиввен ушел. Карколо вскочил на ближайшего Паука и пришпорил его. Тварь бросилась вперед, резко остановилась и выгнула длинную шею, посмотрев Карколо в лицо. Карколо закричал: «Пошел, пошел! Давай, быстро, пошевеливайся! Покажи этой деревенщине, что такое настоящий галоп!» Паук рванулся вперед с такой яростью, что Карколо перекувыркнулся через спину и свалился, ударившись шеей. Он лежал и стонал. Подбежали грумы, помогли ему взобраться на скамью – Эрвис сидел и тихо, непрерывно ругался. Врач осмотрел его, нажимая и тыкая пальцами то там, то здесь, порекомендовал Эрвису лечь в постель и заставил его проглотить успокоительную микстуру.
Карколо отнесли в апартаменты под западной стеной Счастливой долины и поручили заботам его жен; он проспал двадцать часов. Когда он проснулся, уже миновал полдень. Карколо хотел было встать, но обнаружил, что ушиб делал каждое движение слишком болезненным, и со стоном снова лег. Через некоторое время он вызвал Баста Гиввена – тот явился и без каких-либо замечаний выслушал проклятия и жалобы Карколо.
Наступил вечер, драконы вернулись в загоны. Теперь оставалось только ждать рассвета.
Долгой ночью Эрвиса Карколо подвергали различным лечебным процедурам: его массажировали, он принимал горячие ванны, ему заваривали настойки, ему делали припарки. Он прилежно упражнялся и, когда ночь подошла к концу, объявил, что выздоровел. Над головой звезда Коралайн – намного ярче всех остальных звезд – дрожала ядовитыми оттенками красного, зеленого и белого. Карколо отказывался взглянуть на эту звезду, но не мог не замечать ее сияние краем глаза каждый раз, когда выходил под открытое небо.
Приближался рассвет. Карколо собирался выступить, как только драконы станут управляемыми. Перемигивание зарниц на востоке предвещало утреннюю грозу, все еще притаившуюся за горизонтом. Принимая всевозможные меры предосторожности, драконов вывели из загонов и построили в маршевую колонну. Термагантов было почти три сотни, Длинноногих Убийц – восемьдесят пять, столько же Длиннорогих убийц, Синюшных Ужасов – сотня, приземистых, невероятно мощных Дьяволов с шиповатыми стальными шаровыми наконечниками хвостов – пятьдесят два, Джаггеров – восемнадцать. Драконы ворчали и рычали друг на друга, ожидая любой возможности пнуть соседа или откусить ногу зазевавшегося грума. Темнота подогревала их подспудную ненависть к людям, хотя им ничего не рассказывали ни об их происхождении, ни об обстоятельствах их порабощения.
Рассветные молнии сверкали и гремели, озаряя контуры высоко торчащих скал и головокружительных пиков хребта Малёр. Гроза пронеслась над головой в сторону долины Банбеков, завывая порывами ветра и поливая бойцов шквалами дождя. Восточный небосклон осветился бледным серо-зеленым заревом, и Карколо подал знак к выступлению. Все еще малоподвижный из-за ушибов и кровоподтеков, он подошел, прихрамывая, к своему Пауку, взобрался в седло и приказал твари исполнить особый, впечатляющий курбет. Карколо просчитался: ночная злоба все еще не выветрилась из сознания дракона. Он закончил курбет хлестким движением шеи, снова повалившим Карколо на землю, где он теперь лежал, почти обезумев от боли и отчаяния.
Карколо попытался встать и упал; попытался снова и потерял сознание. Пять минут он лежал в беспамятстве, но затем сумел подняться – казалось, заставив себя это сделать одной силой воли, вопреки своему телу. «Поднимите меня в седло, – сдавленно прошептал он. – Привяжите меня к седлу. Мы должны выступить». Так как он очевидно не мог командовать походом, никто не двинулся с места. Карколо, вне себя от бешенства, хрипло позвал Баста Гиввена: «Выступайте! Теперь уже нельзя останавливаться. Тебе придется командовать войсками».
