Ксэнар открыл рот, чтобы что-то сказать, но я перебила:
— И если дом запрете, через окно вылезу. Вы меня тут не оставите!
— Ты мне угрожаешь?
— Даже не сомневайтесь. — От собственной наглости кружилась голова. — Вы не можете меня здесь бросить. Я же с ума сойду.
Ксэнар скрипнул зубами. И сдался.
— Через десять минут на первом этаже. Не успеешь — уйдем без тебя.
Я не верила своим ушам. Победила. Победила же!
— Спасибо! — выдохнула вслед уходящему царю. Он замер на мгновение, кажется, хотел что-то сказать, но передумал.
* * *
Одевалась я быстро. Боясь опоздать. Сдавленно ругалась, натягивая шерстяные штаны и путаясь в рукавах рубахи, и вниз сбегала босиком, с болтающейся позади курточкой, надетой на одну руку, с зажатыми под мышкой сапогами, крепко прижимая к себе нож.
Обувалась и переплетала косу уже на первом этаже. Не опасаясь, что меня забудут.
Когда Сэнар увидел меня, уже совсем готовую к походу и страшно этим довольную, негодованию его не было предела.
— Ты же не разрешил ей идти с нами?
— Разрешил, — сдержанно ответил Ксэнар, не упоминая о моем шантаже. — Это не обсуждается.
И царь, и его брат облачились в доспехи, в которых были в первую нашу встречу. Вооруженные, серьезные, устрашающие очень. Арис в своей черной мантии был похож на зловещую тень.
На их фоне я выглядела жалко и совсем неопасно. Даже нож, который я продолжала тискать, внушительности мне не прибавлял.
Заметив, как я тереблю ножны, царь тяжело вздохнул.
— Дай сюда.
Отнял оружие и попытался пристроить ремень мне на пояс, но дырочек не хватало. Тогда он просто завязал концы ремешка узлом.
— Так будет надежнее.
Мне казалось, теперь я выгляжу совсем глупо, но никто не смеялся.
* * *
— Поверить не могу, что ты взял ее с нами, — не переставая ворчал Сэнар. — В лес. В болота. В пасть Топи…
Мы шли по пустым улицам, мимо спящих домов, и лишь голос эва нарушал размеренный шорох шагов. Во мне было столько энергии, что, казалось, я могу пройти Топи насквозь. И заунывное перечисление Сэнаром всех возможных смертей, что поджидали неподготовленного к местным опасностям путника, меня ничуть не пугало.
Первым не выдержал Арис.
— Он когда-нибудь заткнется? — спросил чернокнижник раздраженно, обращаясь к царю.
Мага Ксэнар проигнорировал с такой же невозмутимостью, с которой игнорировал все это время своего брата.
Зато Сэнар прервал ненадолго свою запугивательную деятельность и переключился на Ариса.
— Я замолчу, — пообещал эва. — Как только кто-нибудь объяснит мне, откуда вы друг друга знаете. Хочешь рассказать? Нет?.. Кто-нибудь?
Никто не спешил объяснять Сэнару нашу сложную ситуацию. Я так даже отвернулась на всякий случай.
— Я так и думал, — кивнул он. — В таком случае разрешите продолжить. У болотниц есть одна отвратительная особенность: в пойманную жертву они откладывают икру и держат живой несколько недель, пока икра не вызреет в головастиков…
Благодаря вредному Сэнару, в эту тревожную ночь на пути к некоему трону Болотного царя я много чего узнала о жизни болотной нечисти.
В конце концов Ксэнару надоело слушать страшилки своего брата.
— Прекрати.
— Я всего лишь хочу, чтобы Рагда знала, с чем ей предстоит столкнуться. Пусть мы не в Топи идем, но, если все, что он рассказал, правда, — Сэнар кивнул на Ариса, — Топи пришли к нам.
Мы все дальше уходили от дома, сильнее углубляясь в ту часть поселения, в которой я никогда прежде не была. И дорога наша должна была быть длинной и утомительной, если бы на освещенной полной луной улице мы не повстречали патрульный отряд стражников. Пять статных, важных эва восседали на гордости всей Зыби — ездовой нечисти с непроизносимым названием…
Весь оставшийся путь до ворот и еще немного вглубь леса мы проделали верхом.
Я с трудом уместилась за спиной Ксэнара на неудобном седле, из-за особенностей его конструкции вынужденная всем телом прижиматься к царю, но не жаловалась. Арису было хуже, ему приходилось прижиматься к Сэнару.
ГЛАВА XXI. Топи
Нечисть Ксэнар отпустил, когда мы забрались совсем уж в мрачную и зловещую глубь леса, туда, где мне бы очень не хотелось бродить на своих двоих…
— А они точно найдут дорогу в поселение? — спросила я, оглядывая непроглядную темноту вокруг. Взгляду не за что было зацепиться. Лунный свет заблудился в ветвях, спутанных, пушистых от густой, пожелтевшей, но все еще не облетевшей, несмотря на позднюю осень, листвы.
Пахло сыростью и гнилью.
— За них не беспокойся. Беспокойся лучше за нас, — посоветовал Сэнар, сияя зеленью глаз. И он, и его брат, и даже маг в темноте видели неплохо, одна я чувствовала себя ослепшей и беспомощной.
Заметив мои страдания, Арис пожертвовал одним накопителем и вызвал магических светлячков.
Мягкий теплый свет взрезал темноту и испугал кого-то в кустах.
От нас в разные стороны, уже не скрываясь, прыснула нечисть.
— Нам должно просто зверски повезти, — пробормотала я, прислушиваясь к удаляющемуся шуму бегства. — Это сколько же нечисти здесь было?
— Тебя интересует количество тех, кто сбежал или остался? — деловито спросил Арис.
Едва ли он преследовал цель напугать меня, но мне все равно поплохело.
— Ничего не хочу знать.
Больше я старалась не глазеть по сторонам и быть как можно ближе к Ксэнару.
Я не могла бы точно сказать, сколько мы шли. Весь мир скрыла темнота, и его будто не существовало. Только мы, узкий участок земли, периодически обрывавшийся в ненадежную жижу, в которой с трудом можно было различить безопасные кочки, и непрекращающиеся шорохи, утробное рычание и свистящее, тяжелое дыхание.
Мне было непонятно, чем Арис сдерживал всю ту нечисть, что, не смущаясь, заявляла о своем присутствии, но на нас никто не нападал. Ксэнара это, правда, не очень успокаивало, он шел, крепко сжимая древко топора, мгновенно реагируя на любой подозрительных шорох.
С каждым шагом подозрительных шорохов становилось все меньше.
А потом появились они.
Прозрачные зеленые огни плыли в воздухе, они кружились между деревьев, расположение которых можно было определить лишь по тому, что огоньки на какое-то время пропадали.
Ни эва, ни маг, не желавший иметь с эва ничего общего, внимания на них не обратили. Позволили подлететь к нам, пересечь участок, освещенный магией Ариса, и поплыть дальше.
