Книга Последняя охота, страница 14. Автор книги Жан-Кристоф Гранже

Разделитель для чтения книг в онлайн библиотеке

Онлайн книга «Последняя охота»

Cтраница 14

Ньеман рассмеялся – без всякой натуги.

– Вы верите, что Томас Краус – убийца?

– Ни на секунду! Он давний враг семьи, но не убийца.

– И тем не менее этот человек признался.

– Его признания гроша ломаного не стоят!

– Согласен. Но зачем он оговаривает себя?

– Краус – провокатор, мечтающий стать мучеником. Смысл его жизни – ненависть к охотникам. Увы – он ничего не понял.

Ньеман против воли посмотрел на руки графини: чистота и сияние кожи были почти невыносимыми. Эта плоть посылала противоречивые сигналы, балансировала между мрамором и веленевой кожей [21], твердостью и эластичной прозрачностью.

Он поднял глаза, чтобы стряхнуть наваждение, и тут же уперся взглядом в переплетение синеватых жилок, едва заметных между ключицами. «Дрожат и колышутся, как водоросли подо льдом зимней реки…» – подумал он и едва не зашипел, разозлившись на себя за банальность сравнения.

– Чего именно Краус не понял? – спросил он, пытаясь сосредоточиться.

– Он думает, что защищает природу, регулируя популяции. Природа кормится смертью. У этой слепой машины чувствительность отсутствует.

Все подобные аргументы Ньеман знал наизусть.

– Согласен, хотя способ убийства все равно имеет значение.

Она дружески подмигнула и сказала:

– Как в любви.

Он не знал, как реагировать. Из других уст, в другом контексте он счел бы сказанное провокацией «динамистки». Но сегодня вечером?

В этот момент Лаура как будто насторожилась. Ньеман проследил ее взгляд: Ивана все еще изображала инспектрису из налоговой, изучая ружейную пирамиду, которую майор приметил еще в начале вечера.

– Вас интересует огнестрельное оружие? – спросила графиня, присоединившись к девушке.

– Вовсе нет.

Ивана не пыталась быть дружелюбной, у нее едва хватало сил на элементарную вежливость. Она ненавидела пушки, и Ньеман знал почему.

Сам майор питал к оружию страсть. К любому. Он считал его результатом особой творческой деятельности человека, а то, что в конечном счете эта самая деятельность неизбежно ведет к смерти, только добавляет ей красоты.

– Можно? – спросил он, протягивая руку к карабину с оптическим прицелом.

– Наслаждайтесь… – выдохнула графиня, отодвигаясь в сторону.

Майор взял карабин и взвесил его на руке под удивленно-заинтересованным взглядом Лауры. Между ними возникло нечто вроде общности, и Ивана, не скрывая отвращения, вернулась к своей «инвентаризации».

Комиссар любовался тонкой резьбой на прикладе и курке, украшенных дубовыми листьями и сценами охоты… Он с трудом удерживался от желания вскинуть карабин и прицелиться, глядя на лес в оптический прицел.

– Не вижу фабричной марки.

– Все наши ружья уникальны и сделаны в Ферлахе – оружейной столице Австрии. С тысяча двести сорок шестого года здесь живут и работают многие лучшие мастера мира.

Ньеман поддался искушению…

– На какое расстояние отрегулирован прицел?

– Сто метров.

– Как для охоты с подхода.

Он опустил ружье.

Лаура бросила на него укоризненный взгляд:

– Не пытайтесь подловить меня, Ньеман. Я уже говорила, что не участвую в этом виде охоты. И очень давно не использовала это ружье.

Полицейский аккуратно поставил карабин на подставку.

– Которое из них ваше любимое?

Графиня подхватила другое ружье так легко, словно оно весило триста граммов.

– Вот это, для облавы.

Экземпляр был великолепный, с легчайшим налетом патины, подтверждавшим, что им часто пользовались.

– Однозарядное?

– Мой отец говорил: «Если не хватило одной пули, значит вы уже мертвы. А если вы еще здесь, ваша жизнь ничего не стоит».

– Симпатичный был человек. Наверное…

Лаура протянула ему любимую «игрушку»:

– Еще какой!

Ньеман передернул затвор и удивился бесшумности механизма. Еще одно чудо виртуозности.

– Какой калибр?

– Двести семидесятый. Винчестер.

– Патроны?

– Я делаю их в моей мастерской.

Ньеман посмотрел на графиню.

– Пули с мягкой головкой, – продолжила она. – В зависимости от дичи, на которую собираюсь охотиться, я заливаю свинец, сделав расплав в медной оболочке сердечника. Вам не хуже, чем мне, известно, что все зависит от уравнения: скорость – расстояние – материал – сопротивление

Конечно известно! Свинец деформируется при ударе и принимает форму грибной шляпки, передавая энергию тканям и приводя к смертельному исходу. Но сначала пуля в медной оболочке должна проникнуть в плоть, которая сразу распадается.

– Мне редко удается поговорить о подобном с дамой.

– Нынешние женщины изменились, – сказала Лаура делано-огорченным тоном.

Она взяла у Ньемана ружье и бережно вернула его в пирамиду.

– Все уходит, – заявила она, – даже невежество.

– А это что? – Комиссар указал на антрацитовый карабин с прицелом того же цвета. Казалось, что он сделан из цельного куска черного мрамора.

– К нему мы не прикасаемся, – ответила Лаура, отступив на шаг. – Это ружье моего отца. Великого стрелка, попадавшего в глаз оленю с двухсот метров.

Ньеман восхищенно покачал головой. Он мог сделать куда лучший выстрел, но решил похвастаться в другой раз.

По гравию зашуршали шины.

– Прибыли мои кузены, – сказала Лаура, повернув голову к окну. – Пора за стол. – Она лукаво улыбнулась и пошла к двери.

Ньеман решительно не понимал, какой тон выбрать для общения с этой женщиной.

Ей полагается лежать без сил в своей комнате, наглотавшись антидепрессантов, а она стоит рядом с ним в вечернем платье, шутит, играет роль хозяйки великосветского дома, ведет беседу об оружии…

Ньеман чувствовал: приглашение на ужин и ночлег – ловушка, отвлекающий маневр. Она вроде бы собирается представить им членов своей семьи, рассказать о традициях рода Гейерсбергов, а на самом деле пытается скрыть главное.

В голову пришла еще одна мысль, от которой скрутило желудок. Такая женщина не полагается на полицию, она намерена сама найти и уничтожить убийцу брата. Да, им предложили «стол и кров», чтобы усыпить бдительность.

Началась игра наперегонки.

Вход
Поиск по сайту
Ищем:
Календарь
Навигация