Ивана вышла в Сеть и легко выяснила, что банда Дирлевангера была отдельным пароксизмом внутри пароксизма войны. Одна из статей называлась «Черные охотники: крайняя степень нацистского бесчестья». Лучше не сформулируешь.
Ивана устроилась с компьютером за маленьким столиком, куда постояльцы обычно кладут ключи и бумажник, и продолжила поиск, ошарашенная, почти завороженная, как обезьяна удавом.
Вдохновитель кошмара Оскар Дирлевангер – его фотографию они видели в лаборатории Шуллера – был идеальным, совершенным воплощением «нового немца». Первая мировая война сделала его инвалидом на сорок процентов (парализованная рука), но он сразу проявил себя как настоящий «пес войны», преступник и одновременно храбрец.
Возвращение к гражданской жизни давалось непросто: машина убийств работала на холостых оборотах. Офицер вермахта в тридцатые, Дирлевангер притягивал к себе проблемы. Его осудили за связь с несовершеннолетней (девочке было всего тринадцать), лихоимство и вымогательство, и он оказался в концлагере Вальдхайм.
Дирлевангера выпустили и реабилитировали, как только началась Вторая мировая война. У мерзавца сохранились надежные армейские связи, но главным козырем был его опыт. Гиммлер поставил его во главе бригады нового типа, спецчасти, набранной из преступников с охотничьим опытом, в том числе браконьеров, убийц с самым тонким нюхом.
В Польше и Белоруссии они воевали на свой, особый манер. Эти люди умели оставаться невидимыми в лесу, они проникали в окружение противника, достигая совершенства в искусстве травли и охоты…
Черные охотники были творцами геноцида. Они уничтожали еврейские гетто, терроризировали местное население, жгли деревни по четко отработанной схеме: загнать жителей в сарай или церковь и уничтожить всех разом, огнеметами. За один заход удавалось лишить жизни 10 000 гражданских, включая женщин и детей.
Черных охотников посылали на оккупированные территории якобы для поддержания порядка, но они становились фактором хаоса, насиловали и грабили. Этих вооруженных до зубов мерзавцев и убийц в военной форме защищал закон.
В какой-то момент их варварство обеспокоило даже нацистскую верхушку. Ходили жуткие слухи, что Дирлевангер якобы убивает еврейских женщин, а потом расчленяет тела на куски и варит вместе с кониной. Зачем? Делает мыло!
Но нацисты считали жителей Восточной Европы недочеловеками, дичью, а Дирлевангера – охотником и присылали под его начало пополнение – психопатов и даже политзаключенных, и этот искалеченный наркоман и алкоголик ухитрялся держать своих головорезов в узде.
Война шла к концу, и уже в 1944-м охотники стали пушечным мясом, теряя в самоубийственных операциях до семидесяти пяти процентов личного состава. Изуродованные физически и морально, они использовали свои навыки в городской среде, уничтожали людей старательно и методично, пуская по следу своих свирепых псов и находя все тайники и укрытия.
Ивана читала, рассматривала фотографии и делала заметки. Один кадр был как удар под дых: Варшава, больница, у Черных охотников кончились патроны, и они добивают раненых, больных и медсестер штыками и ударами прикладов, потом решают развлечься, и Дирлевангер выгоняет голых девушек во двор, у них по ногам течет кровь, он загоняет одну из несчастных на кирпичи. Заставляет поднять руки и с размаху бьет по ним ногой… Следующий кадр: крепкий парень в форме с хохотом бросает мальчишку лет десяти в костер. И еще один: солдат мочится на распятие, предварительно разбив им лицо священнику…
Ивана выдохнула и посмотрела на часы: час ночи. Ужас завораживает… Разбудить Ньемана? Ну уж нет. Она даже есть не хотела… Какая уж тут еда…
Лейтенант собралась и заставила себя смотреть дальше на горы трупов. Она почему-то была уверена, что нынешний враг вдохновляется вчерашними ужасами, возможно, сатанинская душа Дирлевангера вселилась в мозг одного или всех убийц Юргена. Трупы в гротескных, противоречащих физиологии человека позах. Подростки с вывернутыми из суставов руками, дети с разверстыми ртами, откуда вылетают мухи, женщины с задранными юбками: оскорбление жизни, достоинства, законов Божьих и человеческих. А вокруг – собаки, тоже опьяненные смертью.
Дальше пошли фотографии пар, ничего не говорившие хорватке. Браконьеры Дирлевангера уничтожили больше ста двадцати тысяч человек. Бойня обретала масштаб природной катастрофы: за цифрами невозможно вообразить весь ужас случившегося. Сколько людей исчезло с лица земли? Толпа, деревня, целый народ?
Ивана предпочла погрузиться в детали, наделенные силой конкретики. У людей из зондеркоманд был собственный почерк. Пример? Они бросали изнасилованных женщин на дороге с гранатой в промежности…
Она моргнула, вспомнив о скрещенных гранатах на клейме, поставленном на ляжку убитой Ньеманом собаки. В какой кошмар они вляпались?
Дождь яростно колошматил по стеклам, и Иване чудилось, что кто-то бросает на мраморный пол бусины. Она встала, чтобы посмотреть в окно, и в этот момент в комнате погас свет.
Ивана сдержала крик и инстинктивно потянулась за пистолетом. Черт, куда она его пристроила?
Глаза привыкли к темноте, и Ивана увидела у стены высокий силуэт.
– Это ищешь?
На ладони мужчины лежал ее «зиг-зауэр».
– Вы меня до смерти напугали.
Ньеман не шевельнулся, только сказал:
– Они на улице.
33
Мощенная булыжником улица сверкала под дождем, как крокодиловая кожа. Ивана подошла к окну, пригляделась и заметила на углу прилегающей улицы группу мужчин. Некоторые сидели на мотоциклах, другие стояли, держа у ноги псов из легенды.
Черные охотники возродились в образе зловещих байкеров. На одних были широкие кожаные плащи, по которым струйками стекал дождь, другие – в кожаных куртках с высоким воротником или в меховых парках. Разглядеть лиц Ивана не смогла. Наряд мотоциклистов дополняли глубокие черные каски и очки старинного образца. Пешие скрывали лица за полотняными капюшонами со специальным гребнем для защиты носа в стиле «Мести Железной Маски».
Ивана часто смотрела старые фильмы. Изображение на экране дергалось, сейчас тот же эффект производил ливень. Могло показаться, что на улице материализовалась сцена из архивной кинохроники.
– Как поступим? – шепотом спросила Ивана.
– Выйдем.
– Нужно предупредить Кляйнерта.
Ньеман открыл дверь.
– Ты достала меня своим Кляйнертом!
Ивана последовала за шефом с оружием в руках.
Ливень стоял стеной, бил по голове и плечам. Ньеман побежал к перекрестку, где обосновались Черные охотники, но никого не увидел и остановился.
Похожая на язык черного пламени собака сбила его с ног и помчалась дальше.
Подбежавшая Ивана убрала «зиг-зауэр» и попыталась помочь шефу подняться, но Ньеман весил целую тонну, а намокшее в луже пальто делало его еще неповоротливей. Вода нападала, проникала внутрь, будто небо вознамерилось утопить их.
