«Хочешь прогуляться по винтажным комиссионкам, о которых я тебе говорила?»
На всякий случай, Роуз решила не писать ответ, а перезвонить. После второго гудка трубку сняли. На том конце определенно была Сьюзан.
– Ты только что мне написала?
– Ага.
– В общем, я с удовольствием. Когда пойдем?
– Они открываются в одиннадцать, я уточняла.
– А как же школа?
– Забыла? Завтра нет уроков. Конференция учителей штата Индиана.
– Ух ты, здорово!
– Я могу зайти за тобой, скажем, в половину одиннадцатого. До всех этих магазинчиков можно спокойно добраться пешком. Один, правда, расположен в центре, туда нужно ехать на автобусе, зато все остальные совсем рядом, в районе Брод-Рипл.
– Отлично, тогда до завтра.
Завершив вызов, Роуз принялась рассматривать свои фото с бабушкой. Снимки получились удачные. А что, если взяться за небольшой проект – фотографировать бабушкины лотки, отмечая развитие растений от всходов до полного расцвета? Розалинде понравится, в этом девочка не сомневалась. Роуз решила выложить в блоге селфи и снятые крупным планом «эльфийские мордочки», сопроводив снимки следующим комментарием:
«Я, моя Ба и наши «проклюнцы». Она называет их «эльфийскими мордочками»! Кроме того, обратите внимание на бабушкины туфли. Ретро-мода! Мне они ужасно нравятся. Интересно, получится уговорить ее на неоновые шнурки? Еще мне нравится парчовая лента, на которой Ба носит очки или, как она их называет, «стеклышки». Бабушку окружает восхитительный флер старины, вызывающий у меня желание отправиться на поиски раритетных вещиц. Планирую заглянуть в комиссионный «Гудвилла» и обшарить местные секонд-хенды. Буду знакомиться с новой территорией! Средний Запад – шик прерий? Господи, как я обожала в детстве «Маленький домик в прериях»!
[15] Лора Инглз Уайлдер, я приехала! Уже представляю себе модный образ – смесь дерзости и властного обаяния. Только никаких кожаных чемоданчиков, пожалуйста! Я считаю, женщине не обязательно ходить с чемоданчиком, чтобы выглядеть сильной. Моя мама, никогда не державшая в руках дипломат, дважды получала звание лучшего риэлтора Филадельфии. По правде сказать, все бумаги она носила в рюкзачке с веселеньким цветочным принтом. Этот рюкзачок она нашла в нашей любимой комиссионке, которая называлась «Назад в будущее».
Глава 9
Комиссионки
– «Старые души», – вслух прочитала Роуз. Отличное название для винтажной лавки!
– Я знала, что тебе понравится, – ответила Сьюзан. – Я часто здесь бываю, но у меня, как говорится, нет жилки.
– Что значит, нет жилки?
– Я имею в виду чувство стиля. У тебя есть стиль, Роуз, а я совершенно не умею одеваться, комбинировать вещи. Выгляжу… замухрышкой.
– Замухрышкой?
– Ну, то есть, нелепой, неуклюжей и непривлекательной. В прошлом году Кэрри мне даже прозвище дала: Сьюзан-Замухрышка.
Роуз была потрясена. Конечно, задиры всегда придумывают другим детям оскорбительные клички, но Сьюзан будто бы считала мнение Кэрри авторитетным. Бедняжка позволила навесить на себя этот ярлык и сама уверилась в собственной непривлекательной. Печально.
– Никакая ты не замухрышка. Мы тебе что-нибудь подыщем.
– Но ты так умело все сочетаешь – те же кружево с клеткой, например, не говоря уже о той юбке из свитера, которую ты часто носишь.
– Свитер был мамин, я просто – как бы это объяснить? – немного его переделала и застрочила.
– Во мне многое нужно переделывать… – Плечи Сьюзан поникли, она ссутулилась, будто бы медленно погружаясь в асфальт. Пониженная самооценка, заключила бы мама Роуз. Бедная Сьюзан тонула в этом болоте.
– Не говори глупости. Менять ничего не нужно, надо просто найти подходящие вещи. Я бы сказала, подходящие даже не по размеру, а в плане твоей личности.
– У меня… У меня нет личности.
– Все у тебя есть. Ты просто слишком стеснительна. Ну-ка, встань, дай рассмотреть тебя как следует.
Сьюзан замерла, словно воришка на опознании в полицейском участке. Бесполезно было и просить ее расслабиться.
– Итак, у тебя очень бледная кожа.
– Мама говорит, почти прозрачная.
– И черные-пречерные волосы. А эта оправа очков – просто бомба. Понимаешь, к чему я?
– Я вся черно-белая?
– Да. При твоей бледности решением могут стать ткани типа шелка и шифона пастельных тонов, хотя холодный синий тоже справится на ура. И, разумеется, кружево. С такими волосами, как у тебя, кружево просто обязательно.
– Ненавижу эти кудряшки. Я даже выпрямить их не могу из-за аллергии на средства для волос.
– Выпрямлять эту красоту – преступление. Я бы за такие волосы что угодно отдала. Они как… как черные кружева в 3D! – Роуз дернула Сьюзан за руку. – Идем внутрь!
Переступив порог, она сразу поняла, что попала в винтажный рай, полный старинной одежды и мебели.
Вешалок с кружевными изделиями – от занавесок до платьев – было несколько. Роуз проворно перебирала вещи, сдвигая вешалки и бормоча себе под нос:
– Не то… не то… не то… нет… нет… Да! – Она извлекла на свет слегка пожелтевшее платье с высоким воротником. – Какая прелесть! – воскликнула девочка. – Такого кружева сейчас уже не найдешь.
– А это огромное пятно на подоле? – подала голос Сьюзан.
– Да кому он нужен, этот подол! Главное – верх. Рукава «баранья нога»!
– Баранья нога?
– Это фасон рукава с буфом у плеча, по форме похожий на баранью ножку. А какой лиф!
– Но что делать со всем остальным? С подолом?
– Подол отрежем и пустим на что-нибудь еще, а из лифа выйдет чудесная блузка. Ты же будешь отмечать бат-мицву
[16]?
– Да, в марте.
– Я уже вижу эту блузку в комплекте с шикарной бархатной юбкой и туфлями на платформе… таких, знаешь, с завязками из шелковых лент на щиколотках.
– Вам нужен бархат? – послышалось откуда-то сбоку, и из-за стоек с вешалками вынырнула очаровательная старушка. – Я Элси, «старая душа», то бишь, хозяйка этого магазина. – Ростом Элси едва доставала Роуз до плеча. – У нас все есть, там, у дальней стены. Стильные вечерние платья из бархата к вашим услугам. Мой личный Голливуд 1930-х годов!
