Но хватит про Лизу. Сейчас меня терзают мысли о том, каким образом я вернулась домой и перенесла с собой воротник. Что спровоцировало прыжок во времени? Я стараюсь по минутам вспомнить все, что происходило перед моим перемещением. Мы с принцем залезли в дупло, которое оказалось довольно большим. Во всяком случае, мы уместились в нем совершенно свободно. Внутри стоял импровизированный столик, сооруженный из пенька. У Эдуарда была с собой салфетка. Я сказала что-то типа: «Давай, я накрою на стол, как-никак я прислуга», а он возразил: «Нет-нет, слугой буду я. Я принц и, значит, сам устанавливаю правила и могу выбирать, кем быть».
Я засмеялась, но он настоял на своем. Он расстелил салфетку, потом достал две маленьких тарелочки и жестяную банку с черствым печеньем. Я спросила: «Если ты слуга, то кто же тогда я?» Принц почесал подбородок и задумался, а потом сказал: «Ты… ты можешь быть послом какой-нибудь страны, ну, хоть …Испании. Они все время к нам ездят, хотят договориться о свадьбе принцессы Марии с принцем Филиппом Испанским».
Когда я вернулась во дворец, Сара сообщила мне, что вечером состоится большой пир, где будут танцы, менестрели и, да, паяцы и шуты. Она сказала, что знает секретное местечко, откуда можно все увидеть. Сара очень милая, хотя и старше меня – ей, пожалуй, лет восемнадцать. Мы тайком наблюдали за весельем, но лично я ничего веселого в происходящем не нашла.
Во-первых, угощение. Представь себе: при дворе едят лебедей! Дюжину, если не больше, бедных птиц зажарили на вертеле, а потом выложили на блюда и снова воткнули им в спины крылья! Затем подали какие-то пироги – точнее, это я сперва я приняла их за пироги, но потом заметила крохотные головки, выглядывающие из-под корочки. Головы, головы угрей! Пироги с угрями. Я думала, меня вырвет прямо там, на балконе.
Вскоре начались «увеселения». Вот что веселит королевских особ и их свиту: хохмы про естественные нужды и кишечные газы, а также безумные вопли Лысой Джейн. На пиру был еще один шут, Уилл Сомерс; он бегал по залу и пинал всех подряд пониже спины. Выглядело это отвратительно. В двадцать первом веке ребенка, который ведет себя подобным образом, немедленно выгнали бы из-за стола. А ведь они взрослые люди! Да, еще у них есть специальный рог, который издает пукающие звуки. Шут подкрадывается к ничего не подозревающей жертве и дует в этот рог, присев за ее спиной. Чем выше титул бедняги, тем громче хохочет король Генрих. Впрочем, он смеется и тогда, когда сам становится объектом такой шутки. Когда у монарха есть чувство юмора – это отлично, хотя и не отменяет того факта, что двум своим женам Генрих отрубил головы.
Итак, мой вывод: развлечения шестнадцатого века просто омерзительны. Все они пошлые и гадкие, и, знаешь, что? Я хочу обратно. Я должна вернуться. Во мне как будто что-то раскололось. Моя мама умерла страшной смертью, отец затерялся в лабиринте времени, и у меня ощущение, будто я лишилась руки или ноги. Боль от утраты обоих родителей мучительна. Я читала, что такая боль, боль в ампутированной конечности, называется фантомной. Это прямо про меня. Я не просто сирота, я дважды перенесла ампутацию. Я хочу найти папу. Я знаю, где-то он есть. Сердцем чувствую, как говорила мама. Он придворный? Или искусный мастер? Живет в Хэтфилде или в Гринвиче? Англия – не слишком большая страна, по сравнению с Америкой – малюсенькая, но где в этой маленькой стране мне искать отца?
Спрятавшись на балконе, я изумленно взирала на пир и не верила своим глазам. Все это напоминало какую-то языческую оргию. Помню, король размахивал жареной лебединой ногой, распевал во все горло и рыгал – да-да, одновременно! И вдруг я оказалась дома, у бабушки. Как это произошло? Без двух минут девять, за миг до перемещения в прошлое, я коснулась того места на шее, где раньше был медальон. Может, я дотронулась до груди снова и волшебным образом перенеслась назад в свой век? Должно быть, непросто туда дотянуться, когда у тебя на шее пышный и жесткий раф. По возвращении в оранжерею, воротник валялся у меня под ногами.
Сейчас уже за полночь. Завтра надо встать пораньше, чтобы доделать платье к Хэллоуину. Для меня это всего лишь праздничный костюм, выдумка. Но что есть реальность, а что выдумка? Попробуй я рассказать, что со мной происходит, люди мне попросту не поверят. Если кто и поверит, то только Фрэнни, и то, может быть. Получила ли она уже мое письмо? Ведь здесь, у бабушки, прошло всего несколько часов, а там могло пройти несколько дней, недель или даже месяцев. Вполне вероятно, что в следующий раз я окажусь в Англии в Рождество!
P. S. Мне снился очень неприятный сон, как раз перед встречей с принцем Эдуардом. Смутно помню, будто бы я в школьной столовой, противно воняет макаронами с сыром, а потом вдруг меня накрывает ужас. Запах смерти. Я понимаю, что они пришли. Бр-р-р, было так страшно! Злые Королевы что-то задумали.
P. P. S. Интересно, улучшились ли мои навыки верховой езды за время путешествия из Хэтфилда в Гринвич? С нетерпением жду следующего занятия, которое пройдет 31 октября в Индианаполисе, штат Индиана. Мои координаты: 39° 76’ 84’’ северной широты, 86° 15’ 81’’ западной долготы. (На уроках математики мы указываем широту и долготу на карте с сеткой координат. Заодно я выяснила координаты Хэтфилда: 51° 76’ 34’’ с. ш. и 0° 22’ 31’’ з. д., и Гринвича: 51° 48’ 26’’ с. ш. и 0° 00’ 77’’ з. д.) Так что, даже когда время скачет туда-сюда, географические объекты остаются на своих местах.
P. P. P. S. У меня появилась супергениальная идея! Прямо сейчас из коридора доносится голос Бетти, которая предлагает бабушке отправить часть ее старых вещей в комиссионный магазин. И как я не подумала об этом раньше! Можно залезть в шкаф Ба и нарыть там что-нибудь для моего костюма!!!
* * *
Роуз встала и тихонько постучала в дверь бабушкиной спальни.
– Входи, – крикнула Бетти. – Мы тут избавляемся от старой одежды.
– От платьев, которые я уже не надену, – фыркнула Ба. Обложенная подушками, она сидела в кровати под балдахином и выглядела прямо по-королевски.
– Ба, я люблю шить, люблю старую одежду. Винтаж.
– О, да я сама уже винтажная штучка, – хихикнула старая леди.
– Можно мне заглянуть в твой шкаф?
– Конечно. Не стесняйся, иди, – бабушка указала на широкую двухстворчатую дверь.
Просторный шкаф по размерам уступал гардеробной принцессы Елизаветы, но все равно был размером с небольшую комнатку.
– Вот это да, – прошептала Роуз. Нельзя сказать, что в шкафу царил идеальный порядок, зато одних вечерних платьев девочка насчитала не меньше тридцати. Кроме того, вперемежку с платьями и плащами в нем обнаружилась пара великолепных бриджей для верховой езды и совершенно роскошный жакет.
– Какая прелесть! Более красивого жакета я в жизни не видела! – восхитилась Роуз.
– Это Эрме.
– Эрме? Французский бренд?
– Да, Эрме шьет лучшую одежду для верховой езды и охоты. Кстати, в свое время я состояла в охотничьем клубе Индианаполиса, охотилась с собаками на лис. Сейчас уже самой не верится.
