Мне очень жаль, что я так обидела маму. У меня такое ощущение, что в последнее время это повторяется все чаще – за исключением тех случаев, когда с нами Серж. Стоит мне остаться одной, и я все порчу. Мы с мамой не ссорились уже целую вечность, и вдруг на тебе! Две последние стычки были особенно ужасными. Я честно старалась ей угодить, мне казалось, я делаю все, чтобы доставить ей удовольствие. В общем, в Орли я прилетела с жутко опухшими глазами. Какое облегчение снова быть с Сержем, в стране, где меня любят.
С тех пор от мамы никаких вестей – полное радиомолчание, зато папа прислал два замечательных письма. На одно из них я сегодня ответила. Он так меня поддерживает. У него потрясающее чувство юмора. Благодаря шоу, которое показывали в воскресенье, я получила предложение новой роли. Судя по отзывам, я «была собой» – что бы это ни значило!
У Кейт сегодня первый учебный день в школе для «больших». Она ушла утром в страшном возбуждении и вернулась домой в том же состоянии. Никогда не видела, чтобы ребенок так радовался, что идет в школу. Другие дети плакали, но только не Кейт! Она бегом побежала к школьным дверям. От Жан-Пьера Касселя она вернулась с каким-то дерматитом, похожим на лишай. Прекрасно, ничего не скажешь! Но она счастлива, что ей разрешили провести неделю в гостях у мальчика.
Я пытаюсь использовать месячную паузу в съемках фильма с Трентиньяном и вклиниться в картину Моки с Пьером Клеманти. Не знаю, получится ли. Как говорится, это слишком хорошо, чтобы быть правдой. Всегда так происходит. Ровно в тот день, когда я подписала контракт на съемки в «Частном показе», мне позвонил Моки и предложил роль.
Дети смотрят телевизор. Серж работает над песней к «Частному показу», которую должна петь Франсуаза Арди. Пока выглядит симпатично.
Вчера ходили с Сержем к врачу. Он велел ему окончательно бросить курить – коронарная артерия у него до сих пор забита. Курение для него смертельно опасно. Я позвонила мадам Азан и попросила ее заранее связаться с доктором Бенсе и предупредить его, что Серж надеется, что ему разрешат снова курить. Хорошо, что доктор проявил твердость.
Октябрь, Венеция
Сижу в невероятно элегантной гостиной с видом на Большой канал. Под окном тарахтят моторные лодки. Сейчас 11 утра, но меня слепит зимнее солнце. Пришлось задернуть шторы, иначе невозможно писать. Серж принимает ванну (чудеса случаются!). Я сижу одна в огромной голубой комнате, оформленной в стиле рококо, и чувствую себя абсолютно счастливой. Мы с Сержем все же устроили себе медовый месяц. Кошмар, связанный с его болезнью, остался в прошлом. В квартале Салюте ничего не изменилось, и на меня волей-неволей нахлынули воспоминания о нашей предыдущей поездке, пять с половиной лет назад. Мы с Сержем специально поселились в том же самом отеле, где останавливались в первый раз.
Мы приехали сегодня утром, в 7 часов. Бедный Серж ночью почти не спал, как, впрочем, и я. Задремала буквально на минутку, и мне приснился ужасный сон: как будто Эндрю везет нас на какой-то остров и ведет в дом с привидениями. Я знаю, что дом обречен и понимаю, что он вот-вот обрушится прямо нам на головы. Между тем Эндрю как ни в чем не бывало играл с детьми. Я бежала к ним какими-то бесконечными коридорами, чтобы их спасти.
Когда мы сошли с поезда, стоял собачий холод, хотя светило солнце. Я стояла, залитая солнечным светом, и ждала катер, который отвезет нас в отель «Гритти». Венеция предстала перед нами во всей своей красе; город просыпался, расцветая у нас на глазах.
Мы пытались вообразить себе, какой у нас будет номер. Он оказался очень милым – оформленным в пастельно-розовых тонах, – но не совсем таким, о каком мы мечтали. Серж не скрывал разочарования и пошел узнавать, нельзя ли его поменять. Нам ответили: «Да, конечно, но не раньше 10 часов». Тогда мы пошли завтракать в маленькую столовую с окнами на канал. В конце концов нам предоставили другой люкс, который был голубой копией предыдущего. Хотя нет, здесь у нас была необыкновенная, божественная гостиная, выдержанная в чисто венецианском духе. Высокие потолки, спальня со светло-абрикосовыми стенами, большая кровать, на стенах – полотна романтиков с изображением ню в золоченых рамах. Очень сексуально! Мраморная ванная комната изумительной красоты. Особенно меня порадовало, что большая кровать состояла из двух близко сдвинутых односпальных, значит, Серж мог сколько угодно ворочаться во сне. Зная склонность Сержа к перфекционизму, я видела, что поначалу он был разочарован, но теперь заметно повеселел. И даже отправился принимать ванну! Потом он надел свои новые брюки, в которых выглядит сногсшибательно, но тут же снял их и натянул джинсы. Он сказал, что для него брюки – это слишком «шикарно».
Суббота
Я проснулась поздно. Мы с Сержем обедали в прелестном рыбном ресторане на мосту Риальто. Ели маленьких крабиков с зеленой фасолью. Разумеется, Серж заказал себе все, что врачи категорически ему запрещают. Он говорит, что каникулы есть каникулы.
После обеда мы сели в гондолу и отправились в старый город, в квартал Гетто. Синагога, конечно, была закрыта – суббота. Мы осмотрели главную площадь, плотно застроенную домишками, наползающими один на другой.
В сувенирной лавке торговал старик, который сам делает украшения. Я купила для матери Сержа звезду Давида; она лежала в пластиковой коробочке на розовой ватке и выглядела прелестно. Мне показалось, что Сержу удалось в какой-то степени проникнуться настроением детей, которые играли на площади; это не была печальная картина, светило солнышко, но все же Венеция предстала перед нами немного другой, очень бедной, и даже мне стало тоскливо. А день был прекрасный, небо голубело, и в воздухе пахло счастьем. Серж в отличной форме. Я только что вернулась из парикмахерской, вся в кудрях!
Понедельник
Проснулась последней. В 11 часов Серж принес мне завтрак в постель. Обедать мы пошли в бар «Гарри». Полчаса поездки на моторной лодке – и вот мы сидим на залитой солнцем террасе. На обратном пути мы завернули на остров, где есть монастырь, но у монахов настал час сиесты, и внутрь нас не пустили.
Под великолепным зимним солнцем Венеция вся искрится. Мы заскочили в отель «Даниэли» узнать, правда ли номер, в котором мы останавливались три года назад, был перестроен в современном духе, как о том говорила мадам Азан. Вроде бы это был десятый номер, с темно-зелеными стенами, в котором мы прожили всего два дня по возвращении из Сараева. Его атмосфера была эротичной и барочной. Зимой они не подают коктейлей с шампанским и персиками, как пять лет назад, когда во время съемок «Лозунга» я страдала в отеле «Даниэли».
Мы пешком дошли до площади Святого Марка, и я заметила вывеску аквариума, в который Сержу очень хотелось зайти. Какие-то несчастные рыбы и музыка, как в лифте. После того все пошло наперекосяк. Я имела глупость обратить внимание на афишу с Джорджем Сигалом. Он хороший актер, но я не его поклонница, тем не менее я сказала: «Какой прекрасный актер! В картине “С шиком” он снимался вместе с Глендой Джексон».
Я думала, что Сержу будет интересно об этом поговорить. Дело в том, что ему предложили написать к фильму песню, о чем он совершенно забыл. Не знаю, по какой причине, но он жутко на меня разозлился. Сказал, что я слишком часто произношу имя этого актера, хотя он полная бездарность. Его потолок – изображать шаги за сценой. Никакой индивидуальности. И вообще вся актерская братия гроша ломаного не стоит и так далее, и тому подобное. Я тоже разозлилась и в ответ наговорила ему колкостей, включая вещи, которых на самом деле не думала. Кстати, напомнила, что он сам когда-то был актером, чего он не отрицал. Короче говоря, мое самое горячее желание – получить возможность заново прожить этот день. Тогда я даже не заикнулась бы об этом дурацком фильме! А теперь Серж раздул из него целую историю! Я была мрачнее тучи. Мы молча дошли до отеля «Феличе», в котором останавливались во время съемок «Лозунга». Оттуда пешком вернулись в свой нынешний отель. И вот сейчас я сижу в своей великолепной комнате, смотрю на воду под окнами и жду звонка из Парижа. Какое жалкое завершение столь прекрасно начавшегося дня! Знать бы, как себя вести, чтобы самой себе не портить жизнь!
