Их отец, Артур Патрик Салливан, получивший прозвище Питекан, очевидно, потому что любил хвастаться силой и имел буйно-волосатую спину, подвизался в кинобизнесе с 1915 года в качестве оператора и технического сотрудника в командах Сесила Б. Демилла в Вайн и Селмы в Голливуде. Его боссами в те первые годы были Демилл, Джесси Ласки и Сэмюэль Голдфиш, которому вскоре пришлось поменять имя на Голдвин – но в том младенческом возрасте кинобизнес пребывал в хаотическом состоянии, и Питекан Салливан в конце концов стал продюсером и режиссером в «XX век Фокс». Лет десять он снимал художественные фильмы с такими звездами, как Тайрон Пауэр, Дон Амече и Элис Фэй, но двойняшки точно знали, что по-настоящему счастлив он был до появления павильонов звукозаписи и аппаратуры искусственного освещения. «Когда солнце идет к закату, начинаются вопли: «Мы теряем свет!» – часто говорил он близнецам, – а вот Гриффит считал волшебным тот час, когда солнце висит над верхушками деревьев и актеры сбоку освещены этим золотым жаром».
1920-е годы были волшебным временем их отца.
К 1952 году, когда родились двойняшки, старик состоял в третьем браке, перешел к съемке документальных фильмов и внештатной режиссуре и пополнял свой доход покупкой и продажей недвижимости в Риверсайде и округе Ориндж, но и подумать не мог о переезде из старого дома в испанском стиле в Брентвуде, иногда отводил душу в Загородном клубе Хиллкреста с Дэнни Кэем и Джорджем Джесселом и гордился тем, что все еще мог иногда устроить на работу в шоу-бизнесе детей различных старых друзей.
Официант принес третью бутылку «Курз» светлого, и Пит сделал большой глоток из горлышка. Выпиваю с утра, подумал он.
Бет – так Сьюки звали до поступления в колледж, – всегда утверждала, что помнила мать, умершую спустя год после их рождения. Пит никогда ей не верил.
Когда двойняшкам было по семь лет, их отец решил жениться снова. Ему был шестьдесят один год, а Келли Кит – тридцать три, но она была настоящей актрисой и сыграла несколько ролей второго плана в таких фильмах, как «Мы не женаты» и «Вампир над Лондоном», и ее современные успехи приводили близнецов в настоящее восхищение, какого никогда не вызывали у них старые отцовские фильмы. Она была худой и белокурой с неправильным прикусом бурундука и смешливыми морщинками у глаз, и Пит выбивался из сил, чтобы Бет не догадалась, что он влюбился – он был уверен в этом – в их будущую мачеху.
Все четверо казались близнецами или, по крайней мере, все делали вместе – плескались в приливных озерцах в Морро-бэй в поисках крошечных осьминогов и нервно тыкали пальцами босых ног в собранные в кулачки цепкие пальцы актиний, гуляли пешком по сосновым лесам вокруг отцовской хижины в Лейк-Эрроухеде, поедали обильные ленчи в похожем на шляпу «Браун Дерби» на Уилшир… Отец всегда заказывал сырых устриц и мясо по-татарски и постоянно обещал близнецам, что в недалеком будущем у них появятся новые братья и сестры.
Венчание состоялось в апреле 1959 года в церкви Св. Албана на Хилгард. Сьюки – Элизабет – несколько недель дулась и наотрез отказалась нести цветы, и в результате с букетом сирени шла маленькая дочка Ширли Темпл, Лори Блэк. Прием был в «Чейсне», и Пит хорошо запомнил, как Энди Девайн оглушительно пел «На балу трески».
И вскоре, тем же летом, их отец и его молодая жена поехали на пикник в Венис-Бич. Как следовало из документов расследования, их седовласый отец, полностью отдавая себе отчет в своих действиях, уплыл спортивным «австралийским кролем» за линию прибоя, и с ним, очевидно, случился спазм желудка. И он утонул. Близнецы тогда не полезли с ним в воду.
Пит запрокинул бутылку, чтобы хлебнуть еще холодного пива.
После смерти их отца Келли Кит исчезла. Она попросту собрала все свое барахло и уехала, и никто не мог сказать куда.
«История моей жизни», – думал (без особой горечи) Пит Салливан. Позднее до него дошел слух, что она укатила в Мексику, забрав большую часть денег их отца. Потом он услышал, что она попала там в автокатастрофу и умерла.
Так что близнецы попали в первую из целой серии приемных семей. А затем – Голливудская средняя школа, и Сити-колледж, и безденежье, а после всего этого работа у Деларавы.
«Деларава, вероятно, знает номер моей машины, – подумал Салливан, взболтав пиво, оставшееся на донышке бутылки. – Могла ли она привлечь копов к ее поиску?»
Он вспомнил одну из шуток, которые любил отец:
«– Из чего твои ботинки?
– Из кожи. И что с того?
– Смотри, как бы твою собственную кожу на ботинки не пустили».
«Я боюсь», – сказал себе Салливан. Yo soy culero.
Он давно заметил телефон-автомат в глубине помещения, возле двери в уборную, и теперь выбрал несколько четвертаков из кучки сдачи, лежавшей на столе, и встал. «Посмотрим, не удастся ли захватить прочный плацдарм», – подумал он, неторопливо направляясь к телефону. Первый фортепианный концерт Клаузевица.
Только бы Стив оказался на месте, мысленно взмолился он, набирая запомнившиеся цифры. Только бы не переехал куда-нибудь.
Трубку сняли после первого же гудка.
– Алло.
– Привет, – осторожно произнес Салливан. – Можно попросить Стива Лотера?
– Стив слушает. Погодите, мне кажется, голос похож на Пита Салливана! Дружище, это ты?
– Или его безмозглое факсимиле. – В восьмидесятых Стив работал в каком-то кредитном союзе. Салливану стало любопытно, собирался ли он ехать на работу. – Послушай, я на несколько дней попал в Л.-А., и думаю, что неплохо было бы пообщаться.
– Специально для тебя найдется коробка «классик-коки», – радостно сообщил Стив. – Где ты остановился?
– Замечательно, – сказал Салливан, благодарный Стиву за так удачно поданную реплику. – Я сплю в своем фургоне. Там у меня есть кровать, плита…
– Нет, ты остановишься у меня. Я настаиваю. Как скоро ты сможешь добраться?
Салливан вспомнил, что Стив женат, и, перед тем как позвонить в дверь старого друга, стоило бы побриться и помыться.
– Разве ты не работаешь сегодня?
– У меня выходной по средам. Я как раз собрался косить газон.
– Знаешь, мне еще нужно забежать по кое-каким делам, – сказал Салливан, – кое с кем увидеться. Сегодня ближе к вечеру, согласен? Я предварительно позвоню. Ты все там же, на Вашингтона и Грешно?
– Нет, старина, я переехал западнее 405-го, в Сотелл, где копы не станут тормозить любого, кто сидит в приличной тачке. Сейчас я продиктую тебе адрес. Это…
– Запишу, когда буду тебе перезванивать, – перебил его Салливан. – И буду соблюдать по дороге все правила движения. Вряд ли мою тачку можно назвать приличной.
– Приезжай поскорее, Пит.
– Как только, так сразу. Захвачу с собой… «Мишлоб», я правильно помню?
– В последнее время это «Амстел» светлое, но у меня есть приличный запасец.
