Раздались гудки, а потом на другом конце сняли трубку.
– Это ты, Пит? – раздался напряженный голос.
– А кто же еще? Стив, я…
– Откуда ты звонишь, дружище? Да все со мною в порядке, черт возьми! – рявкнул он кому-то в сторону от трубки.
– Ну, я сижу в баре – вроде бы в Вествуде, на Уилшир. «Спортивный бар», с множеством телевизоров, и все включены на разные каналы. И все орут. Уже невтерпеж добраться до тебя. Только все же сомневаюсь, что останусь ночевать. Мне нужно возвращаться в Аризону…
– Старина, извини, но я только что вывернул на себя полную кастрюлю тушеной фасоли, и это чертовски горячо. Мне срочно нужно в душ. Посиди там еще с полчасика, ладно?
– Без проблем, я тут заказал кое-что перекусить…
– Вот и клёво. Проклятие, эта штука обжигает, как напалм! Как… я имел в виду – как дела у Сьюки?
Салливан порадовался тому, что догадался взять с собой пиво. Сделав не без усилия несколько больших глотков, он выдохнул:
– Прекрасно. Нет, она… да что там юлить: я думаю, что она мертва.
– Иисус. Ты думаешь? – сказал Стив после небольшой паузы. – Она всегда мне нравилась. Знаешь что?! Сделай-ка для меня одну сентиментальную глупость. Закажи от моего имени калуа с молоком в ее память. Сделаешь? Обещаешь?
Этот напиток Сьюки предпочитала за завтраком всем другим. Салливан покорно кивнул, воображая, что сотворят с его желудком калуа, молоко и выпитый ранее «Гиннесс». Тут он сообразил, что Стив не мог услышать его кивка и сказал:
– Ладно, Стив, заметано. Только назови адрес. Объяснять не надо, у меня есть справочник «Томас Бразерс».
Стив дал ему адрес на Ла-Грэндж-авеню, и Салливан повесил трубку и вернулся к столу.
Жареная моцарелла остыла, но крылышки «буффало» были все еще горячими, и он поочередно опускал их в соус и тертый сыр. Когда к нему снова подошла официантка, он заказал еще два пива и калуа с молоком, хотя решил, что не будет пить коктейль, а просто символически оставит его на столе.
Пригубив свежего пива, он понял, что аппетит действительно приходит во время еды, и, обсосав куриные кости, вновь принялся за отвердевшую моцареллу. Он также начал подумывать о том, чтобы заказать что-нибудь еще, например начос гранде, но тут вернулась официантка и сказала, что его просят к телефону за стойку.
Он удивленно взглянул на нее.
– Сомневаюсь, что это меня, – сказал он. – Кого просили позвать?
– Парня, который пьет калуа с молоком. Вы к нему не прикоснулись, но полагаю, что имели в виду именно вас.
Это может быть только Стив, с тревогой подумал Салливан и, отодвинув стул, прошел между столами к стойке, на которой увидел белый телефон с лежавшей рядом трубкой. Тут же ему на ум пришел звонок в бар «О'Хара», в Рузвельте, звонок от Сьюки, с которого началась эта бессмысленная… – нет, эта очистительная одиссея, и, после того как он нервно поднял трубку и сказал: «Слушаю», – ему сразу полегчало, когда он понял, что голос в трубке принадлежал не Сьюки. Тут до него дошло, что он не услышал того, что сказала незнакомая женщина.
– Что?
– Я спросила: это Пит Салливан? – сердито произнесла она.
– Да. Вы говорите из дома Стива? Я…
– Я жена Стива, и я говорю из телефона-автомата. Он сам обварил себя, вывернул кипящую кастрюлю себе на ногу! И даже на голову! Нарочно! Чтобы получить повод дать мне список покупок и выслать из дома, чтобы я смогла позвонить вам откуда-нибудь, где не услышат эти типы! Вот что он написал для вас в «списке покупок»: «Пит, перезвони мне и скажи, что не сможешь приехать ко мне, пожалуйста, Пит. Не говори по телефону, куда собираешься, и сваливай оттуда. Не знаю, в чем дело, но они хотят взять тебя живым. У меня жена и дети. Желаю удачи, но после следующего звонка не звони мне больше». Написано им собственноручно. Это третий спортивный бар на Уилшир, будь они все неладны, куда я звонила. Теперь я должна бежать в магазин купить еще фасоли, и сыр «джек», и всякой всячины, хоть и знаю, что мы, слава богу, больше не станем готовить эти чертовы бобы, но ведь нужно, чтобы эти типы сочли естественной мою вылазку по магазинам! Когда вы скажете, что не сможете навестить нас, они уйдут, так что звоните. А потом забудьте о том, что знакомы с нами!
– Ладно, – негромко сказал он, хотя она уже повесила трубку. Официантка стояла поблизости, наблюдая за ним, поэтому он улыбнулся ей и спросил:
– Можно мне сделать местный звонок? – Когда она пожала плечами и кивнула, он продолжил: – И, пожалуйста, еще «Курз».
Он снова набрал номер Стива, и снова Стив почти сразу снял трубку.
– Стив, – сказал Салливан, – это Пит. Я звоню из другого бара; я остановился на Голливуд-бульваре. Слушай, старина, у меня изменились обстоятельства, и я не смогу навестить тебя нынче вечером. Пришлось срочно уехать из города… позвоню тебе, когда приеду в следующий раз, лады? Как-нибудь, на будущий год, наверное.
Возвращаясь с очередным стаканом пива к столику, он между делом подумал о том, покажутся ли «этим типам» оправдания Стива более искренними, чем они показались Питу.
Он шел, опустив глаза, и внимательно следил за тем, как каждый башмак по очереди принимал на себя его движущуюся массу, а спину держал напряженной, как будто шел по гребню высокой стены.
В конце концов он тяжело опустился на стул и на всякий случай накрыл салфеткой стакан калуа с молоком.
«Это были люди Деларавы, – тупо думал он. – И я могу хоть пить всю ночь напролет, хоть бежать к фургону и драпать в Аляску – это не изменит очевидного факта, что она собралась, снова…»
Он вздохнул, допил пиво и выдохнул с такой силой, что голова закружилась.
Она снова собралась поглотить призрак моего отца. «По неведомым причинам она не может просто позволить ему покоиться в мире.
Сегодня она поехала в Венис из-за истории с рыбой, это точно, но история с рыбой, судя по всему, случилась из-за того, что призрак моего отца возвращается из моря там же, в Венис-Бич, где он утонул тридцать три года назад. Ну вот, вернулись мы к началу, мысленно пропел он.
Деларава хотела бы заполучить меня живым – в качестве приманки. Не как часть маски, какую составляли мы со Сьюки, а для этого раза, как приманку».
С дрожью отвращения Салливан вспомнил, какой толстой, и помолодевшей, и счастливой становилась Деларава каждый раз после того, как всасывала очередного призрака через одну из своих сигарет с гвоздичной отдушкой.
Можно бы предположить, что один призрак ничем не хуже другого… но в таком случае почему же она снова принялась охотиться за его отцом? В тот сочельник 1986 года и Пит и Сьюки испытывали крайне неприятные ощущения из-за самого факта своего физического присутствия в Венис-Бич, да еще и с Деларавой, потому что именно там в 1959 году, когда им было по семь лет, утонул их отец, – но лишь уже под вечер, когда Сьюки рассыпала содержимое обувной коробки, которую притащила с собой Деларава, они со Сьюки узнали, за каким призраком шла охота в тот день. Деларава скорее всего рассчитывала вдохнуть свою добычу, не вызвав у двойняшек даже подозрения, но выпавшие бумажник и брелок для ключей принадлежали – это бесспорно и ужасно – их отцу.
