Малфрида бросила на сына холодный взгляд:
– Сиди на месте. Храни силы. Еще понадобятся.
Вот как она важным новгородским посадником командует! Впрочем, что сейчас об этом думать. Тут повелевает Малфрида. Но хотя бы сказала, для чего хранить-то!
Добрыня отвернулся. Лодка у местных невесть какая – каркас из веток, обтянутый жирно смазанной оленьей кожей. Немудрено, что под грузом троих она так просела. Движется медленно, легкой рябью расходятся от нее волны по стылой прозрачной воде. Вон рыбы прошли снизу стайкой, вон проплыло что-то длинное, темное, извилистое. Бррр… Лучше бы они на эту рыбалку Саву взяли. Греб бы хотя бы нормально. С этим сильным святошей уж куда бы скорее до цели добрались.
Однако до Кит-камня уже рукой подать. Как издали, так и вблизи он походил на это чудо-юдо морское – рыбу кита. Но застывшего в вечной каменной неподвижности.
Когда были уже совсем близко, Малфрида сказала:
– Время пришло. Раздевайся, Добрыня. А как будешь наг, намажешь себя вот этим. Легче будет в ледяной воде.
Значит, в воду. Он подчинился, хотя ранее думал, что они на этой самой китовой площадке какое-то колдовство совершат. Но Малфрида повелела, и он лишь молча распустил шнуровку куртки, стянул через голову.
– Ой, ой, кто-то наблюдает за нами! – завозился на своем месте Жишига. – Кто-то недобрый, чую…
– Спокойно! – приказала ведьма.
Глаза ее горели, узкий, как трещина, зрачок половинил светящуюся желтым радужницу, чуть шуршали взметнувшиеся волосы. Добрыня был уже раздет, намазывал тело какой-то мягкой прозрачной мазью – жир, масло? Лишь на миг его рука замерла, когда увидел, как ведьма достала из-под полы накидки из оленьих шкур длинный, остро заточенный нож из камня. Совсем недавно его у местного старейшины выменяла на один из своих стеклянных браслетов – то-то радость была дикарю. Металл в этом краю не ковали, но остро заточенный нож с каменным клинком вполне внушительно смотрится. И Добрыня только удивленно изогнул брови, когда Малфрида, резко схватив Жишигу за волосы, единым уверенным движением перерезала отточенным камнем волхву горло.
Все происходило быстро и четко. Бок лодки чуть касался поверхности холодного камня, Жишига подергивался, сучил ногами, голова его почти запрокинулась, а ведьма уверенно запустила руки в страшный разрез и горстями загребала оттуда темную, густую кровь.
И вдруг громко каркнула вороной. Несколько раз. Потом произнесла что-то отрывистое на неведомом языке и стала кропить камень. Завыла волком – тонко, протяжно, тоскливо, – вой этот далеко полетел над водным пространством. Именно в этот миг Кит-камень начал шевелиться. Добрыня онемел на миг. Почитай, недавно с него вместе с Даа рыбу удили, а тут… От движения этой ожившей туши волной так плеснуло, что лодка чуть не опрокинулась. А камень уже плыл дальше, изгибался, а потом взмахнул тяжелым китовым хвостом.
– Ныряй! – крикнула Малфрида. – Ныряй туда, где он только что был, да поглубже! А как увидишь свечение в глубине, достань – и наверх! Ну же!
Добрыня набрал воздуха – и прыгнул прямо в темную холодную пучину. Мелькнуло в голове: могла бы и заранее предупредить, что ему такое предстоит, он был бы более собран. Но теперь уже не до рассуждений. Добрыня сильно загребал воду, его чуть относило в сторону. Куда плыть? Без воздуха, во мраке…
И вдруг он и впрямь заметил внизу некое голубоватое свечение. Словно нечто смотрело со дна, оттуда, из затопленных садов и лесов подводного царства. Да какое, спаси Боже, тут царство? Это мрак, глубина… и нечто дивное, что надо достать во что бы то ни стало!
Добрыня вырос на Днепре, плавал и нырял преотлично. Он был жилистым, сильным, ловким для своего возраста. И уж он не упустит… и не станет думать о том, что копошится рядом в зеленоватой мути. Только туда, к дивному свечению… Если сил хватит…
Хватило, чтобы взять, а уж как всплывал…
Вынырнул, уже совсем задыхаясь, в груди жгло огнем, сил не было двигаться. И он стал вновь погружаться, все еще сжимая в руке, как в мертвой хватке, холодное и сияющее чудо подводное.
Его схватили, поволокли к лодке.
– Давай, помогай мне, Жишига!
Только уже в лодке, отдышавшись и начав ощущать множество комариных укусов, почувствовав растирающие его теплые руки Малфриды, он наконец полностью опомнился. Взглянул на сияющее легким голубовато-белесым светом дивное кольчатое полотно. Люди добрые, кто же такое умудрился смастерить? Металл прочный, спаянный в кольца, тут не ошибешься, однако тонкий и гладкий, как те паволоки
87, что из Царьграда привозят. А кольца кольчужные… ну чисто мелкие шерстяные петельки, какие бабы костяным крючком на нитку нанизывают, когда вяжут варежки или повойники. Однако сам металл! С красивым блеском, то чуть багряным замерцает, то голубым, а то и бирюзовым – и все это по светлой прочной кольчуге, от которой, казалось, исходит сияние.
Малфрида не позволила ему долго любоваться дивным доспехом, вырвала и спрятала в суму. Поглядывала то на небо, то на воду, словно ожидая, что оттуда окликнут. Но не окликнули. Тихо вокруг было, только комариный писк донимал. Ох и злющие же они тут, в этом сером краю!
Как ни странно, но именно эти злющие комары заставили Добрыню окончательно прийти в себя. Возился с одеждой, бил себя по щекам, убивая их сотнями, а сам по сторонам поглядывал. Вон Кит-камень снова застыл на воде, но уже в другом месте, ближе в противоположному берегу. Вон Жишига налегает на весло, направляя их лодчонку туда, где мерцают огоньки в становище, а вон виден целый лес оленьих рогов на склоне.
Жишига? Но разве недавно не его…
Добрыня присмотрелся к сопевшему за веслом волхву. Надо же, даже шрама от раны на шее у него не осталось. А ведь с какой силой Малфрида его полоснула – лохматая башка волхва едва ли не откинулась назад, как крышка короба. И ничего, живой-живехонький. Даже не жалуется, что с ним так поступили.
Добрыня обменялся взглядом с матерью. Она чуть кивнула. Да он и сам уже все понял: чародейка тащила волхва за тридевять земель как раз для того, чтобы его кровью в любой миг могла усилить колдовской обряд. Ну а потом при помощи живой и мертвой воды снова воскресила. Для будущего раза. Ни Добрыня, ни Сава для этого бы не подошли – они крещеные, с ними так не поступишь. И тут уже не навий лес, это… Поди догадайся, что тут возможно, а что нет.
Когда уже на берег выходили, посадник все же сказал:
– Могла бы и предупредить.
– Нет, не могла. Слышал, что Жишига твердил – наблюдают за нами. Вот и сказанное он мог бы услышать.
В своей темной оленьей куваксе Добрыня нет-нет да приподнимал шкуры, чтобы полюбоваться кольчатым волшебным доспехом. Ну вот, уже что-то есть. А там и следующее чудо они для его будущей победы раздобудут. Как и что, Малфрида не пояснила. Но он уже и так понял – лучше помалкивать. И все же от осознания, что они тут как бы под присмотром и Темный может помешать им, не по себе становилось. Накрыл чародейский доспех, при этом отметив, что тот хоть и невелик, но тянется, как шерстяной. Должен быть впору.
