Кейт зевнула, отложила свою работу и включила вечерние новости. Кульминацией в них было похищение Дэнни Рафаэля Беккера. Затем появились кадры парящего над районом вертолета; полицейские обшаривали окрестности, в том числе с собаками. Вот какой-то инспектор говорит, что у полиции нет никаких зацепок, испуганные родители клянутся держать теперь своих детей дома и не пускать на улицу. На несколько секунд возникает фотография Дэнни Беккера, а затем Таниты; репортер говорит, что полиция не исключает возможной связи между сегодняшним делом и убийством Таниты, которое осталось нераскрытым. Кейт охватил страх за Анджелу. Был также флешбэк об учителе воскресной школы, который заявил о своей невиновности, а затем совершил самоубийство после того, как его назвали подозреваемым в убийстве Таниты. Там были кадры, на которых вдова этого мужчины дает пощечину репортеру, написавшему статью в «Сан-Франциско Стар». Кейт досадливо застонала. Боже мой, она же забыла о скандале вокруг дела Таниты! О чем она только думала? Почему не написала в «Кроникл» или «Экземинер»? Во что себя втянула?
Под бубнеж новостей Кейт думала о родителях Дэнни, Анджеле Доннер, о людях из своей группы. Телевизор она выключила и незряче смотрела на горизонт Сан-Франциско. Новые жертвы. Они всегда множатся. Пустите детей и не мешайте им приходить ко мне, злобному божеству.
Она пахла нафталином и свежей, холодной землей.
«Теперь ты одна, дитя мое».
Мне по силам их вернуть.
9
Том Рид возвратился в новостной отдел «Стар» за полтора часа до дедлайна.
Редактор ночного выпуска Брюс Дагган, сцепив на затылке пальцы, сидел откинувшись на спинку кресла. Очки Даггана гнездились на лбу, у линии волос. Черные глаза хмуро взирали с морщинистого лица — мимика, словно пристывшая к нему за четверть века работы в новостях.
— К отцу кто-нибудь еще пробился?
— Нет. Это наш эксклюзив. Помещение обступили копы. У семьи пресс-конференция завтра.
— Отца ставим в передовицу, — озвучил решение Дагган. — Акцент на образ. Подадим крупным планом. Уилсон вызвалась дать информацию по делу Доннер и кое-какие справки для тебя. Я их тебе отправлю. С убийством девочки связь есть?
— Официально пока ничего.
Одним движением Дагган стряхнул очки обратно на нос и энергично застучал по клавишам.
— Все это оперативно ко мне, в первый выпуск.
У себя за столом Рид ввел персональный код, и его терминал ожил, запрашивая тему. «Похищение», — вбил Рид. Появился черный мигающий курсор, отсчитывающий секунды на пустом экране.
Несколькими этажами ниже, в подвале редакции, бригада печатников уже готовила мощности под воскресный выпуск «Стар». Не пройдет и часа от начала работы прессов, как от погрузочной платформы в ночь с ревом рванут шестьдесят грузовиков, развозя груз информации по тремстам тысячам домов Залива. Материал Рида будет на первой полосе, под аршинным заголовком.
В третьем абзаце описывалось, как район прочесывает полиция и что в воскресенье с рассветом полномасштабные поиски Дэнни и его похитителя должны возобновиться.
Рид изучил свои пометки наиболее ярких цитат Натана Беккера, что оттеняло эксклюзивность интервью для «Сан-Франциско Стар»:
«“Все произошло так быстро. Я отвернулся всего на несколько секунд”, — именно эти слова произнес Натан Беккер вскоре после того, как остановил стоп-краном поезд БАРТ и бросился вдогонку за человеком, похитившим его сына…»
В свой текст Рид привнес и Сидовски, охарактеризовав его как главного детектива в деле Доннер, который теперь помогает в расследовании похищения Дэнни Беккера. Он также раскрыл, что Сидовски не стал связывать эти два дела между собой.
Рид взглянул на часы, вбил несколько команд и ознакомился с присланным файлом Уилсон.
Он начинался так: «В прошлом году тело двухлетней Таниты Мари Доннер было обнаружено в мусорном мешке, спрятанном под шиной на уединенном лесистом участке парка “Золотые ворота”. Ее убийца остается на свободе».
— Не отвлекаю?
Возле стола стоял и постукивал маркером по ладони Тэд Чемберс, восемнадцатилетний копировальщик.
— У меня на проводе женщина, очень хочет поговорить. Спрашивала конкретно вас.
— Возьми ее имя и телефон.
— Имени она оставлять не хочет, а звонит, по ее словам, насчет убийства Доннер.
Вот как. Убийство Доннер? Наверное, какая-нибуть тетка не в себе. В прошлом году после выхода материала на него шквалом посыпались звонки от чокнутых.
Сегодняшние новости о похищении Беккера могут вызвать новую волну безумия. Но поговорить на всякий случай надо. Так, между прочим, он получил наводку на Уоллеса.
— Хорошо, соединяй.
Тэд исчез в другом конце редакции. Вскоре зазвонила линия студии новостей.
— Рид слушает.
— Это вы писали о девочке, убитой в прошлом году, — Таните Доннер?
— Извините, мне нужно срочно сдавать материал. Назовите, пожалуйста, свое имя и номер, я перезвоню позже.
— Я не хочу, чтобы мое имя попало в газету.
— Послушайте, мэм…
— То, что мне нужно до вас донести, я хочу сказать сейчас, пока есть настрой.
— Я не буду с вами говорить, пока вы не представитесь. Чтоб потом люди не обвиняли нас в искажении фактов, как нередко бывает.
На секунду она призадумалась.
— Флоренс.
— Флоренс, а фамилия у вас есть?
— Нет. Не хочу своего имени в газетах. Просто Флоренс.
Голос как у пожилой домохозяйки, лет за шестьдесят, из рабочей среды — наверное, насмотрелась днями сериалов и ток-шоу.
— Так что у вас за звонок, Флоренс?
— Вы ведь слышали о мальчике, которого сегодня похитили? Говорят, это напоминает историю с той девочкой, которую убили в прошлом году, и концы в воду — никто не знает, кто это сделал.
— Продолжайте.
— Так вот я знаю, кто ее убил.
Ну а как же. Еще бы.
— И как того убийцу зовут?
— Настоящее имя мне не известно.
— Послушайте, я действительно… Откуда вы знаете, что тот парень вообще убийца?
— Я слышала, как он признается. Он сказал, что сделал это, а никому и невдомек.
— В самом деле? А в полицию вы обращались?
— Я им звонила. Они сказали, что им нужна более детальная информация. А сами так и не приехали. Никто со мной не встретился, не поговорил. Поэтому, когда сегодня похитили мальчика, я решила позвонить вам.
Она продолжила:
— Я люблю криминальную хронику. Все газеты читаю. Ваши статьи самые лучшие. За исключением той ошибки, которую вы допустили, когда обвинили в убийстве учителя воскресной школы.
