Проведя пальцами по изящной вышивке, она улыбнулась и вернулась на кухню, где Райан принимался уже за вторую миску кукурузных хлопьев.
— Мам, можно мне сегодня к скаутам?
— Поговорим об этом попозже, хорошо? Когда закончишь, переоденься. Мы идем на спортивную площадку. — Нэнси поцеловала Райана в макушку.
После душа она надела старые джинсы и футболку «Блю Джейс»
[33].
Волосы Нэнси собрала в хвостик, оглядев в большое зеркало свою фигуру, которой завидовали женщины и которой наслаждались мужчины.
Комната Габриэлы была с самым свежим запахом в доме. В ней как будто улавливался запах детской присыпки. Или это ощущение обманчиво? Может, просто часть горько-сладкого опыта наблюдения за дочерью? С каждым новым днем она росла, и однажды ее в этом доме не станет. Почти шесть лет, а уже выглядывает из гнезда. Недавно плакат с Леонардо Ди Каприо здесь заменил плакат с Большой Птицей. На стене над прикроватной тумбочкой Габриэлы висел снимок, на котором она обнимала Джексона. Сейчас сердце Нэнси было разбито пропажей собаки. Почувствовав стороннее присутствие, Габриэла зашевелилась и проснулась.
— Ну здравствуй, сонная головушка.
Габриэла потерла глаза.
— Пора вставать. Мы собираемся на площадку.
— Мам, знаешь что?
— Что, дочка?
— Мне приснилось, что со мной в кровати Джексон, лижет мне лицо.
— Он всегда будет в твоих снах, дорогая.
— Я понимаю. Но это не то же самое, что на самом деле.
— Мы идем к Летти и Илэйн, так что вставай и свети.
Венди помахала им с их обычной скамейки в парке:
— Доброе утро, монашенки!
Дети звонко окликнули друг друга.
— Как людно здесь сегодня. — Нэнси разместилась рядом с подругой и отвинтила крышку на термосе с кофе. — А я помню те дни, когда это место принадлежало только нам.
— Ты говоришь как старушка.
Дети бросились к качелям — Шарлотта, Габриэла и Илэйн, взявшись за руки, Райан семенил за ними. Женщины наслаждались кофе и наблюдали за парочкой влюбленных тинейджеров, уютно устроившихся на скамейке слева от них. В нескольких метрах на изодранном одеяле под деревом читал тощий человек в проволочных очках. Справа от них сидел бородатый мужчина в темных очках и фетровой шляпе с газетой. Поймав взгляд Нэнси, он кивнул и вернулся к своей газете, которая ей кое-что напомнила.
— Ты «Кроникл» принесла?
Венди достала из сумки свернутый в рулон номер газеты. Нэнси взялась читать, внутренне обмирая от предположения, что похититель Дэнни Беккера мог быть условно освобожденным извращенцем. Она бросила газету на скамейку и посмотрела на Райана и Габриэлу. Если с ними что-нибудь стрясется, ей просто не жить.
— Как ты можешь быть такой спокойной?
— А ты взгляни на это логически. Район Залива насчитывает миллион человек. Теперь взвесь шансы. Ты раньше выиграешь в лотерею, чем этот тип придет за твоими детьми.
Нэнси задумалась.
— Что бы я делала без твоего техасского благоразумия?
— Ты? Сошла бы с ума и заперлась со своими детьми. А Опра устраивала бы шоу на твоем газоне: «Миссис Нанн, прошло двадцать лет с тех пор, как Зверь Залива напал в последний раз… Вы готовы выпустить своих взрослых детей из дома?»
Они рассмеялись, налили себе еще кофе и принялись обсуждать предстоящее семилетие Джоанни Тайсон на детской площадке в парке «Золотые ворота». Надо же, изо всех мест именно там. Хотя это был огромный парк и все равно прекрасный выбор для роскошного дня рождения ребенка. Тридцать детей. Венди говорила что-то о том, как мама Джоанни упала за борт, когда послышался крик. Детский. Они мгновенно сосчитали головы. Все дети были на учете. Все целы. Крови нет. Кричала Габриэла. Нэнси перевела дух, поняв, что дочь не пострадала.
— Щенок! Щенок! Мамуля, смотри, щенок, прямо как Джексон!
Рядом пробежала девочка-подросток с кокер-спаниелем, рвущимся с поводка. Габриэла готова была броситься к собаке.
Бородач на скамейке справа от них приподнял голову от своей газеты.
Нэнси успокоила дочь:
— Чш-ш, милая моя. Хороший щенок и похож на Джексона, но это не Джексон. Тебе нужно перестать о нем думать. Да, это трудно, но ты должна попытаться.
Нэнси выгнула бровь, взглядом призывая Венди на помощь.
— А скажи мне, принцесса, — проворковала Венди, — ты готова к шикарной вечеринке на дне рождения Джоанни?
Карие глаза Габриэлы могли растопить своим светом льдину:
— Мы с Летти и Илэйн будем кататься на карусели и есть праздничный торт!
Габриэла вернулась к своим друзьям.
— Спасибо, подружка. — Нэнси шлепнула Венди по плечу.
— Ну а вы, ребята, что собираетесь делать с ее щенячьей тоской?
— У нас для нее сюрприз: новый щенок ко дню рождения.
— А что. Пожалуй, это лекарство.
Пока они болтали, бородач их подслушивал, при этом якобы отгадывая кроссворд в своей аккуратно сложенной газете. А на самом деле он делал пометки насчет Габриэлы Нанн, которой скоро исполнится шесть; о ее пропавшем кокер-спаниеле Джексоне, а также о предстоящей вечеринке у Джоанни Тайсон в парке «Золотые ворота». Большое гулянье с тридцатью детьми. Шум, тарарам и беспечность. Мужчина сделал точные пометки о времени и месте.
Эдвард Келлер сунул огрызок карандаша в нагрудный карман. Сегодняшние новости о религиозном психозе были ему по нраву. Даже веселили. И впрямь, как смертные могут отличить психоз от Божественного Откровения? Им этого не дано.
Келлер гуляющей походкой вышел с игровой площадки, постукивая сложенной газетой по ноге. У себя за спиной он слышал смех ангела Гавриила, купаясь в свете истины.
«Свят, свят, свят. Господь небесный Саваоф».
Келлер возблагодарил Бога за помощь.
28
Габриэла Нанн присоединилась к хору визжащих девчушек, кружащихся в кабинках карусели. Старый органчик надрывался польками и падеграсами, а Габриэла за последние недели еще ни разу не была так счастлива — настолько, что почти позабыла о пропаже своего песика Джексона.
Была суббота. Семилетие Джоанни Тайсон на детской площадке парка «Золотые ворота» праздновалось с размахом. Творилось что-то невообразимое. Тридцать два ребенка. Подлинный раешник для малышни. Лето тортов, мороженых и неуемного веселья.
На Габриэле было платье в цветочек, специально сшитое матерью для ее собственного дня рождения. До шестилетия ей оставалось всего несколько дней, но она вымолила у мамы надеть его сегодня. Нэнси в итоге сдалась, а затем заплела дочкины каштановые волосы в пышные косы, которыми Габриэла очень любила мотать. Теперь, кружась и смеясь со своими подружками Трэйси Таннер, Милли Палмер и Рондой Кинг (которую все называли «Ронда Выручай»), Габриэла наслаждалась этим прекрасным днем.
