— Где вы были в ту субботу, когда на станции похитили Дэнни Беккера? — присаживаясь, спросила Тарджен.
— В Модесто. Я же говорил.
— Вы можете это доказать?
— Меня там видели.
— Ну а в прошлом году, когда похитили Таниту Доннер, а потом нашли мертвой в парке? — спросил Сидовски.
— Точно не помню. Наверно, был в городе. — Киндхарт, щурясь, глубоко затянулся.
— Гм. — Сидовски надел очки и, с минуту поизучав какой-то документ, строгим голосом объявил: — Задержанный Перри Киндхарт. Прежде чем продолжать, мы должны огласить вам определенные права. Уверен, они вам известны.
Блеснув золотом в зубах, он продолжил уже более мягко:
— Вы имеете право хранить молчание…
— Не так быстро.
Сидовский остановился:
— Отказываешься от прав Миранды?
[35]
Киндхарт кивнул.
В допросной стояла прослушка, поэтому надо было, чтобы на записи прозвучал голос Киндхарта.
— Требуется устный ответ, Перри. Отказываешься?
— От своих прав я отказываюсь, потому что никак не был связан с этими детьми. Не знаю, что у вас там на меня якобы есть, но это все неправда.
— Так скажите нам правду, Перри, — произнесла Тарджен.
Дыхание Киндхарта участилось, и он затравленно посмотрел на них обоих.
— Франклин хотел, чтобы я присоединился к той их вечеринке. Мол, только мы втроем. Он, я и тот его новый кореш. Дескать, они думают устроить междусобойчик с одной малышкой, потешатся денек, а затем ее отпустят.
— Когда это было? — задала вопрос Тарджен.
— Примерно в то время, когда пропала та девчушка.
— Какое именно число? — спросил Сидовски.
— Да бог его ведает. Только мне кажется, речь шла как раз о той девчушке, Доннер.
— Почему?
— Франклин сказал, это будет малышка, которая не сможет ни на кого указать.
— И что же? — спросил Сидовски.
— Я никуда не пошел.
— Почему?
— Мне в тот день надо было отмечаться у инспектора по УДО.
— Какой конкретно день? — бдительно спросила Тарджен.
— День, когда пропала Танита Доннер. Вы же это сами можете установить, разве нет? А я из новостей узнал, когда именно она пропала. И как раз был у своего инспектора.
— Гладко, Перри, — ухмыльнулся Сидовски. — А ты не знавал такого парня, Тома Рида?
— Это кто?
— Ты ж только что сказал, что следил за новостями.
— А почему я должен его знать?
— А откуда нам знать, Перри, что вы не были замешаны? — настойчиво спросила Тарджен.
— Потому что это так. Франклин пришел ко мне в тот вечер и спросил, хочу ли я с ними на те их посиделки. Я ответил «нет». Мне тот его кореш не нравился. Мне от него было не по себе. Душегуб конкретный.
— А кореш тем вечером тоже к тебе приходил? — осведомился Сидовски.
— Нет.
— Так что же произошло? — допытывалась Тарджен.
— Я одолжил Франклину свою камеру; сглупил, конечно. Назавтра он ее ко мне закинул, вот и все. Это был последний раз, когда мы с ним пересекались. После новостей о девчушке и самоубийстве Франклина я свою камеру вытер дочиста.
— Где они девочку держали? — спросил Сидовски.
— Он сказал только, что в безопасном месте.
— Ну а тот таинственный человек с татуировками? — напомнила Тарджен.
— Я и встречался-то с ним всего раз, в книжном магазине, за месяц до того случая. Клянусь.
— Почему ты в прошлом же году не рассказал об этом полиции? — спросил Сидовски.
— При моих-то сроках? Меня страх взял. А еще я боялся, как бы тот дружок не заявился ко мне.
— Можешь нам еще что-нибудь рассказать об этом таинственном знакомце Франклина?
— Клянусь, рассказал вам все, что помню. Еще, что он вроде как сидел за мошенничество в Канаде, а Франклин разок назвал его Вердж.
Киндхарта они отпустили, установив за ним наблюдение, после чего связались с Королевской полицией и Исправительной службой Канады. Там сегодня был официальный праздник и выходной, а при наличии всего лишь имени в качестве идентификатора проверка и присылка факсов на возможных подозреваемых могла у канадцев занять несколько часов.
Этот перерыв Сидовски и использовал, чтобы повидаться со своим стариком.
На эту ниточку Сидовски смотрел с оптимизмом. Она действительно могла стать поворотным пунктом. Обычно к алиби в духе «это был не я, а неизвестно кто» Сидовски относился скептически, но тут речь действительно шла об участии незнакомца. На момент похищения Беккера Киндхарт находился в Модесто; это подтвердилось. К тому же он явно не подходил под описание подозреваемого. Никаких татуировок, даже близко.
Сидовски держал путь на север, мимо Шарп-парка, когда у него зазвонил сотовый.
Это что, пришли канадские факсы? Ничего себе оперативность.
— Сидовски.
Голос Тарджен, сухой от напряжения:
— Уолт, дела плохи. У нас еще одно похищение.
— Как, опять?!
— Пятилетняя девочка, «Золотые ворота». Похититель — мужчина в пикапе. Бородатый. Приметы схожи с делом Беккера.
— Еду.
Сидовски врубил мигалку и сирену.
34
— Габриэла. Девочку звали Габриэла. Мать все кричала, выкрикивала ее имя, — ведала Фэй Осборн, в то время как Том Рид проворно записывал ее слова в блокнот.
Для этого он и отвел подальше Фэй и Артура, ее семидесятипятилетнего мужа, пенсионера-фермера из Оттумвы, штат Айова.
— Просто невероятно, вот так обходиться с ребенком, — сокрушенно вздыхал Артур, перемещая на голове бейсболку всякий раз, когда ему требовалось промокнуть носовым платком вспотевший лоб.
Рид спрятал Осборнов от других репортеров, которые сейчас наводнили «Золотые ворота». «Стар» отрядил в парк Рида, Молли Уилсон и двоих фотографов. Дополнительный персонал был в пути. Уилсон находилась возле карусели с двумя девочками-подростками, которые видели похитителя, и едва успела взять их координаты перед тем, как полиция забрала обеих для дачи показаний.
Слушать Фэй и Артура было непросто: по небу стрекотали вертолеты телесъемки, а по парковке с ревом разъезжали грузовики со спутниковыми тарелками. Местные телеканалы снимали историю вживую.
