— Мы должны были очистить ту маленькую блудницу от ее порочности. Отвезли ее в тайное место, известное только мне. О, как она вопила! Потом мы…
Флоренс выключила диктофон и сложила на коленях дрожащие руки.
Больше она не могла вынести ни слова. Все те ужасающие подробности она уже слышала. И теперь знала, что делать.
Она подошла к своей папке с вырезками и достала оттуда годичные статьи по делу Таниты Мари Доннер. С газетного снимка на нее пристальным взглядом смотрел инспектор полиции Уолт Сидовски. Как раз вчера его показывали в новостях как члена оперативной группы «Желтая лента». Лицо его было теплым, дружелюбным и умным. Вот такой человек ее бы понял. Человек, который знает дело Таниты, знает людей. Человек, которому можно доверять.
Флоренс подошла к телефону и на этот раз вместо звонка на горячую линию позвонила прямиком в отдел расследования убийств, спросив там Сидовски.
— Он на выезде. Хотите оставить сообщение? — спросил ее чей-то торопливый голос. Пришлось надиктовать ему имя, адрес и номер телефона.
— Передайте, что у меня есть важные улики по одному из его крупных дел.
— По какому именно? И что за улики?
— Я буду разговаривать только с инспектором Сидовски.
Флоренс испытала некоторое удовлетворение от того, что обладает информацией.
Наконец-то ее восприняли всерьез.
— Мы все ему передадим.
Флоренс сидела у себя в гостиной, смотрела на ленту и пила чай. И снова вглядывалась в фотографии детей, их ангельские личики. Теперь Флоренс сознавала смысл своей жизни и больше не чувствовала себя одинокой.
50
«Они принадлежат мне точно так же, как Танита в раю. МОЙ МАЛЕНЬКИЙ № 1», — растекались синим буквы. Они шли поверх статьи о деле Доннер, Беккера и Нанн, выдранной из «Сан-Франциско Стар». На фото Дэнни было написано: «МОЙ МАЛЕНЬКИЙ № 2», а поверх лица Габриэлы: «МОЙ МАЛЕНЬКИЙ № 3».
Внизу стояло подобие росписи: «СЫН ЗОДИАКА». Сюда же был вложен полароидный снимок человека с татуировками и в капюшоне, на коленях у которого сидела Танита. Это фото раньше никто не видел.
Все это было запечатано в пластиковый пакет для улик, который спецагент ФБР Мерл Раст сунул через стол Сидовски, возглавляющему совещание опергруппы, собравшейся во Дворце правосудия.
Сидовски надел очки; нутро жгло как огнем.
— Сегодня утром это перехватили почтовые инспекторы, — указал Раст. — Минуту назад нам сообщили, что такой же конверт недавно выудили из ящика у Наннов.
— Хорошо хоть, их семьи этого не увидели, — грустно усмехнулась Тарджен.
— А в газеты он этого не присылал? — спросил Горд Микелсон.
— Похоже, что нет, — ответил Лонни Дитмайр, — судя по отсутствию звонков.
Раст проследил, как Сидовски хрустит таблеткой тамса.
— Какие мысли, Уолт? Ты знаешь досье… Это он?
— Да, он.
— Откуда такая уверенность? — спросил Дитмайр.
— Аккуратно сложенная записка синим фломастером, которую он вложил в рот Таните Доннер. Я никому о том не рассказывал.
— А что там было, не поделишься? — Раст раскрыл свой блокнот.
— «Мой маленький номер один».
— Уолт, а на самой записке есть какие-нибудь следы? — спросил Раст.
Записка была чистой.
— Ну а мать Таниты получала такую штуку от сына Зодиака? — хрустя целлофаном сигары, спросил лейтенант Лео Гонсалес.
— Пока нет, — ответил Дитмайр. — Конверты были сброшены в почтовый ящик у станции «Колизей» в Окленде.
— Совпадения быть не может? — Гонсалес прикурил сигару.
— Все это мы отправим в лабораторию на анализ отпечатков пальцев и слюны. — Раст погладил лежащий на столе пакет табачной жвачки. — Похоже, это в самом деле Верджил Шук. Мы все читали его канадское досье. По описаниям вполне соответствует профилю. Ты согласен, Уолт?
Сидовски кивнул. Очередной полароид, ссылка на «маленький № 1» в статье «Стар». Шук, больше некому.
— Почему мы его до сих пор не нашли? — осведомился шеф Ник Розелли, закрывая досье Шука.
— Люди этим занимаются, подгоняем как можем уличные источники. Так что от нас ему никуда не деться, — стиснув пальцами сигару, сказал Гонсалес.
— Лучше поторопись, Лео. Мэрия и комиссия давят на нас всерьез. — Розелли взглядом обвел стол. — Если он до поимки успеет схватить еще одного ребенка, город нам этого не простит.
— А почему бы нам его не пришлепнуть? Созвать пресс-конференцию и выставить его образину на всеобщее обозрение, — предложил Дитмайр.
— Если мы это сделаем, он ляжет на дно, — возразил Сидовски. — А ему хочется играть в игры, как его герой. Творить зло и подглядывать, что мы будем делать. Если б у нас получилось выручить несколько дней, всего несколько дней, чтобы найти его… У меня есть кое-какие обнадеживающие зацепки.
Тарджен уже злилась на Сидовски за то, что тот не сказал ей про записку.
Она едва сдерживала удивление.
— Хорошо. — Розелли игранул желваками. — Берем еще пару дней и все силы кидаем на улицы с целью найти Шука. Замораживаем все операции под прикрытием и лупим по улицам, пока он не появится. Но если он это адресует в прессу, — он со значением кивнул на перехваченные письма, — то нам крышка.
— Как обстоят дела со всем остальным? — осведомился Розелли.
— Связка «Шук — Доннер» неоспорима, но с Беккером и Нанн, за исключением сегодняшних писем, мы его увязать не можем, — сообщил Микелсон. — По крови на отрезанных косах Нанн пока ничего нет. Хотя в целом Шук тоже соответствует фотороботу по делу Беккера и Нанн. Но этого недостаточно.
Инспектор Рэнди Бейкер, молодой яркий выпускник Беркли, сказал, что они использовали штрих-код с мясной обертки, найденной в доме Наннов, для установления магазина, где был куплен гамбургер, которым похититель выманил щенка Габриэлы.
— Плюс к этому мы используем частичный номер, который у нас есть по подозрительному пикапу, сличаем его с регистрацией владельца, фотографиями водительских прав и всякое прочее для создания пула подозреваемых, — сказал Гонсалес.
— Если это все, — Розелли свернул папку Шука и раздраженно шлепнул ею по столу, — то хватайте его, черт возьми, и дело с концом.
Тарджен вышла из совещательной молча. Молчала и тогда, когда они с Сидовски шли к парковке. Но как только он завел «Шевроле» без опознавательных знаков, как внутри нее что-то вспыхнуло.
— Ну как же так, Уолт?
— Извини, Линда.
— Почему? Знаете, как это было унизительно? Вы хоть представляете? Я-то думала, мы партнеры. Сама напросилась работать с вами.
