— Ты хоть представляешь, как утомительно всегда быть вторым?
На этот вопрос нет ответа. А он Ему и не нужен. Я стою
неподвижно, словно камень, и жду, когда Он закончит свою мысль.
— С самого Начала у Создателя была вся власть. — Волосы у
меня встают дыбом, когда Его сила возрастает, а голос возвращается к обычному
грохоту. Он замыкает свой круг и встает передо мной. Гнев прокладывает глубокие
морщины между Его белыми бровями. — Теперь моя очередь. Мой шанс. Я выйду
из-под его гнета... в конце концов. Мы не будем больше соблюдать его правила.
Я, наконец, получу свое законное место.
Пол трясется от гула Его голоса, и одна из многих белых
мраморных горгулий падает со своего помоста.
Не лучшей идеей было бы сейчас напомнить, что в самом Начале
Он согласился с правилами Всевышнего не без причины. Когда они еще оба были в
здравом уме, они признали необходимость баланса во Вселенной.
Без заманчивой перспективы Рая и пугающей угрозы Ада
человечество пустилось бы в разврат, уничтожив себя, сделав Рай и Ад совершенно
невостребованными местами. К сожалению, здравомыслие Короля Люцифера было
сомнительно еще до того, как я начал свое существование.
Его зеленые глаза темнеют, становясь почти черными, и в
гневе черты Его истинного обличия оказываются в опасной близости от
поверхности, мерцая и просвечивая сквозь его человеческую форму, как мираж.
Он начинает новый круг.
— Отметь ее как можно скорее. Другие... – Он буквально
выплевывает это слово. — Тоже придут за ней. Она нужна мне, Люцифер. Не
разочаруй меня.
Другие уже пришли... в виде Габриэля.
Он поворачивается, взмахивая своими одеждами, и я вновь
словно качусь на американских горках... Я отпущен.
Я оказываюсь в своей машине, ожидая, когда отступит
головокружение.
Когда я вспоминаю, где нахожусь, оборачиваюсь и смотрю, как
вспыхивает свет на втором этаже дома Фрэнни. Я продолжаю наблюдение, пока она
отодвигает занавеску и всматривается в ночь… в моем направлении. Она возвращает
штору на место и отступает вглубь своей комнаты.
Придя в себя, я поворачиваю ключ и отъезжаю от окрестностей
дома Фрэнни, обладая безопасным знанием того, что она будет принадлежать Аду, и
очень скоро. Я не потерплю неудачу. Мне становится интересно, что же такого
натворил мой босс, что его хотят заменить. Но тут же качаю головой... Меня это
сейчас волновать не должно. Меня не должно волновать ничего, кроме одной
единственной вещи. И прямо сейчас эта Вещь-Номер-Один — Фрэнни.
Завтра.
Глава 6. Снегопад в Аду
ЛЮК
После моего... столкновения с Королем прошлой ночью, я с трудом
дождался двух часов дня – времени нашего с Фрэнни учебного свидания. Внутри
меня проходят разряды электричества, все мое тело гудит в нетерпении. Потому
что это случится сегодня: я собираюсь ее отметить.
Мои ладони мокры от пота, пока я еду к ее дому. Я не в своей
естественной форме, но все равно не припомню, чтобы когда-нибудь потел. Не
понимаю, что это значит… Неважно.
Я вытираю ладони о джинсы, когда добираюсь до крыльца и жму
на звонок. Я чувствую... нетерпение, и к моему гудению примешивается нечто
большее, чем простое желание поохотиться. Похоже, я немного скучал по ней и не
могу дождаться, когда снова ее увижу.
Дверь распахивается, и я улыбаюсь, ожидая увидеть Фрэнни, но
вместо нее на пороге стоит мужчина. Он ниже меня, с каштановыми волосами, аккуратно
зачесанными назад, в поношенной синей рубашке на пуговицах и зеленом галстуке.
Когда он улыбается, я вижу черты Фрэнни в его лице. Я протягиваю руку, прежде
чем понимаю, что делаю. Он жмет ее, говоря:
— Здравствуй... — Но тут же вздрагивает от моего
прикосновения, и остальная часть приветствия теряется, когда его глаза
сужаются, а лицо мрачнеет.
— Хм... Здравствуйте, — произношу я, проклиная свою
небрежность. Фрэнни затуманивает мой разум. Мне пора начинать пользоваться
головой.
— Ты, должно быть, Люк, — говорит он осторожно.
— Да, сэр, — отвечаю я, отправляя в него немного силы,
только чтобы смягчить эффект, но его лицо остается настороженным. Никакой реакции.
Я нажимаю сильнее.
Ничего.
У смертного иммунитет к моей магии? Это случается крайне
редко. Плохо. Я тянусь к нему своей сущностью, пытаюсь прочитать его и
добраться до... ничего. Я не смог бы даже понять, если бы он был помечен для
Рая.
— Я скажу Фрэнни, что ты здесь. — Он уходит, оставляя меня
стоять на крыльце. Я разворачиваюсь и уже всерьез обдумываю идею заскочить в
свою машину и свалить отсюда ко всем Чертям, когда Фрэнни появляется в дверях.
Ее волосы собраны в узел, а лицо обрамлено несколькими прядями, выбившимися из
пучка. На щеках румянец, глаза блестят. На ней выцветшие джинсы и черная майка,
достаточно обтягивающие, чтобы поддразнить меня ее изгибами, но не заставить
потерять контроль.
Нечестивый Ад, как она красива.
— Привет, — говорит она, приподнимая брови. — Поверить не
могу, что папа оставил тебя стоять на пороге.
А я могу. Я здесь как снегопад в Аду.
— Ну... да... Думаю, я произвел не лучшее первое
впечатление, — говорю я хриплым голосом.
Она удивляет меня своей улыбкой.
— Неужели?
Затем она удивляет меня еще больше, хватая меня за руку и
проводя сквозь дверь. Я рефлекторно пытаюсь отнять руку, но она не позволяет. Я
все больше удивляюсь своей реакции на ее ладонь, лежащую в моей. Она приводит
меня в небольшую гостиную, где на диване развалилась девушка. Она садится,
когда мы входим, и ее карие глаза внимательно скользят по моей футболке и
джинсам. Еще одна девочка, помладше, с длинными темными волосами, расположилась
на мохнатом бежевом ковре спиной к нам, она возится с доской «Эрудита», лежащей
на низком деревянном кофейном столике.
Я осматриваю удобную, но невзрачную комнату. Три мягких коричневых
кресла расположены между камином и телевизором, все пустые. А огромная копия «Тайной
вечери» Да Винчи, окаймленная золотом, занимает большую часть стены над
диваном. Остальные стены покрыты множеством школьных фотографий: повсюду
улыбающиеся девочки. Карамельного цвета занавески на окне открывают вид на большой
дуб рядом с дорогой и мою машину.
Канал Истории громогласно вещает о Цезаре из стоящего в углу
телевизора. Фрэнни берет пульт с одного из стульев и выключает его.
Девушка на диване закатывает глаза и говорит:
— Слава Богу.
— Знаешь, Кейт, если бы ты заткнулась и посмотрела бы то,
что тебе там показывают, ты даже могла бы узнать что-нибудь интересное, — говорит
Фрэнни. Ее взгляд перемещается на меня, и она краснеет. — Скажи маме, что мы будем
учиться наверху, ладно?
