Его лицо принимает циничное выражение.
— Ну да.
— Хочешь попробовать? — Я тянусь к своей сумке и вытаскиваю
папку. — У меня еще есть много имен.
— Дай мне подумать. Полагаю, мы партнеры по эссе, что бы это
не значило?
— Видимо, да. — Несмотря на нечто странное в нем (чтение без
книги), я не намерена жаловаться. Он определенно на шаг впереди (а то и на
двадцать) Аарона Дали, который отсел на место справа от меня через проход, и
теперь сует нос в тетрадку с заданиями Дженны Дэвис, а не в мою. — Мы, как
предполагается, обсуждаем прочтенное и придумываем схему главы с основными
мыслями автора. Мистер Снайдер — Бог дискуссий, — говорю я, закатывая глаза.
Это все напускное, потому что мне действительно хочется подискутировать с
Мальчиком-загадкой. — Итак, что ты думаешь о поступке Тома?
Я пишу: «Фрэнни и Люк: Схема главы 26. Часть 2».
Он приподнимает бровь, берет мою ручку и исправляет свое имя
[5].
ЛЮК
Я наблюдаю за тем, как она пишет «Фрэнни и Люк: Схема главы
26. Часть 2» в своей тетради, и по какой-то причине мне действительно не
плевать на то, что она записала мое имя неправильно. Я исправляю его прежде,
чем ответить:
— Думаю, что он сделал определенный выбор, за который теперь
должен платить. — Вечным горением в Аду.
Она смотрит на меня скептически.
— Что, все так просто? Никаких возможностей исправить?
Никаких вторых шансов?
— Ага. Не верю во вторые шансы. — Преисподняя не фанат этой
концепции.
Она откидывается на спинку стула и скрещивает руки на груди,
внимательно смотря на меня.
— Ты никогда не совершал ошибок? Не делал того, о чем
сожалел?
— Не-а.
— У всех есть что-то, о чем они жалеют, что они хотят
исправить.
Я склоняюсь в ее сторону и вглядываюсь в эти сапфировые
глаза.
— О чем ты так жалеешь? Что ты не смогла исправить, Фрэнни?
Она вздрагивает, когда я произношу ее имя, и я понимаю, что
неправ. Я применил к ней немного силы, без особой необходимости. Но мне
нравится ее реакция.
Когда она отвечает, я слышу намек на боль в ее голосе, а ее
слабый запах усиливается — печаль. Я ищу в глубине ее глаз причину.
— О многом, — говорит она, не отводя глаз.
И внезапно по какой-то немыслимой причине я не хочу
причинять ей боль. Я чувствую себя одержимым желанием сделать ее счастливой.
Все, что мне нужно для этого, это...
А ну, прекрати!
Откуда, Черт возьми, такие мысли? Я даже не знаю, что это за
чувство, сопровождающее то желание. Демоны не имеют чувств. Во всяком случае,
таких. Это не благотворительная миссия. У меня здесь определенная цель, а мисс
Фрэнни Кавано весьма обещающая особа. Многообещающая. На самом деле я уже
начинаю надеяться, что она Та Самая. И когда раздается звонок, я с удивлением
понимаю, что это ее глаза держали меня в ловушке, а не наоборот. Это будет
интересно.
Она моргает, будто резко очнулась ото сна, и смотрит вниз на
свою пустую тетрадь.
— Ну... полагаю, мы не очень далеко продвинулись.
— Я бы так не сказал. — Я протягиваю ей свою тетрадь.
Она читает с десяток пунктов пронумерованного списка,
озаглавленного как «Фрэнни Кавано и Люк Каин, Мысли Стейнбека. Глава 26. Часть II»,
и хмурится.
— О... ну ладно. Думаю, это подойдет. — Снова недоверие. Она
огонь, бесспорно. А я люблю огонь. Он заставляет меня чувствовать себя как
дома. — Ты нашел свой шкафчик в этом крысином лабиринте? — спрашивает Фрэнни,
бросая книги в сумку и поднимаясь.
— Еще не искал. — Я демонстрирую свои скудные пожитки:
тетрадь и «Гроздья гнева».
— Ну, со временем будет хуже, поэтому, если у тебя нет
желания таскать с собой все свое имущество, я могу помочь тебе найти его.
Я вытягиваю листок бумаги с номером шкафчика и кодом от него
из заднего кармана, пока мы направляемся к двери.
— Номер... хм... — Я улыбаюсь. Смертный мир, порой, весьма
забавен.
— Какой?
— Шестьсот шестьдесят шесть, — отвечаю я, и она весело
смотрит на меня.
— О, это здесь. — Она указывает в другой конец коридора. —
Прямо рядом с моим.
И даже притом, что я прекрасно знаю: судьба — это выдумка
смертных, чтобы оправдать свои поступки, я понимаю — это знак. Я смотрю на нее
более пристально. Если она Та Самая (что становится все более вероятным), я
должен отметить ее душу для Ада до того, как какой-нибудь грязный ангелочек мне
помешает. И нужно сделать это как можно скорее. Потому что тот факт, что ее так
сложно обнаружить, скорее всего, является последствием того, что они ее
Ограждают. А если они ее Ограждают, значит следят за ней. И значит, пройдет
совсем немного времени, прежде чем они узнают, что я нашел ее. Я осматриваю
переполненный коридор. Столько разных перспектив, но ни одного ангела... пока.
Она отправляется через коридор к своему шкафчику, я не спешу, позволяя себе
несколько секунд насладиться видом, прежде чем пойти за ней. Она действительно
миниатюрна, не больше пяти и двух
[6].
Почти на фут ниже, чем моя человеческая форма. Но она не маленькая девочка. Во
всех нужных местах есть приятные изгибы.
Я смеюсь над самим собой. Хотя похоть и является одним из
семи смертных грехов, это не то, от чего я рожден, и не то, что я часто
испытывал за семь тысячелетий своего существования, хотя я и использовал ее
пару раз для разрешения ситуации в свою пользу. Это будет весело.
Я шагаю по коридору и догоняю ее как раз, когда она
добирается до шкафчиков. Какое-то время я кручу свой замок, и он открывается.
— Как ты это сделал? — спрашивает Фрэнни, как будто знает,
что я использовал силу.
— Что?
— Это был мой шкафчик в начале года, но я его сменила,
потому что замок был сломан.
— Эм... ну, видимо, они починили его. — Я должен быть более
осторожным. Эта смертная невероятно сообразительна. Я ошибся в классе, не
опустив глаз в книгу, что она сразу заметила, потому что она тоже была занята
разглядыванием меня. И сейчас со шкафчиком, потому что, когда я попробовал
реальную комбинацию, то обнаружил, что она права — замок сломан.
Она смотрит скептически.
— Да, наверно. За исключением того, что они никогда здесь
ничего не исправляют. Добро пожаловать в Хейдис Хай.
