Что за Черт?
Я вспоминаю отца Фрэнни... как он был защищен от моей магии.
Похоже, у мистера Кавано большие связи там, наверху. Я могу попасть в апартаменты
Папы Римского в любое время, когда захочу, нет проблем. А вот дом Фрэнни,
похоже, вне пределов моей досягаемости.
ФРЭННИ
Гейб так близко. Он пахнет, как снег… как лето. И этот запах
щекочет мне ноздри. Его прикосновение к моей руке прохладное и мягкое. Наверно,
именно так ощущается прикосновение облака. Я закрываю глаза, когда он
наклоняется ближе, и прижимается щекой к моей шее. Его прохладное дыхание,
направленное мне в ухо, заставляет меня содрогнуться, когда он говорит:
— У всего в этом мире есть своя причина.
Я поднимаю голову, чтобы посмотреть ему в глаза, ненавидя
себя за струящиеся по лицу слезы.
— Я тебе не верю.
Он смахивает мою слезу кончиком пальца и смотрит вниз, прямо
мне в глаза. Он обнимает меня и притягивает к своему плечу, зарываясь носом мне
в волосы. Я позволяю ему удерживать меня довольно долго, поглощая его энергию.
Я никогда не чувствовала ничего подобного, но это заставляет мое тело наполниться
теплом. Если бы вы спросили меня сейчас, я бы была вынуждена признаться: я верю
в любовь, потому что, мне кажется, именно так выглядит это светлое чувство.
Могла я полюбить его? Это возможно?
Наконец, я отодвигаюсь и вытираю слезы с лица рукавом своей
рубашки. Когда я смотрю в его глаза, я вижу в них сомнение. Он начинает
склоняться ко мне, и я приподнимаю лицо, чтобы встретить его, но затем его
глаза распахиваются, и он резко встает.
— Мне, наверное, пора, — говорит он дрожащим голосом.
Мое сердце бешено колотиться, качаю головой в попытке
сосредоточиться, но не могу унять боль, растущую где-то глубоко внутри. Я
совершенно не контролирую свои эмоции, в этот момент я не хочу ничего, кроме
как обо всем забыть и потеряться в нем. Я хотела бы дать ему хоть что-то.
_______________
Когда мы спускаемся, мои родители обступают его. Мама сияет,
как будто слышит свадебные колокола.
— Было замечательно познакомиться с тобой, Гейб. Надеюсь, ты
будешь и дальше к нам заглядывать.
— Обязательно, миссис Кавано. — Его глаза переходят ко мне,
такие глубокие, такие нежные.
— Отлично, — говорит папа. — Значит, мы увидимся в скором
времени?
Гейб дарит мне свою ослепительную улыбку.
— Без сомнения, — отвечает он, разворачиваясь к двери.
Мы спускаемся по крыльцу к его машине.
— Ну, увидимся завтра. Спасибо... за все.
— Всегда пожалуйста. — Он переплетает свои пальцы с моими, и
мое сердце слегка подпрыгивает от его прикосновения.
Когда мы добираемся до его машины, он смотрит назад, на мое окно,
и улыбается. Мое сердце вновь трепещет, когда он обнимает меня и целует в
макушку. Прикосновение его тела к моему — больше, чем я могу пережить. Меня
трясет, а дыхание становится рваным и неровным, когда я перекладываю руки с его
груди на талию, притягивая еще ближе к себе. Я ощущаю, как напрягается его
тело, но он не отстраняется. Внезапно меня охватывает острое желание вернуться
назад, в мою комнату.
Я поднимаю лицо к нему, и он держит меня еще довольно долго,
прежде чем снова поцеловать в макушку.
— Запрись, когда я уеду, — говорит он мне в волосы. — Увидимся
завтра.
Он отстраняется, и внезапно волна отчаяния накрывает меня с
головой, заставляя хотеть вернуть его обратно. Но я не делаю этого.
— Ага, ладно.
Он садится в машину и заводит мотор.
— Я серьезно, Фрэнни, запрись.
— Ладно. — Я иду к крыльцу, дрожа всем телом.
Но каждый шаг дается мне все труднее и труднее, как будто
Гейб — это Солнце, а я пытаюсь уйти с его орбиты. Я борюсь с желанием кинуться
за ним. Я заставляю себя двигаться вперед, не оглядываясь. Когда я открываю
дверь, я слышу странный шорох. Смотрю наверх. Ничего. Может, просто кошка. Оглядываюсь
на дорогу, и на долю секунды я уверена, что вижу мальчика своего возраста,
стоящего там... с песочно-светлыми кудрявыми волосами.
Мэтт?
Я задыхаюсь, и внимательней вглядываюсь в темноту, но его
уже нет... да и был ли он там на самом деле? Мое сердце бьется в груди со
скоростью света, я захлопываю дверь, бегу в свою комнату и запираю ее.
Отдышавшись, иду к окну, отодвигаю занавеску и осторожно выглядываю на улицу.
Там никого. Я отступаю к кровати и приподнимаю матрас. Доставая дневник Мэтта,
вижу, как дрожат мои руки.
Соберись.
Чувствую, как знакомый комок появляется у меня в горле, пока
я пишу.
Итак, Мэтт. Я абсолютно уверена, что схожу с ума, потому что
мне кажется, я только что видела тебя на дороге. Я знаю, это, должно быть, мое
воображение. Я еще не совсем псих. Но ты только посмотри, каким я представляю
тебя в голове... как ты должен был бы выглядеть сейчас.
Как же я хочу на самом деле поговорить с тобой. У меня так
много вопросов. Мне так нужны ответы. Гейб уверяет меня, что Бог реален. Часть
меня действительно хочет ему верить. Если можешь, просто скажи, где ты
сейчас... Есть ли Рай? А Бог? Я совершенно потеряна.
Две слезы, большие и круглые, падают на бумагу, словно капли
дождя. Я бросаю ручку и закрываю лицо руками. Я запуталась, я потихоньку схожу
с ума... я вижу то, чего на самом деле нет. И чувство вины ощущается, словно камень
у меня под ложечкой.
Потому что это должна была быть я.
Я прячу дневник Мэтта под своим матрасом и сворачиваюсь
калачиком на кровати, уставившись в стену и пытаясь понять все... Ничего. Но
моя головная боль побеждает, поэтому я включаю музыку... и не думаю ни о чем.
Глава 10. Мой собственный Ад
ФРЭННИ
Образ Гейба, прислонившегося к зданию и засунувшего руки в
карманы, заставляет мое сердце остановится.
Боже, он потрясающий.
Папа медленно подъезжает к обочине и высаживает меня перед
школой.
Гейб отталкивается от стены и неспешно идет в нашу сторону,
пока я вылезаю из машины.
Папа смотрит на Гейба, почти что сияя.
— Рад тебя видеть.
Гейб наклоняется и заглядывает в машину, по-прежнему держа
руки в карманах.
— Взаимно, сэр. Еще раз спасибо за вчерашний ужин.
— Нам было приятно.
Папа кивает и начинает отъезжать, все еще улыбаясь.
Гейб обнимает меня рукой.
— Как ты?
