— Привет, великолепная.
Его голос посылает дрожь сквозь меня, несмотря на жар. Я
открываю рот, чтобы спросить о «великолепной», но тут же становлюсь слишком
занятой: стараюсь не растаять в лужу на полу, и мне уже не до вопросов. Я
поворачиваюсь в его руках, и он целует меня. Переполненный коридор — единственное,
что останавливает меня от того, чтобы наброситься на него прямо здесь и сейчас.
Ничего не могу с собой поделать, глупая улыбка расползается на моем лице, когда
он берет меня за руку и ведет в кабинет шестьсот шестнадцать.
Он касается своим плечом моего, когда читает вслух до конца «Гроздья
гнева», и я ловлю на себе улыбающийся взгляд мистера Снайдера, когда он это
замечает.
— Отличная работа, мистер Каин, — говорит он, подмигивая. — По
моему предмету у вас не будет итогового экзамена, но оценка за эссе по «Гроздьям
гнева» — четверть годовой. Я объединил несколько вопросов, чтобы помочь вам
собрать свои мысли по поводу этой книги. — Он кладет стопку бумаг на первые
парты каждого ряда, чтобы их передали назад. — Перечитайте свои схемы,
по-настоящему сформулируйте свои мысли, прежде чем хвататься за эссе. Сегодня
четверг. Я даю вам время до понедельника, чтобы соединить в голове все ваши
схемы и ответы на мои вопросы. В понедельник все эссе должны быть у меня. А
пока до звонка прочтите вопросы.
Люк просматривает страницы, а затем посылает мне кривую
улыбку.
— Похоже, мы потратим все выходные, запертые в моей квартире,
работая над этим.
Я наклоняюсь к его плечу.
— Ты возьмешь меня в плен, или я буду вольна прийти и уйти,
когда пожелаю?
Его кривая улыбка сменяется хитрой усмешкой.
— Ты не захочешь никуда уходить.
Звонок приводит мой пульс в норму.
Но когда мы выходим в коридор, ритм моего сердца вновь
ускоряется. Гейб прислонился к шкафчикам рядом с моим и улыбается мне, словно
ангел.
Боже, какой он красивый.
Я запинаюсь, и Люк обнимает меня, останавливая от падения. Я
глубоко вдыхаю и заставляю свои ноги идти вперед. Когда Люк замечает Гейба, его
рука на моей талии напрягается.
— Габриэль.
Я не смею посмотреть Гейбу в глаза, но слышу в его голосе
разочарование, и это почти разрывает меня на части.
— Пойдешь со мной на физику?
Я поднимаю взгляд на Люка и мягко отстраняюсь.
— Конечно.
Мы молча шагаем по коридору, и я чувствую, как взгляд Люка
прожигает мне спину. Я не отрываю глаз от серого пола, пока мы идем.
Наконец, прямо перед входом в наш класс, Гейб
останавливается и говорит:
— Так вот, чего ты хочешь? Вот, кого ты хочешь?
Мое сердце готово взорваться, потому что я и сама понятия не
имею, чего хочу.
— Я... наверно.
— Наверно, — повторяет он.
Я могу чувствовать тяжесть его взгляда, поэтому
поворачиваюсь к нему лицом. Я начинаю было открывать рот, но в нем нет ни слова,
поэтому я снова его закрываю.
Он обнимает меня рукой за шею и наклоняется. Сначала я
думаю, что он собирается меня поцеловать, и внизу живота возникает покалывание,
когда я понимаю, как сильно этого хочу. Но его щека лишь щекочет мою, и он
шепчет:
— Что мне сделать, чтобы ты передумала?
Это.
В голове у меня совершенно пусто, я даже не могу вспомнить,
как говорить. Печальная улыбка появляется на его лице, когда он кладет руку мне
на спину и направляет в кабинет физики... без лишних слов.
Когда мы, наконец, проскальзываем на свои места, мисс
Биллингс подбегает к нам и сваливает на стол лабораторное оборудование. Я
сосредотачиваюсь на работе, стараясь забыть обо всем. Но невозможно
игнорировать боль в груди и то, что мне действительно трудно дышать... И то,
как я хочу прикоснуться к Гейбу каждый раз, когда он на меня смотрит.
Я чувствую себя инвалидом к концу урока. Даже не могу
вспомнить, что мы делали на лабораторной.
Но когда я мчусь через коридоры к своему шкафчику, я вижу,
как Райли и Тревор сворачивают к туалету «для поцелуев», и это резко улучшает
мое настроение. Тейлор сойдет с ума.
Когда я добираюсь до своего шкафчика, то вижу, как к
соседнему прислонился Люк, который выглядит жарче, чем ад. Он прижимает меня к
стене и целует, а затем открывает мой шкафчик и меняет мои книги. Я давала ему
комбинацию? Не припомню.
— Готова к Сангетти-фест?
— Готова.
Я чувствую себя глупо, потому что теперь, когда я с ним, я
не могу стереть эту довольную улыбку со своего лица. Поэтому, скорее всего,
выгляжу как полная дура все время, пока мы идем ко второму корпусу, но единственное,
что меня волнует, — его горячая рука на моей спине.
После урока мы начинаем шагать в сторону обеденного зала, но
я хватаю его за руку.
— Слушай... давай сегодня не пойдем в кафетерий? — говорю я,
не совсем готовая к Люку и Гейбу в одном помещении.
Он ухмыляется.
— У тебя есть что-то другое на примете?
— У меня в шкафчике есть манчиз
[24]
. Такой чудесный день. Мы могли бы просто посидеть
на лужайке.
Он крепче обнимает меня, и я почти мурлычу от удовольствия.
— Звучит отлично.
Мы забираем еду из шкафчика, которая состоит из красных
конфетных палочек и слоеного печенья, достаем содовую из машины и направляемся
во двор.
И только тогда я вспоминаю, что группа Рифа тусуется тут во
время обеда. Они внимательно смотрят, как мы выходим через дверь.
Люк замечает это и убирает руку с моей талии.
— Мы можем пойти куда-нибудь еще, если хочешь.
Я огладываюсь на Рифа и вздрагиваю.
— Нет. Все нормально.
Я выбираю место с другой стороны цветочной клумбы, стоящей
посреди двора. Пока Люк отправляется к машине за покрывалом, я откидываюсь на
спину и греюсь в лучах теплого солнца, слушая, как играют парни Рифа. Я
тихонько пою, стараясь очистить голову от всего, что не имеет значения. Спустя
какое-то время я понимаю, что Люк до сих пор не вернулся, и, открывая глаза,
обнаруживаю его сидящим на траве напротив меня. Он улыбается.
— Ты не говорила мне, что умеешь петь.
Я опускаю глаза и чувствую, как начинают гореть щеки.
— Да я не особо...
Он встает и раскладывает покрывало на траве.
