Я чувствую себя совсем крошечной, пока все, во что я верила,
рушится прямо на глазах.
Сотни вопросов роятся у меня в голове, но я не могу в них
разобраться, поэтому вижу четко только один.
— Почему сейчас? — спрашиваю я шепотом.
— Ты взрослеешь и становишься самостоятельной. Когда ты была
младше, мы моли скрывать тебя от их радаров. — Он стреляет в Люка быстрым взглядом.
— Но больше не можем.
Мой голос все еще тих, как никогда. Все, что я могу сказать:
— Чего вы хотите от меня?
Он проводит пальцем по воротнику моей рубашки, останавливаясь
напротив сердца.
— Только того, чтобы ты следовала зову своего сердца. Делай,
что считаешь правильным.
Я невесело смеюсь, и даже эти звуки не похожи на меня.
— Я не святая.
— Я никогда и не говорил, что ты святая. Нравится нам это,
или нет, ты такая, какая есть. Моя работа быть тут для тебя... как бы ты во мне
ни нуждалась.
ЛЮК
Когда Габриэль говорит об этом, я отчетливо понимаю, он
прав. Это то, что я почувствовал в ее душе. Именно поэтому Бехерит послал меня
искать ее. Вот, почему Люцифер так сильно хочет ее, настолько, что готов
нарушать правила.
Она выглядит ошеломленной: глаза, как у оленя в свете фар.
— Вы, ребят, ошиблись сестрой. Вам надо было связаться с
Грейс.
Габриэль зарывается лицом в ее волосы.
— Ты уже нарушаешь баланс. Ты, Фрэнни. Ни Мэри, ни Кейт, ни
Грэйс, ни Мэгги. Ты. У тебя есть сила, ты даже смогла изменить его совершенно
извращенное мышление. — Он с негодованием смотрит на меня. — Только представь,
что ты можешь сделать со смертными. Что уже сделала, не понимая этого.
Я опираюсь на стену, как будто кто-то толкнул меня, ноги
больше не держат, и я соскальзываю на пол.
Влияние.
Фрэнни обладает Влиянием. И если то, что говорит Габриэль,
правда, она вне конкуренции за все время существования мира.
Он говорит, что она изменила меня... существо из Ада. И не
только мое мышление, мою физическую форму.
Как такое возможно? Даже Моисей не мог воздействовать на
ангелов и демонов. И если это правда, насколько велики ее силы? Она может
изменить Короля Люцифера? Форму Рая и Ада?
Слова Короля эхом отдаются в моей голове. Теперь моя очередь.
Мой шанс. Я выйду из-под Его гнета... в конце концов. Король Люцифер считает,
что сможет управлять Небесами, возможно, даже Всемогущим... через Фрэнни.
— Будь осторожна со своими желаниями, — она шепчет, столь же
потерянная в собственных мыслях, как и я.
В глазах Гейба видно страдание, когда он внимательно смотрит
на Фрэнни.
— С каждым днем твоя сила увеличивается. Ты не можешь не
замечать, как влияешь на мысли и эмоции людей, на их поступки. — Он смотрит на
меня, а затем опускает взгляд на ее руку, с которой тут же переплетает пальцы. —
И это не только люди. Ты всегда сможешь получить то, что захочешь.
Фрэнни отодвигается от него и внезапно черный перец гнева
наполняет комнату.
— Я хочу своего брата назад. Но не получаю этого! — выплевывает
она.
Он смотрит на нее грустными глазами.
— Только одному под силу влиять на это — Богу.
Все, что я могу, — это наблюдать, как ее гнев сменяется
шоком и паникой.
— Это неправильно. Я не святая, не ангел. Я даже не хороший человек.
Я отправлюсь в Ад. Я уже знаю это.
Почему она так думает? Я смотрю на Габриэля. На его лице
отражается боль и сочувствие. Он притягивает ее к своему плечу, и она жмется к
нему. Когда аромат теплого шоколада просачивается через его Небесное зловоние,
я чувствую, как что-то холодное и темное оборачивается вокруг моего сердца и
сжимает его.
Я убил бы его, если бы не считал, что Фрэнни нуждается в
нем.
— То, что произошло, почему ты собираешься в Ад... Это не
твоя вина, — говорит он ей в волосы.
— Да пошел ты! — выплевывает она, отталкивая его. — Я убила
своего брата!
Внутри меня все вздрагивает. Мальчик на фото... теперь
понятен ужас в ее глазах, когда я спросил о нем. Столько боли... та же самая
боль, похороненная так глубоко, которую я увидел у нее в первый день нашего
знакомства, когда спросил, что бы она хотела исправить.
Габриэль по-прежнему смотрит на нее, качая головой.
— Ты не убивала его, Фрэнни. Пришло его время. Вот и все.
Ощущение, что мы попали в жерло вулкана, слова, вылетающие
из ее рта, подобны огненной лаве.
— Да! Продолжай убеждать себя в этом, оправдывая кражу детей
из их семей!
Габриэль немного придвигается к ней на диване, та
отстраняется.
— Он со своей семьей, Бог призвал его домой.
— Твой Бог — отстой!
Я иду через комнату и сажусь рядом с ней. Беру ее за руку,
желая... нет, нуждаясь в том, чтобы облегчить ее боль.
— Думаю, Габриэль прав, Фрэнни. Если бы ты убила своего
брата, ты бы уже была отмечена для Ада, а это не так.
— Но я должна, — говорит она, отшатываясь от моего
прикосновения.
Я приподнимаю ее подбородок, глядя в сапфировые глаза.
— Нет, не должна, — отвечаю я, склоняясь к ней, чтобы
поцеловать. Третий раз я пробую на ней свою силу, лишь для того, чтобы забрать
ее боль и гнев. Этого совсем недостаточно, но это все, что я могу.
ФРЭННИ
На мгновение я колеблюсь, но затем смотрю в эти черные
глаза, которые способны видеть мою душу. И когда его губы касаются моих, я
ощущаю, как тает внутри меня гнев. Его глаза освобождают меня, и я чувствую
себя спокойно, обжигающей боли в моем сердце больше нет.
Гейб резко и глубоко вдыхает и смотрит на меня глазами, в
которых плещется боль, и чувство вины накрывает меня с головой. Я нуждаюсь в
них, ничего не могу с этим поделать. Гейб пересекает комнату и садится в кресло
под окном.
Я опускаю голову и смотрю на свои колени.
Люк крепче обнимает меня.
— Итак, вернемся к изначальному вопросу. Что, Черт возьми,
происходит со мной? Во что я превращаюсь? — Он негодующе смотрит на Гейба. — Я
же не стану одним из вас? Пожалуйста, ради всех нечестивых, скажи, что я не
стану подобием долбанного ангела. Я это не переживу.
Гейб отвечает ему столь же недовольным взглядом.
— Не знаю. Все может быть. Дай знать, если начнут расти
крылья.
Я поднимаю глаза на Гейба.
— А может он стать, как я... человеком?
