Габриэль?
Похоже на то. Но он выглядит иначе... как будто меньше.
Я делаю глубокий вдох, стараясь привести в норму свой пульс.
— Ты в порядке, Фрэнни?
— Ага, — говорит она. И когда я смотрю на нее, она не
выглядит испуганной.
— Уверена?
Она даже улыбается.
— Ага.
И тут она откидывает голову на сидение и закрывает глаза.
— Фрэнни? — слегка толкаю ее я.
Ничего.
— Ох, грех Сатаны, — бормочу я.
И что теперь? Я не могу отвезти ее домой: пьяную и всю в грязи.
В мою квартиру? Но там небезопасно. Нужно что-то другое. В общем, остается
только один вариант. Надеюсь, он будет дома.
Когда Габриэль открывает дверь и видит Фрэнни, завернутую в
одеяло, у меня на руках, его глаза расширяются, а рот распахивается в ужасе.
— Она же не...
— Все в порядке, не тупи. Просто она не слишком хорошо
подружилась с пивом, которое успела выпить.
— Мне казалось, ты уже перешагнул тот этап, когда хотел
напоить ее до беспамятства.
— Убери с дороги свою веселую задницу. — Я проталкиваюсь
мимо него в гостиную.
— Ты оцени, какое все вокруг... белое, — говорит он, глядя
на Фрэнни. — Что она делала? Валялась в грязи?
Я кладу ее на диван.
— Заткнись. Разве ты не можешь побрызгать на нее
какой-нибудь хренью, типа Святой воды, чтобы она стала чистой?
Он ухмыляется.
— Некоторые вещи, конечно, нуждаются в чуде. Но это нуждается
только в Тайде и отбеливателе. Снимай с нее вещи, а я закину их в машинку.
— По-моему, чудо — лучший вариант. Я нахожу все эти
подростковые гормоны — силой, с которой нужно считаться. — Я смотрю на Фрэнни и
качаю головой. — Правда в том, что она напинает нам по задницам.
Его рот кривится в улыбке... далеко не ангельской, а брови резко
взлетают.
— Тогда я сделаю это.
Он наклоняется и снимает ее грязные кроссовки. Я отталкиваю
его в сторону.
— Жди на кухне.
Он пожимает плечами и неторопливо шагает в указанном мною
направлении. Его противная усмешка все еще на месте.
Когда он уходит, я стягиваю ее рубашку через голову и стону.
Проклятие! Я был прав. Черное… кружевное. Какая непростительная
растрата.
Стянув с Фрэнни джинсы, я оборачиваю ее одеялом, кидая
грязную одежду Габриэлю. Сам же я падаю на кресло рядом с диваном и закрываю
глаза, позволяя голове отдохнуть.
Когда Габриэль возвращается, он садится в кресло напротив
меня.
— Спасибо за помощь, — говорю я, глядя на Фрэнни. — Я не мог
отвезти ее домой в таком виде. Ее родители уже в курсе, что я тот еще демон,
так что теперь, когда я изменился, я пытаюсь доказать им, что они неправы. — Я
взмахиваю в ее сторону. — А это мне вряд ли поможет.
— Она должна сегодня вернуться домой? — спрашивает он.
— Нет. Она должна остаться у Тейлор.
— Значит, мы можем оставить ее здесь.
Я поглатываю свою гордость.
— И еще... спасибо за помощь на вечеринке. Я уже не тот, что
раньше. Нет уже пороха в пороховницах.
— О чем ты?
— Ну, ты в курсе... Белиас... на вечеринке.
— Парень, меня там не было.
— Как угодно. Но спасибо.
Он качает головой и улыбается.
Я смотрю на спящую Фрэнни на диване, такую маленькую.
— Габриэль?
— Да?
— Ее душа по-прежнему чиста, не так ли? Я не... Ну, ты
знаешь... не запятнал ее чем-нибудь? Я уже не уверен.
Беспокойство затемняет его лицо на мгновение, но затем он
отвечает:
— У них нет к ней претензий, если ты об этом. Но я не знаю,
как долго это будет продолжаться, если она будет с тобой. Ты дурное влияние.
— Уверен, так и есть. Ну, так я должен ждать кары в
ближайшем будущем? Типа «Гнев Божий» и все такое?
Улыбка играет на его губах.
— К несчастью, нет. Но если бы ты отступил, это бы очень
помогло.
Я знаю, что он прав. Я всегда знал это, но...
— По-моему, у меня в этом вопросе больше нет никакого
выбора. Я не могу остаться в стороне от нее.
Он ухмыляется.
— Да, я догадался об этом, когда ты позволил жечь себя
Святой водой.
— Так значит, Щит на мне не сработал?
— Сложно сказать. Если Белиас и Авайра тут уже несколько
недель, как ты говоришь, сейчас дело может быть не в тебе.
Я оглядываюсь на Фрэнни, спящую на диване. Должен быть
какой-то способ защитить ее.
— Так, может быть, если мы просто исчезнем... Уедем в другое
место, она будет в безопасности?
— Может быть. Мы не выясним это, пока вы не попробуете. Но
мы оба знаем настоящее решение.
— Отметить душу Фрэнни для Рая, — говорю я побеждено. — Почему
так важно, чтобы она простила себя?
Лицо его вдруг становится совершенно ангельским.
— Прощение — ключ ко всему, Люцифер.
— Вы, небожители, все так усложняете. — Я сдвигаюсь на
стуле, садясь прямо. — Что будет, если Белиас просто... убьет ее?
Я чувствую, как нечто темное и тяжелое обхватывает мое
сердце, когда думаю, как близок он был к этому.
— Она отправится в Лимб со всеми остальными неотмеченными
душами... И ты знаешь, Михаил заберет ее на Небеса. Сущность... душа Фрэнни — это
ключ. Насколько нам известно, в Раю она ценна не меньше, чем на земле.
— О, это я как раз могу понять. — Я видел ее сущность и
знаю, что он прав. Танцы с ней, слияние с моей... это не было похоже ни на что,
что я когда-либо испытывал. — Я не позволю этому случиться.
— Знаю. Именно на это я и рассчитываю. — Угроза ясно слышна
в его голосе.
Я смотрю на нее.
— Я не позволю им получить ее, — говорю я, понимая, что они —
это я. Но сейчас, ложась рядом с ней на диван и обнимая ее, я осознаю, что моя
жизнь теперь зависит от этого... и поэтому я так уверен, что сделаю все от меня
зависящее.
Глава 21. Рвем и мечем
ФРЭННИ
— Знаешь, я обдумал всю эту фигню, которую вы говорили про
непорочное зачатие...
Я отрываю голову от двери машины и смотрю на Гейба сквозь
туман своего похмелья.
