— Может быть. Мне необходимо нечто, что сделает всех этих
УКЛАвских парней горячими и беспокойными. — Его лицо темнеет, пока он
засовывает белье обратно в ящик. — Конечно, если бы ты поехал со мной, у меня бы
не было времени ни на одного из этих идиотов. — Я стараюсь сделать вид, что
говорю это между делом, подходя и обнимая его... но, на самом деле, я напряжена
до предела.
Его лицо светлеет, и он собирает мои волосы в узел.
— А где мне еще быть?
Я нервно выдыхаю.
— То есть... ты едешь в ЛА?
— Хотел бы я посмотреть на твои попытки остановить меня, — говорит
он со своей хитрой усмешкой.
Я оглядываюсь на свои стены... и меня ударяет пониманием
того, насколько сильно я буду скучать по дому. Но также я понимаю, что любое
место на земле рядом с Люком станет для меня этим самым домом.
— Что ты будешь делать, когда мы доберемся туда?
— Может, поучусь... Устроюсь на работу. — Он пожимает
плечами. — Это не так уж важно.
— После семи тысячелетий опыта, ты легко найдешь что-нибудь
интересное.
Он улыбается.
— Сомневаюсь, что там множество вакансий, где необходимо
отводить души в Ад.
Я улыбаюсь в ответ.
— Это же Лос-Анджелес. Ты будешь удивлен.
Он смеется, но затем вдруг становится совершенно серьезным и
крепче обнимает меня.
— Я, правда, не уверен, что это хорошая идея. Еще ничего не
кончено, ты же знаешь. Если Король Люцифер оставил его в живых, Бехерит пошлет
кого-нибудь еще за тобой... теперь, когда это стало для него личным. — Он
потирает подбородок большим пальцем. — Ты действительно, возможно, убила его,
Фрэнни. По его реакции было понятно, что золото — его слабость. Кинжал в
сердце... сложно сказать.
Не уверена, что я ощущаю по этому поводу. Я отстраняюсь и
смотрю на Люка, стараясь избавиться от внезапно нахлынувшего чувства вины.
— Так что, если это правда, теперь я точно буду призвана в
Ад?
Его глаза вспыхивают, и он резко бледнеет.
— О чем ты?
— Если я его убила, я такая же, как Том. Ты сказал, что не
бывает смягчающих обстоятельств. Значит, мне теперь прямая дорога в Ад. Раз — и
через все поле в тюрьму.
Сомнение отражается в его глазах.
— Это была самооборона... И убийство демона... оно другое, —
говорит он, словно сам старается поверить в свои слова.
— Ага, значит, теперь ты делаешь исключения? Ты такой
лицемер.
Люк хмурится. Как будто это ему решать, он говорит:
— Ты не привязана к Аду. — Я ничего не отвечаю, и он
отворачивается к окну. Люк выглядим мрачным и задумчивым. Затем он продолжает: —
Это моя вина. Мне вообще никогда не стоило сюда приходить.
— Они бы послали кого-нибудь другого… вроде Белиаса.
Он медленно качает головой и снова смотрит мне в глаза.
— Он бы никогда не нашел тебя.
А Люк нашел. Мы были связаны с самого начала. Я придвигаюсь
к нему, и он сжимает меня в объятиях.
— Я просто хочу, чтобы ты была в безопасности, — шепчет он
мне в волосы. — У Габриэля и Мэтта это получится лучше, чем у меня.
— Я чувствую себя в безопасности именно здесь, — говорю я,
все еще прижимаясь к его груди.
— Мы не сможем сделать это сами, Фрэнни. Мы попросим помощи
у Габриэля и Мэтта. Особенно, если ты настаиваешь на переезде в ЛА.
Я отстраняюсь и смотрю на него.
— Так, хорошо. Если поездка в ЛА не самая лучшая идея, что
ты предлагаешь делать?
— Мы можем просто сбежать. Найти, где спрятаться. — Хитрая
улыбка возвращается на его лицо. — Может, купим где-нибудь необитаемый
остров... в тропиках... Только для нас. И одежда необязательна.
Я смеюсь, в каком-то смысле даже мечтая о чем-то подобном.
— Я бы смогла так жить. Но ты сам сказал, что они могут
найти нас где угодно.
Он выглядит полным надежды.
— Это было раньше. Ты заметила? Бехерит не понял, что я был
в доме Габриэля в ту ночь. Я рассчитывал удивить его... и привел Адских Гончих,
а мой Щит скрыл и их. С небольшой помощью Мэтта это должно сработать. — Он
размышляет несколько секунд, а затем улыбается. — Хотя, полагаю, и ЛА
достаточно хорош, чтобы там затеряться.
Я надеюсь, что он прав. Но в данный момент все, что я хочу, —
затеряться в нем. Я плотнее прижимаюсь к нему и прячу лицо на его груди.
— Я люблю тебя.
— Я знаю. И это единственное, что могло спасти меня. Ты мой
спаситель. — Он наклоняется и целует меня.
Я смотрю ему в лицо и провожу пальцами по шраму на щеке. Он
закрывает глаза и вздрагивает, вздыхая. Я обнимаю его, понимая, чего хочу.
— Сделай это снова.
Он улыбается, открывая глаза, но на лбу у него морщинки.
— Сомневаюсь, что смогу.
Я встаю на цыпочки, обвивая руками его шею, и притягиваю для
поцелуя.
— Попробуй, — шепчу я ему в губы, желая почувствовать его
снова.
Он закрывает глаза, делает глубокий вдох и снова меня целует.
Через минуту он отстраняется.
— Не могу. Теперь моя сущность — человеческая душа. Она не
может оставить тело, пока я жив. — Но Люк не выглядит разочарованным, он
улыбается.
Мой пульс учащается, и я чувствую покалывание во всем своем
теле, в каждой клеточке.
— Так... значит ли это, что мы можем?..
Его глубокие темные глаза смотрят в мои, и, могу поклясться,
я вижу его душу. Они вспыхивают, и Люк кивает. Он наклоняется, чтобы поцеловать
меня. И когда мы падаем на кровать, я понимаю, это не может быть неправильным.
ЛЮК
Я даже представить себе не мог, что возможно испытать такое.
Я целую ее и чувствую, как мое новое сердце из плоти и крови
готово выскочить из груди, наполняя меня неописуемым блаженством.
Мы можем быть вместе... по-настоящему.
Ее руки теребят кнопку на моих джинсах, и я жалею, что у
меня больше нет магии, чтобы просто заставить одежду исчезнуть.
Но так было в моей прежней жизни. Нет... то вообще не было жизнью.
Просто существованием. Я оборачиваю руки вокруг Фрэнни и притягиваю ее ближе.
Вот это — жизнь.
Я чуть-чуть отодвигаюсь, чтобы посмотреть на нее... Я
никогда не видел ничего более красивого. Она закрывает глаза, и я провожу
пальцем вдоль ее бровей, скользя вниз по носу. Но когда я добираюсь до губ, она
распахивает глаза, ее лицо искажено от боли.
