Что бы ни думал Бойс о Маргарет Ройман, свои мысли он держал при себе. Его следующим шагом стал тщательный осмотр остальной части дома. Экономку попросили показать комнаты, и хотя та лишь отвечала на вопросы, не добавляя ничего от себя, ее ответы были достаточно подробными. Осматривать было почти нечего. Две комнаты на верхнем этаже служили кладовками, остальные обставлены мебелью, не скупо, хотя и не дорого. Обычный дом холостяка, которого не слишком заботит убранство жилья, было бы где поесть да поспать. Среди царившей здесь строгой мужской простоты единственным исключением была спальня экономки. Вид этой большой комнаты в передней части дома красноречиво свидетельствовал о том, что там обитает женщина. На туалетном столике стояли две фотографии в рамках: мужчина средних лет и юноша в инвалидном кресле на фоне низкого кирпичного здания с раскрытыми стеклянными дверями, ведущими на веранду.
Экономка заметила взгляд Тремейна и машинально поправила первую фотографию.
– Мой муж, – пояснила она. – Он умер десять лет назад.
На окне стояла ваза с цветами, а ткань с ярким узором покрывала туалетный столик и массивную старомодную кровать.
– Вижу, вы приложили все силы, чтобы украсить это жилище, миссис Колвер, – решился заговорить Тремейн, но губы экономки сжались в тонкую линию, и он оставил попытки увести беседу в сторону, за рамки официального протокола.
Они снова спустились на первый этаж, и экономка вернулась к своим обязанностям.
– Не слишком разговорчивая особа, – заметил Бойс.
Детективы уже покидали дом, когда за воротами остановилась машина с одетым в униформу шофером. Они подождали, пока он отворит дверцу, и через несколько мгновений на тротуар неуклюже ступил пассажир. Водитель предупредительно помог ему выйти. Это был мужчина в годах, когда-то, наверное, представительный и осанистый, теперь же согнутый болезнью. Он медленно заковылял к воротам, обеими руками опираясь на трости. Детективы молчаливо наблюдали, как он шаркает по тротуару. Водитель подскочил и поддержал его под локоть, но хромой раздраженно стряхнул его руку. Заметив троих мужчин, он вопросительно вскинул голову. Паркин выступил вперед:
– Доброе утро, сэр. Вы хотели видеть доктора Хардина?
На лице старика отразилась внезапная враждебность, словно его возмутил неуместный вопрос, однако властная нотка в голосе инспектора удержала его от резкого ответа.
– Да, – бросил он, предоставив Паркину сделать следующий шаг.
– Вы договаривались о встрече с ним, сэр?
– Разумеется, я записан на прием, – сердито буркнул инвалид. Затем чуть приподнял одну трость и ткнул в сторону Паркина. – В чем дело? Разве Хардина нет? Он отлично знает, что должен принять меня сегодня утром.
– Боюсь, доктора Хардина здесь нет, сэр. – Паркин открыл ворота и взял хромого под локоть. – Будьте любезны, войдите в дом. Там будет удобнее разговаривать.
Пожилой джентльмен секунду или две молча смотрел на него, будто раздумывал, нужно ли возразить, затем оглянулся через плечо на водителя, стоявшего недалеко от ворот.
– Подождите меня в машине, Сейдж.
Он сбросил руку Паркина и заковылял по дорожке к дому. Инспектор выразительно взглянул на Бойса и не сделал попытки вновь предложить помощь. На звонок дверь открыла Маргарет Ройман. При виде пожилого мужчины, опиравшегося на палки, она шагнула вперед, чтобы помочь ему переступить порог. Тремейн отметила, что на сей раз хромой не отверг предложенную помощь. Очевидно, упрямствовал он избирательно.
– Мне очень жаль, мистер Слейд, – извинилась Маргарет Ройман. – Я пыталась дозвониться к вам домой, но вы уже уехали.
– О чем вы говорите, дорогая? Доктора Хардина куда-то вызвали?
Маргарет Ройман взглянула на Паркина, ожидая подсказки. Инспектор вмешался в разговор:
– Можно и так сказать, сэр. Его действительно вызвали. Позвольте мне представиться. Паркин, инспектор полиции. Этот джентльмен – старший инспектор Бойс из Скотленд-Ярда.
– Из Скотленд-Ярда? – Хромой пришел в замешательство. – Хардин что-нибудь натворил?
Паркин уклонился от прямого ответа.
– Этот джентльмен – один из пациентов доктора? – обратился он к мисс Ройман.
– Да, – подтвердила та. – Это мистер Мартин Слейд. Доктор Хардин должен был принять его сегодня утром. Я пыталась дозвониться до него по телефону и предупредить, что приема не будет.
Паркин кивнул и снова повернулся к Слейду:
– Могу я спросить, сэр, что заставило вас предположить, будто доктор Хардин что-то натворил?
Агрессии Слейда поубавилась. Поведение Паркина ясно показывало, что происходит нечто серьезное, и хромой вел себя менее враждебно.
– Наверное, все дело в политике. Хардин напрашивался на неприятности. Он занял жесткую позицию неделю или две назад и продолжал гнуть свою линию, вот я и подумал, что, возможно, доктор зашел слишком далеко.
– Хотите сказать, он задумал скрестить клинки с мистером Мастерсом? – вмешался Джонатан Бойс.
– Да. Однако Марстерс не из тех, кто прощает обидчиков. – Мистер Слейд помолчал, затем вгляделся в лицо Бойса, словно вдруг засомневался, а подумав, только укрепился в своих подозрениях. – Но мне не верится, что он обратился бы с этим в Скотленд-Ярд. Там решают дела поважнее. Что привело вас сюда, старший инспектор? И где Хардин?
– Доктор Хардин мертв, – бесстрастно произнес Бойс.
– Как мертв? Не знал, что у него было слабое здоровье.
– Хардина убили. Его тело нашли вчера ночью в пустом доме на окраине холмов.
Слейд стоял неподвижно, тяжело опираясь на трости, и смотрел на Бойса. На его лице отражалась смесь замешательства и недоверия.
– Убит! – наконец выдохнул он. – Убит! Боже мой! Никогда бы не подумал, что Мастерс так далеко зайдет.
– Никто не обвиняет мистера Мастерса в убийстве, – возразил Бойс. – Пока мы никому не предъявляем обвинений.
В глазах Мартина Слейда мелькнула усмешка.
– Разумеется, старший инспектор. Я сказал, не подумав. Прошу меня извинить. Мне просто пришло в голову: если Хардина убили, скорее всего это сделал Мастерс. Но я согласен с вами: нельзя бросать обвинения без доказательств.
– Вы хорошо знали доктора Хардина, мистер Слейд?
– Я был одним из его пациентов. Впрочем, похоже, едва ли он мог помочь мне избавиться от этого. Он взмахнул тростью.
– Я говорил о ваших отношениях вне медицины, – объяснил Бойс.
Слейд покачал головой:
– Как политик он мне не нравился, я не разделял его взглядов. В сущности, нам не о чем было говорить друг с другом, правда, однажды я высказал ему все, что думаю о нем. – В голосе Слейда прозвучала мрачная усмешка. – Мисс Ройман может вам об этом поведать. – Он покосился на девушку. – Да, дорогая? – Маргарет Ройман смутилась, и Слейд выдавил сухой злой смешок. – Не надо ничего скрывать ради меня. В конце концов, полиция все равно узнает, если не от вас, так от той женщины, Колвер. Когда Хардин выставил себя дураком, я ему так и заявил, а она слышала каждое слово. – Он снова повернулся к Бойсу: – Врачам нравится думать, будто они особенные и нам за ними не угнаться, но если на вашу долю выпадает столько боли и страданий, сколько выпало мне, вы знаете себе цену и сразу видите, когда вам пытаются пустить пыль в глаза.
