– А вдруг я машину не верну? Не боишься?
– Ну, во-первых, ты честный человек, по глазам вижу. Во-вторых, останешься без залога. Гони двадцать тысяч евро и катись.
Я молча улыбнулся. Он улыбнулся в ответ, показав крупные зубы, через один свои и золотые. Не дождавшись денег, снова улыбнулся.
– Что-то не так?
– Она что, краденая?
– Ну почему если румын, так обязательно машина краденая! Сейчас обижусь и не буду с тобой дело иметь.
Я продолжил молча улыбаться.
– Нормальная она. Здесь, в Швейцарии, зарегистрирована – какого рожна тебе еще надо? Ладно, давай десять тысяч, и разошлись.
– Пять. И ты говоришь, откуда ее в Швейцарию пригнали.
Знаю я эти европейские порядки. Все кругом настолько законопослушные, что полиция мышей не ловит. Когда в России подключились к Интерполу и начали ввезенные машины на угон проверять – столько интересного всплыло! Полно тачек, числившихся в угоне на родине, успели постоять на учете в разных вполне приличных странах, прежде чем оказались среди наших осин и березок.
С другой стороны, чтобы у тебя в Европе начали документы проверять, надо очень сильно постараться. А чтобы залезли смотреть номера кузова и агрегатов… Не могу себе такого представить.
Мсье Андоне остервенело чешет кудлатую шевелюру, черную с пегим.
– А, черт с тобой, давай пять. И в Германию не езди, не надо.
Так вот, сейчас этот персонаж на голубом глазу клялся, что машину у него украли, а он и не знал, потому что стояла она где-то в дальнем гараже. К нему лично у полиции претензий не было, потому что в ту печальную для гопоты ночь он где-то гулял с родственниками, и у него полкабака свидетелей. Да и гопники, как один, лысого мужика вспоминали, а у этого Ангела грива льву на зависть.
Так что брось мы в Дижоне эту таратайку – обошлись бы без эксцессов в Цюрихе. Но, с другой стороны, это ничего не изменило бы. У Ордена свои планы, а наше дело маленькое – оправдывать оказанное нам высокое доверие.
Жизнь снова пошла по накатанной. Я реализовывал очередные начальственные затеи, жена ходила на дежурства. Вечерами сидели и обсуждали, как мы обустроим детскую. Ремонт планировали устроить во время следующего отпуска, когда будет и время, и деньги, и определенность со сроками.
А еще врачи насоветовали Лили побольше бывать на свежем воздухе. Я вспомнил, что в порту давным-давно скучает красавица яхта, которую жена до сих пор не очень жаловала. Но с врачами не поспоришь. Особенно с дамским доктором Мариной. Спокойная, уверенная и очень толковая женщина обладала замечательным даром успокаивать излишне мнительных беременных посетительниц и тем принесла мир и согласие во множество семей. Лилька поначалу фыркала носом и напоминала, что она тоже где-то почти доктор, но потом поддалась Марининому обаянию и начала выполнять рекомендации.
Первые недели три-четыре все шло замечательно. Яхта резала форштевнем морскую гладь, гудели паруса, светило солнышко. Жена в шезлонге принимала воздушные и солнечные ванны. А потом то ли что-то изменилось внутри женского организма, то ли в преддверии осенних штормов изменился характер волн, но Лильку затошнило. Причем, похоже, от одного вида моря.
Доктор Марина без особенных эмоций выслушала жалобы и заменила морские прогулки на сидение у открытого окна. Шезлонг перекочевал на веранду, и приобщение жены к морю на том закончилось.
Выходные у нас совпадали не всегда, и я в Лилькино отсутствие снова начал регулярно выбираться на яхте. Хотелось оттянуться напоследок перед зимними штормами. И перед появлением наследника тоже. Что-то мне подсказывало, что тогда будут другие развлечения.
С каждым днем ветер крепчал, да и волны иногда смущали, прямо скажем.
Как-то я приехал в порт и остановился на пирсе в глубоком раздумье. С одной стороны, еще неделя-две, и о парусах можно будет забыть почти на полгода. А то и дольше. С другой – орденский флаг над конторой порта казался жестяным и тихо звенел, свежий ветер сдувал с верхушек волн барашки. Сразу вспоминалось удобное кресло на теплой кухне, оно звало и манило.
Я отвернулся от моря и заметил в порту обновку. Вплотную к пирсу, возле крана, покачивался на воде длинный узкий корпус яхты. Здоровая махина, раза в два длиннее моей. Кран как раз устанавливал высокую тонкую мачту. Работами руководил высокий, сутулый, дотемна загорелый старик с длинным хвостом седых волос. Нецензурной морской лексикой он владел виртуозно.
Делать все равно было нечего, я подошел поглазеть. Яхта или совсем новая, или после серьезного ремонта. Краска сияет, механизмы на палубе блестят свежим хромом. Похоже, ее только протащили сюда из Старого Мира и теперь собирали.
– Нравится?
Старик отвлекся от командования и обратил внимание на меня.
– Нравится. Никогда такой не видел.
– И не увидишь, она одна такая. По моему заказу доработали «Гран Мистраль». Другой киль, другое расположение балласта. Выкинули на хрен дизель. Для порта и всяких шхер есть маленький подвесной моторчик, а так это яхта открытого моря, и она должна ходить под парусом!
– Прям как та, беленькая.
– Моя старая «Бланка»? Рад, что она в рабочем состоянии. Мужик, которому я ее продал, собирался в море ходить, а не в порту пьянки устраивать.
– Он и ходил. Пока не попался пиратам. У пиратов ее отбили русские, а я купил у них.
Мужик хмыкнул, покачал головой.
– Давно?
– Больше года. Местного.
– Освоил?
– Если учесть, что это первый мой корабль… Не сказать, чтобы на все сто процентов, но освоил.
– Хорошая лодочка, без дураков. Для начинающего так и просто идеальная. Но затыкается на скорости, поэтому пришлось продать.
– На семнадцати узлах?
Старикан снова хмыкнул.
– Похоже, и правда освоил. Показать, как этот затык преодолеть?
– Было бы интересно…
Мне и правда было интересно, но погода немного смущала. Ну как черт понесет этого неистового яхтсмена в море прямо сейчас? А мне еще ребенка своего понянчить охота. И, по возможности, внуков.
– Какие у тебя есть паруса?
– Штатные грот и стаксель – их я использую постоянно. И спинакер в ящике лежит, но я так и не понял толком, как им пользоваться.
– А говоришь, освоил! Ладно, слушай. Мне сюда постоянно доставляют материалы и запчасти, скажу положить правильный парус для «Бланки». Там, за ленточкой, заказал, но пока его делали, успел от яхты избавиться. Так и валяется без дела. Выйдем с тобой разок, покажу, как пользоваться. Надоело на берегу сидеть. Если понравится – купишь. Идет?
– Конечно.
Я обрадовался, что наш выход в море откладывается. Все же не каждый день штормит, глядишь, в следующий раз и поспокойнее будет. А отказываться от урока у бывалого яхтсмена не хотелось.
