Что он хочет этим сказать? Мэри так устала от загадок и лжи.
– Скажите, зачем мы здесь, – сказала она. К ее радости, это прозвучало предельно надменно. Она-то боялась, что голос окажется слабым или дрожащим. Ею начинало овладевать такое отчаяние, какого она еще не чувствовала за все время их путешествия. Никто не знает, где они, – ни Ирен, ни Мина. Их всего четверо – даже трое, так как Люсинду, в ее состоянии, вряд ли стоит считать, – в замке где-то в Штирии. У них нет ни оружия, ни какого-либо средства передвижения. Что же им делать?
Тут вошел какой-то юноша, чуть постарше Агнессы, с большой супницей в руках. По его сходству с Ференцами легко было догадаться, что он тоже с ними в родстве. Должно быть, младший брат? Следом за ним вошел Денеш с большим плоским блюдом, на котором возвышалась целая груда чего-то похожего на сосиски. Тут же оказалось, что это они и есть – с жареным луком и грибами. Пахло… можно сказать, божественно. Несмотря на всю серьезность их положения, Мэри почувствовала, как у нее заурчало в животе.
– Отлично! – сказала Диана. Вот она не казалась ни усталой, ни подавленной. Как только блюдо поставили на стол, она схватила сосиску прямо рукой и принялась жевать.
Юноша принес им какой-то красный суп с кусочками курицы и какими-то клецками. Может быть, лучше отказаться от хайдовского угощения? Но ей так хотелось есть! Мэри попробовала ложечку – суп был прекрасный, хотя немного островат на английский вкус. Она заметила, что Диана доедает уже вторую сосиску, а Жюстина ест только лук и грибы. Но разве ей этого хватит после такого-то дня?
– Можешь взять мой суп, – шепнула она Жюстине. – Я съем из него всю курицу, а бульон отдам тебе. Клецки очень вкусные – совсем не то, что кнёдель!
Жюстина только головой покачала.
– Мисс Франкенштейн, вы же совсем ничего не едите, – сказал Хайд. – Может быть, эта еда вам не по вкусу?
Казалось, он искренне озабочен и встревожен. Вот ведь пройдоха! Если бы он и правда беспокоился о Жюстине – или о любой из них, – он бы их сюда не затащил. Подумать только – этот человек был когда-то ее отцом! Но нет, об этом лучше не думать. Мэри положила к себе на тарелку сосиску и немного грибов. Они оказались очень вкусными.
– Она не ест мяса, – сказала Диана. – Я-то думала, ты в курсе. Или ты все-таки не так умен, как прикидываешься?
– Ах, да, конечно, – сказал Хайд, оставив без внимания последнюю часть ее реплики. – Мисс Франкенштейн не единственная в этом замке, кто придерживается вегетарианской диеты. Агнесса, не могла бы ты поджарить яичницу и, может быть, немного помидоров? Tojás és
[93]… не помню, как будут помидоры. Ну, знаешь, такие красные gyümölcs
[94]. – Он постарался изобразить руками что-то круглое.
– Paradicsom, – сказала Агнесса. Она сделала книксен и вышла, а ее братья остались. Денеш стоял, скрестив на груди руки и покачиваясь с пятки на носок.
– Зачем вы нас сюда привезли? – повторила Мэри. Если она хочет добиться ответа, придется с ним разговаривать, как бы ни хотелось этого избежать.
– Да, – сказала Диана, – в чем дело, папаша? Мог бы просто сказать, что хочешь нас видеть.
– Не думаю, что Мэри пришла бы по доброй воле, – сказал Хайд. Улыбка у него была точь-в-точь как у Дианы! Это было отвратительно.
Диана: – У меня улыбка как улыбка!
Мэри: – Дело не в тебе. Дело в нем. О тебе я ничего плохого не говорю.
Диана: – Вот именно, что говоришь. Если у него улыбка отвратительная, и если она похожа на мою…
Мэри: – Прости, я не это имела в виду.
Диана: – Ого, ты что, правда извинилась? Кто-то похитил настоящую Мэри…
– К тому же, видите ли, – продолжал Хайд, – я не собирался похищать вас, хотя ваше присутствие меня весьма радует – славная встреча в кругу семьи, не правда ли? Но меня интересует мисс Ван Хельсинг. На мое счастье, вам удалось вытащить ее из Кранкенхауса Марии-Терезы. Очень умно с твоей стороны, Диана. Вижу, ты вся в меня пошла, хотя твоя мать тоже была умна по-своему. Для Денеша эта задачка была бы куда труднее. Ну, а вы идете просто в придачу к мисс Хельсинг – как приятное дополнение, скажем так.
Диана сжала в руке нож.
– Моя мать была…
– Что вы намерены делать с Люсиндой? – спросила Жюстина, положив Диане руку на плечо. Голос у нее был спокойный, сдержанный – слава богу, хоть у кого-то. Диана с грохотом швырнула нож на стол и скрестила руки на груди. Мэри видела, что она злится, видела и то, что Жюстина, при всей ее внешней собранности, устала и подавлена.
– Ничего хуже того, что с ней делал ее отец, – ответил Хайд.
Из лежащего на столе футляра он достал шприц.
– Поможешь мне, Янош? – сказал он младшему Ференцу.
– Вы не посмеете! – сказала Мэри. Она встала, еще не зная, чем помочь Люсинде, – но что-то она должна сделать!
Она услышала за спиной щелчок и обернулась. За ней стоял герр Ференц с направленным на нее ружьем. Вот и верь словам Хайда, что он не причинит им вреда! Она не сомневалась, что при необходимости он позволит герру Ференцу ее застрелить.
При виде шприца Люсинда зарычала. На миг Мэри показалось, что она сейчас бросится на Хайда. Но Денеш подошел сзади, положил ей руки на плечи и не дал встать со стула. Его брат закатал Люсинде правый рукав и держал ее за руку, пока Хайд выкачивал из нее кровь, воткнув иглу у сгиба локтя. Люсинда не сопротивлялась, только зашипела и обожгла каждого по очереди злыми глазами.
Младший брат отшатнулся в испуге, хоть и не выпустил ее руку. Хайда же все это, кажется, только позабавило.
– Благодарю, мисс Ван Хельсинг, – сказал он, когда шприц заполнился кровью. – Она послужит доброму делу, уверяю вас. Мой пациент будет очень благодарен вам за то, что вы поспособствовали его выздоровлению.
Пациент? О ком это он? Мэри взглянула на Жюстину. Та покачала головой и нахмурилась, словно хотела сказать, что тоже ничего не понимает.
Тут вернулась Агнесса с блюдом, на котором была, по всей видимости, яичница с помидорами и пара аппетитных бисквитов. Она поставила все это перед Жюстиной. Диана тут же схватила один бисквит и сунула в рот.
– Ну что ж, – сказал Хайд, – меня ждут важные дела. Когда вы закончите ужин, Агнесса проводит вас в ваши комнаты. Не советую пытаться бежать. Ференц-ур и его сыновья будут на страже. Они превосходные охотники и отлично знают и этот замок, и близлежащие леса. Могут и подстрелить вас по ошибке, а мне бы этого не хотелось. Уверен, у тебя достаточно здравого смысла, чтобы не предпринимать таких попыток, Мэри, – здесь, в горах, в незнакомой стране. Я знаю, что был вам не слишком хорошим отцом, но мне не хочется, чтобы кого-то из моих дочерей застрелили.
