Мэри ни за что не нашла бы дорогу – она остановилась в коридоре, озираясь и пытаясь припомнить, откуда они пришли, – но Диана протиснулась вперед и сказала:
– Идите за мной. Я знаю куда. Я всегда знаю дорогу.
К счастью, ориентироваться на местности Диана умела лишь немногим хуже Кэтрин.
Диана: – Немногим хуже? Ты серьезно? Я ориентируюсь нисколько не хуже тебя. А то еще и получше.
Кэтрин: – А вот такого быть не может.
Диана: – Да? Ладно, давай скажем Чарли, пусть заведет нас куда-нибудь в Ист-Энд – в Уайтчепел, или в Степни, или в доки, – так, чтобы мы не знали, где мы! Туда всю дорогу будем идти с завязанными глазами, и пусть он оставит нас в каком-нибудь переулке. Ночью! Кто первой вернется в клуб «Афина», та и выиграла.
Кэтрин: – Идет. Я плачу за кэб.
Мэри: – И охота вам ссориться из-за этого прямо посреди главы?
Диана, умевшая ориентироваться на местности немногим хуже Кэтрин, привела их к каменной лестнице, а затем – вниз, в ту комнату, где они вчера ужинали. Мэри боялась оставлять Люсинду одну – вдруг с ней что-нибудь случится? Но что еще оставалось делать? Нужно же им поесть – а потом выяснить, что происходит в этом замке. Зачем Хайд привез их сюда? С какой гнусной целью? Во всяком случае, Мэри предполагала, что цель должна быть гнусной. Это же Хайд. Да и одни только его манипуляции со шприцем уже далеко не безобидны. Она не должна винить себя за его преступления – и она не станет себя за них винить! Но ей было ужасно стыдно иметь такого отца.
При дневном свете замок выглядел уже не столь внушительно, как вчера. В конце коридора, где располагалась их спальня, стена обвалилась, и половины окна не было. Солнце било в щели от давным-давно вывалившихся камней. По пути им попадались и разбитые окна, и дубовые двери, болтающиеся на ржавых петлях. На некоторых остались подпалины. Было очевидно, что в давние времена замок пережил какую-то катастрофу. Повсюду была пыль, солнечные лучи и ощущение заброшенности.
В главном зале, где они вчера ужинали, многие плиты на полу растрескались, многих просто не было, а в углу провалился потолок – сквозь дыру виднелся клочок неба, очень голубого. Электрические лампочки не горели, и соединяющие их провода выглядели на каменной стене совершенно неуместно.
Завтрак стоял на столе: булочки, масло, джем, ломтики ветчины, прикрытые кисеей от мух, и маринованные огурчики. Было очевидно, что кто-то из обитателей замка недавно уже завтракал: на столе стояли тарелки с крошками и следами джема, а рядом – чистые, с салфетками и приборами. Были и кружки, но пустые.
– А кофе нет? – нахмурилась Диана. – Я хочу кофе!
– Думаю, нам нужно составить какой-то план на сегодня, – сказала Жюстина, складывая стопкой грязные тарелки, чтобы убрать их подальше, и беря себе чистую. Она положила на нее булочку и села за стол.
– Мой план – выпить кофе, – сказала Диана. – Где-то тут должна быть кухня. Спорим, я найду ее по запаху!
Она повернулась и двинулась обратно к двери.
– Диана! – крикнула Мэри. – Не ходи никуда без нас!
Но Диана была уже на полпути к двери. Еще миг – и она исчезла: должно быть, пошла искать кухню.
– Черт. Побери. Эту. Девчонку. – Мэри села на скамью и обхватила голову руками. – Что же мы будем делать?
Жюстина похлопала ее по спине – успокаивающе, как наверняка казалось ей самой. Но это как-то мало успокаивало.
– Что-нибудь придумаем. Конечно, положение у нас ужасное, но у меня бывало и похуже. Когда я была на острове, и Адам убил Виктора Франкенштейна, и мне пришлось жить с ним, как с мужем. Когда я так долго была одна – целый век совсем одна в этом огромном доме. Это были самые печальные, самые трудные времена в моей жизни – потому что у меня не было друзей, не с кем было поговорить, не с кем разделить беду. Сейчас мы, конечно, здорово влипли, как сказала бы Диана, но мы вместе и знаем, что у нас есть друзья, и они нас ждут. Может быть, прямо сейчас гадают, где мы, и, конечно, станут нас искать, если мы не явимся в назначенное время? Не поддавайся отчаянию – пускай у Хайда есть оружие и его прихвостни, а у нас зато есть мы. Мы есть друг у друга.
Мэри стало стыдно. Ну конечно, Жюстине приходилось гораздо хуже – сначала она была вынуждена жить с чудовищем, созданием Франкенштейна, на одном из Оркнейских островов, а потом столько лет провела в одиночестве в пустом доме на берегу Корнуэлла. И все же у нее стало легче на душе. Им ведь уже случалось попадать в беду, и они с ней справились. Разве не они убили Адама и раскрыли убийства в Уайтчепеле? Правда, тогда обстоятельства были другие. Из замка в Штирии не возьмешь кэб до Парк-Террейс! Сумеют ли они выйти победителями на этот раз? В любом случае нужно попытаться – ради себя самих, ради Люсинды и ради других членов клуба «Афина».
Кэтрин: – Читатель, если вы хотите узнать больше об этих событиях, вам достаточно купить первую книгу из серии приключений клуба «Афина»: «Странная история дочери алхимика», два шиллинга у лучших книготорговцев. А можете почитать мой последний рассказ в специальном рождественском выпуске Blackwood’s Magazine.
Мэри: – Мы с Жюстиной разговаривали! Теперь ты еще и в чужие разговоры встреваешь со своей рекламой?
Кэтрин: – Нам нужны деньги. Или, может, ты решила больше не платить за газ и воду? Или нашла где-нибудь в укромном месте пачку банкнот?
Мэри: – Нет. Ты права. Деньги нужны. Особенно учитывая, что бриллианты, которыми принц Руперт расплатился с нами за спасение его жизни, оказались фальшивыми.
После завтрака (не такого сытного, как хотелось бы Мэри, – разве наешься булочками с джемом?) первым пунктом в плане стояла разведка местности. Диана до сих пор не вернулась.
– Ну, значит, будет сама нас искать, – сказала Мэри. – Мне сейчас не до нее. Нужно хотя бы в общих чертах выяснить, где мы находимся, – прощупать почву, как говорится.
– Диана вполне способна сама о себе позаботиться, – сказала Жюстина. – И я все-таки не думаю, что Хайд причинит вред собственной дочери.
– С него станется, – хмуро ответила Мэри.
Диана: – А я вовсе и не с папашей была. Я нашла кухню, там Агнесса готовила какое-то рагу, и я мешала его в горшке, пока она варила мне кофе. А потом пришел Янош, и мы стали соревноваться в борьбе на руках. Знаешь, он вообще-то ничего, когда не трясется перед папашей до потери разума. А потом Агнесса захотела, чтобы мы попробовали ее булочки, – она их по-своему делает, слоями, а внутри кусочки бекона, и их так и едят, слой за слоем. Они с Яношем по-английски, конечно, плохо говорят, но сколько того английского надо, чтобы сказать: «Эй, попробуй-ка мои булочки!» Булочки сами за себя скажут.
Мэри: – Мы были в плену в замке в Штирии, пытались придумать план побега, а ты устроила борьбу на руках?
Диана: – А потом я их научила играть в vingt-et-un
[99] и все время раздавала карты. Не смотри на меня так укоризненно! У них все равно денег не было, играли на орехи. Агнесса все орехи проиграла и никак не могла остановиться. Когда-нибудь она пристрастится к игре на деньги, помяните мое слово.
