– А кто он, этот граф? – спросила Мэри. – Мы все… ну, во всяком случае я совершенно сбита с толку. Откуда вы знаете Мину? Кто вы обе? – Она опасалась, что это прозвучало не слишком-то вежливо, но как же быть? Они в чужом экипаже, в Штирии, с двумя незнакомыми женщинами, одна из которых заявляет, что ей уже двести лет, углубляются все дальше и дальше в лес. Время было уже не раннее – скоро вечер. Мэри не знала, куда они направляются. Она потрогала рукой поясную сумку, чтобы ощутить успокаивающую тяжесть револьвера. По крайней мере, если окажется, что этим женщинам доверять нельзя, они смогут за себя постоять.
– Да, и почему Люсинда сосет кровь? – прибавила Диана. – Она что, вампир, как Варни?
– Мисс Джекилл, ваша осторожность совершенно оправданна, – сказала Лаура. – Вы нас не знаете, но, уверяю вас, мы не желаем вам зла – мы везем вас ко мне домой, где вы найдете еду, очаг и место для ночлега. Завтра мы отвезем вас к Мине в Будапешт. Мы знаем ее уже… – она оглянулась на Кармиллу, – уже пять лет, кажется? С тех пор, как она впервые пришла в гости к графу, после того как познакомилась с ним в Англии. Ну конечно, у нее есть работа, из-за которой ей часто приходится отлучаться из Будапешта. В последний раз она уехала в Вену. Видите ли, она была подругой фрау Ван Хельсинг, а затем наемной компаньонкой Люсинды – несколько месяцев, после того как ее мать забрали в сумасшедший дом. Профессор Ван Хельсинг каким-то образом дознался, что она здесь не только из профессиональных соображений, – что она поддерживает… скажем так – противоположную фракцию. После этого ей пришлось бежать из Вены, оставив Люсинду. Когда до нее дошел слух, что фрау Ван Хельсинг умерла, а Люсинда исчезла, – я не могу даже описать, в какую ярость она пришла! Она догадывалась, что Ван Хельсинг сам организовал похищение дочери, но понятия не имела, где она может быть, и не могла вернуться в Вену: приспешники Ван Хельсинга знали ее в лицо. Она надеялась, что вы сумеете помочь Люсинде, если уж она не может. – Лаура немного помолчала и прибавила: – Если быть до конца откровенными, мисс Джекилл, мы с Кармиллой не верили, что вам удастся найти Люсинду. Ван Хельсинг – человек умный и совершенно беспринципный. Но Мина сказала: «Я верю в Мэри. Если кто-то может это сделать, то именно она и те девушки, которых она собрала вместе». Как только она получила телеграмму, что вы освободили Люсинду и направляетесь в Будапешт, она послала нас вам навстречу. Когда мы поняли, что вы каким-то образом сбились с пути, мы телеграфировали ей из Шопрона, что идем по вашим следам. Думаю, она сейчас сходит с ума от беспокойства. Она о вас весьма высокого мнения, и, очевидно, для этого есть все основания.
Если бы Мэри была из тех, кто краснеет, она бы покраснела сейчас.
– Пожалуйста, зовите меня Мэри, – сказала она. – И знаете – на самом деле ведь это наша подруга, Ирен Нортон, выяснила, где держат Люсинду, а побег устроила Диана. Я тут ни при чем.
– Верно. Это я устроила побег, – сказала Диана. – Я вытащила ее из этого Кранкен-как-его-там. Сама, одна.
– Должно быть, ты это проделала очень умно, – сказала Кармилла. Она вновь иронически приподняла брови. – Ты должна рассказать нам об этом в подробностях. Кстати, мы приехали.
Мэри выглянула в окно. До сих пор они ехали через лес, а теперь дорога шла по лугу, только кое-где виднелась молодая поросль берез и ольхи. Мэри увидела извилистую речушку, поросшую по берегам цветущими кустами. Над ней был каменный мост. Все здесь было дико и живописно и напомнило ей Англию так живо, как еще ни одно из тех мест, какие она успела повидать за время путешествия. Через несколько минут они въехали в ворота какого-то небольшого замка с несколькими круглыми башнями под коническими крышами, похожими на шляпы ведьм. Он был не такой огромный и внушительный, как замок Хайда (точнее, замок Карнштейнов), зато и не лежал наполовину в развалинах. Здесь вполне могла бы жить какая-нибудь сказочная принцесса.
– Вы же вроде бы говорили про дом, – сказала Диана.
– Это и есть дом, – с улыбкой ответила Лаура. – Довольно необычный, конечно, – но мы ведь в Штирии, в глуши, – здесь такое жилище стоит дешевле, чем квартира в Лондоне, уверяю вас! Мы с отцом переехали сюда после того, как он оставил дипломатическую службу. Увы, несколько лет назад он умер, а так как мать я потеряла еще в раннем детстве, то теперь осталась одна – не считая, конечно, Кармиллы. Здесь довольно одиноко, особенно зимой, – но нам с Кармиллой нравится, правда, милая? – Она наклонилась к Кармилле и хотела поцеловать ее в щеку, но в последний момент Кармилла повернула голову, и поцелуй пришелся прямо в губы. Лаура засмеялась. Мэри это удивило – что же у них за отношения?
Тут как раз Магда распахнула дверцу экипажа, и Кармилла передала ей Люсинду, проговорив что-то на непонятном языке: Мэри уже научилась распознавать, что это венгерский. Жюстина вышла из экипажа вслед за Кармиллой на слегка заплетающихся ногах. Что это с ней?
Диана ткнула Мэри в плечо:
– Да выходи ты уже!
Мэри сердито нахмурилась и стала выбираться из экипажа с другой стороны. Спускалась осторожно: она очень устала, а круговая подъездная дорожка была засыпана гравием. Не подвернуть бы ногу на камнях.
– Недурно, – сказала Диана. Она тоже вышла из экипажа и уже стояла рядом с Мэри, уперев руки в бока, и разглядывала дом – или замок.
Мэри: – Это называется шлосс. Лаура говорила, что так называют небольшие замки в Штирии.
Кэтрин: – Да, но как по-твоему, нашим английским читателям это слово о чем-нибудь говорит? Или американским? Я надеюсь продать сколько-то экземпляров и в Америке, если Collier & Son не подведут, а в Америке никаких шлоссов нет – одни вигвамы да универсальные магазины.
Беатриче: – Истребление коренных жителей – позорная страница американской истории. Кларенс говорит…
Кэтрин: – Бога ради, как мы продадим книгу американским читателям, если ты будешь разглагольствовать об истреблении коренных американцев? Кто захочет об этом читать?
Беатриче: – Вот тех, кто не хочет читать об этом, как раз и нужно просвещать, Кэтрин. Да, это история о наших приключениях, но мы не должны бояться касаться болезненных вопросов разных времен. В конце концов, литература должна не только развлекать, но и воспитывать.
Диана: – Вы перескакиваете со шлоссов на вигвамы, с вигвамов на политику, а у меня, говорите, ветер в голове?
Замок и впрямь был недурен, как выразилась Диана. Предвечерний свет сверкал в окнах и скользил теплыми лучами по каменным стенам, кое-где покрытым клематисом и вьющимися розами. Вокруг был разбит сад в английском естественном стиле, центром которого был могучий, величавого вида дуб. За садом сразу начинался темный сосновый лес, однако это не придавало замку мрачного вида – напротив, он был похож на драгоценный камень в коробке, отделанной темно-зеленым бархатом.
Большая двойная дверь отворилась – за ней стояла, по всей видимости, экономка: в самом респектабельном черном платье, белом чепчике и белом фартуке – в точности так же одевалась миссис Пул. Как только она открыла дверь, во двор выскочили два огромных белых пса и стали носиться кругами вокруг Кармиллы, заливаясь радостным лаем. Мэри поспешно отступила назад, за спины Жюстины и Дианы. Она не привыкла к собакам. Как они скачут вокруг, как страшно гавкают и подвывают! И Диана уже тут как тут: едва завидев собак, она тут же бросилась к ним навстречу. Мэри заволновалась – не укусят ли?
