Пока они выходили и Беатриче расплачивалась с кэбменом, Ван Хельсинг со Сьюардом пересекли улицу и скрылись за дверью. Прендик шел медленнее: в руках у него был и его чемодан, и чей-то еще. Он перешел дорогу прямо перед самым их кэбом, когда тот тронулся. Затем он тоже исчез в темном проеме двери.
Кэтрин с Беатриче остались стоять на обочине дороги. За спиной у них была лестница, ведущая к самому Дунаю. Чуть дальше стояли у речной дамбы лодки и баржи. Выше по реке шла какая-то стройка – еще один мост будет? Казалось бы, мостов тут и так достаточно. Этот, судя по всему, еще только начали строить. На том берегу, в Буде, высился поросший лесом холм, а на нем какой-то дворец. Все это имело довольно помпезный вид. Эта сторона реки была не столь помпезной – по улице катили фургоны, на баржах перекликались грузчики, а напротив соседнего дома сидела на обочине нищенка, положив перед собой шляпу. Все это освещало яркое солнце. Было жарко, солнечно и пыльно.
– А теперь что? – спросила Кэтрин. Дальше она пока не планировала. Сложные планы – это было по части Мэри. Пумы этого не умеют – им свойственно действовать импульсивно. Импульсивно пустившись в погоню за Сьюардом и Ван Хельсингом, они оказались здесь, а что делать дальше, Кэтрин еще не знала.
– Можно пойти прямо к мисс Мюррей, – сказала Беатриче. – По-моему, если дойти до следующего моста и там повернуть налево, мы выйдем прямо к музею. Идти, правда, далеко, но так, наверное, будет проще, чем снова искать кэб. Кажется, в этой части города стоянок нет. Но ты ведь говорила, что Сьюард хотел… как ты выразилась – устроить смотр войскам? Они собрали где-то людей – обученных и готовых сражаться за них. Может быть, подождать, пока они снова выйдут и отправятся туда? Думаю, было бы неплохо выяснить, где размещается их армия. Но тогда нам, возможно, придется подождать, если они решат сначала позавтракать. Что ты скажешь, Кэтрин? Пойдем прямо к мисс Мюррей или подождем и поглядим, не удастся ли собрать еще какие-то сведения?
– Ты говоришь совсем как Мэри, – сказала Кэтрин. – Это она все так по полочкам раскладывает: с одной стороны, с другой стороны… Я бы лучше подождала, не выйдут ли они снова, но не можем же мы торчать на улице в таком виде! – Она дернула за рукав своего монашеского одеяния, которое начинало ей уже решительно не нравиться. – К тому же я бы и сама не отказалась позавтракать.
– Мне кажется, если снять камилавки… вот так, давай, я тебе покажу. – Беатриче отколола от камилавки черную вуаль, а затем сняла саму камилавку и ленту. Рассовала их по карманам, а вуаль повязала на голову как платок. – Видишь? Теперь я похожа на бедную деревенскую вдову.
Кэтрин немедленно проделала то же самое. О, так гораздо лучше! Она подкатала рукава платья. Да, вот теперь ничего – хотя бы руки и шею немножко обдувает!
– И что, так и будем стоять, как две бедные вдовы? Можно было бы милостыню просить, хотя тут место уже занято. – Она показала рукой на нищенку – та сидела, опустив взгляд вниз, на свою шляпу. – Если бы еще было во что собирать! Хоть ведерко какое-нибудь, что ли.
– Мне кажется, когда мы проезжали мимо того моста, что еще строится, я заметила… погоди, я сейчас. – Не успела Кэтрин что-то возразить, как Беатриче уже бежала по улице к строящемуся мосту. Сама Кэтрин к нему не приглядывалась – он был с той стороны кэба, где сидела Беатриче. Она разглядела только какие-то деревянные конструкции, с помощью которых поднимали камни. По строительной площадке ходили рабочие и переговаривались друг с другом. Что такое Беатриче там увидела? Кэтрин хотелось крикнуть вслед: «Не отрави там кого-нибудь!» Но, конечно, Беатриче и так будет осторожна.
Что же ей теперь делать? Остается только ждать и следить за домом – на случай, если оттуда выйдет Ван Хельсинг или Сьюард. А может, удастся разузнать еще что-нибудь, пока Беатриче нет? Если зайти в дом и отыскать квартиру Арминия Вамбери, можно приложить ухо к двери и подслушать, что они затевают, – так же, как в поезде. Беатриче, конечно, сказала бы, что это слишком опасно, но ведь пока Беатриче рядом нет.
Кэтрин подобрала подол платья и перебежала улицу. Мужские брюки все-таки куда удобнее! В тени дома, стараясь, чтобы ее не было видно из окон, она обошла кругом дом, куда вошли Сьюард с Ван Хельсингом. Взялась за дверную ручку, повернула – и дверь открылась! Вот как просто, оказывается. Она вошла в маленькую прихожую. Лестница отсюда вела на второй этаж. На стене висели в ряд почтовые ящики, и на одном стояло имя – Вамбери. Отлично! Теперь еще одна дверь.
Но вторая дверь оказалась заперта. Чем бы таким… Шпилек у нее на этот раз не было – до сих пор ее волосы были прикрыты камилавкой и стянуты лентой, – зато нашлись две булавки, которыми была приколота вуаль. Она быстро согнула одну буквой S. Коротковата, но что поделаешь. Вставила булавку в замок. Но, когда попыталась повернуть, кончик отломился, и обломок булавки остался в руке. Черт и еще раз черт! Кэтрин попыталась повторить тот же трюк с другой булавкой. Она сломалась, так же, как и первая. Очень недовольная собой, Кэтрин снова вышла на солнечную улицу.
Диана: – Вот когда ты пожалела, что меня рядом нет!
Кэтрин: – Ты бы тоже вряд ли что-то сделала на моем месте.
Диана: – Ох уж. Да ты бы моргнуть не успела…
Беатриче ждала ее там, где они расстались, и в руке у нее была большая ивовая корзина.
– Я купила ее у тех женщин – кажется, они мать и дочь. Они продавали строителям имбирные пряники. Так обрадовались, когда я купила у них всю корзину сразу! Можно стоять тут и продавать, что осталось, – тогда мы не будем выглядеть так подозрительно. И вот еще – гляди. – Она достала какую-то белую тряпицу и протянула Кэтрин. – Повяжи на пояс. Вряд ли они поняли мой немецкий, но иногда кроны говорят не хуже слов!
Это оказался фартук. Катерина затянула завязки на спине (теперь мешковатая ряса не так мешала двигаться) и сказала:
– Я только что ходила посмотреть, не удастся ли вскрыть замок на двери. Ну, знаешь, можно было бы поискать квартиру Вамбери.
– Знаю я, что ты там хотела делать, – неодобрительно ответила Беатриче. – И я бы тебя не пустила. Очень это поможет нам или Мэри и остальным, если Сьюард или Ван Хельсинг догадаются, что мы за ними следим? Только себя подвергнем опасности без всякой нужды. И хуже того – не сможем собрать сведения для мисс Мюррей. Честное слово, Кэтрин, ты меня удивляешь! Подержи-ка корзинку.
Кэтрин стояла молча, весьма раздосадованная, пока Беатриче доставала из корзины второй фартук и завязывала на поясе. Затем она сказала:
– Знаешь, я купила колбасу у одного рабочего – он принес ее с собой на обед. Ты, кажется, говорила, что есть хочешь?
Кэтрин стало еще досаднее, но колбаса оказалась очень вкусной, с паприкой, и, разорвав ее зубами, как полагается настоящей пуме, она почувствовала себя немного лучше.
Не хватало только воды, и вокруг ничего подходящего было не видно, не считая широкой зеленой полосы реки за спиной. Беатриче, кажется, и так было хорошо – она несколько часов простояла на солнце, продавая прохожим имбирные пряники, и вид у нее был свежий, как у ядовитой ромашки. Кэтрин же все сильнее хотелось пить, и наконец она решилась зачерпнуть несколько горстей из Дуная. Он хотя бы на вид почище Темзы! И она же пума, они привыкла пить из грязных луж и малярийных ручьев, – можно надеяться, что и эта вода ей особенного вреда не причинит.
