Диана: – Какой опасности? Подожгла пару простыней. Больница каменная. Огонь в конце концов погас бы сам собой. Даже палата миссис Ван Хельсинг не загорелась. И вообще никто не пострадал.
Мэри: – Но когда ты поджигала, ты же не знала, пострадает или нет? Кого-то могли покалечить в давке. А о том, что никто не пострадал, мы узнали только потом, когда Ирен навела справки. Почему ты никогда не можешь сначала подумать, а не хвататься за дело сразу, безрассудно и опрометчиво?
Диана: – Потому что не могу. Если ты от меня не отстанешь, клянусь, я начну на себе волосы рвать. Или на тебе!
Жюстина: – Диана, пойдем со мной в мастерскую? Там нам никто не помешает – расскажешь мне, как умно ты действовала, когда спасала Люсинду и ее мать.
Диана: – Нет уж, пойду-ка я отсюда. Чарли и его шайка с Бейкер-стрит хотя бы не такие самодовольные ханжи, как вы все!
Вот уже два дня Мэри изводилась от скуки и тревоги. Что там делает Диана? Не случилось ли с ней чего-нибудь? Она все глядела и глядела в окно – то в бинокль, то в подзорную трубу, но видела только все тех же мужчин, стоящих у стены, и обычных уличных прохожих.
На вторую ночь она сидела на полу, раскладывала «солитер» при свете единственной лампы, которую они оставили гореть, и тут Жюстина, ведущая наблюдение, сказала:
– Диана должна подать знак, если ей нужна будет помощь. Может, это он и есть?
Мэри подняла голову от пасьянса:
– Что такое? Она что, платком машет?
– Не совсем.
Мгновенно встревожившись, Мэри отложила карточную колоду, подошла к окну и стала рядом с Жюстиной.
Верхний этаж Кранкенхауса был охвачен огнем. Ну, не весь, только один угол, но пламя вырывалось в ночь из зарешеченного окна. О боже! Здание горит, а Диана там…
– Грета! – сказала Мэри. Наклонилась над Гретой и потрясла ее за плечо. Жалко было ее будить – девочка вела наблюдение весь день и заслужила отдых. Но дело не терпело отлагательства.
Грета открыла глаза и сонно спросила:
– Ist etwas geschehen?
[63]
Вдруг загудел пожарный колокол. Мэри снова выглянула в окно. Она слышала крики и вопли, доносящиеся со стороны Кранкенхауса. Огонь поднимался вверх, несмотря на решетки. Он уже перекинулся на крышу! Языки пламени плясали, будто грива рыжих волос на ветру, и разбегались все дальше и дальше.
– Святой Иисус, Мария и ангелы! – проговорила Грета: она уже стояла сзади. – Им придется всех эвакуировать из здания.
– Ты же не думаешь, что Диана… – сказала Жюстина с выражением ужаса на лице.
Мэри ответила ей мрачным взглядом.
– С нее станется.
Диана: – Вы же сами сказали – подать знак, если нужна будет помощь. Вот я и подала. И придумала отвлекающий маневр, чтобы вывести Люсинду.
Мэри: – Я сказала – помахать из окна платком! Или чулками!
Диана: – И что толку было бы? Как бы ты разглядела платок в темноте? Да и не было у меня с собой платка – в палате оставила. А чулки были у меня на ногах, представь себе.
Мэри: – И поэтому ты устроила пожар? И что за одежда на тебе? Ты похожа на мальчишку-газетчика, из тех, что бегают по улицам и выкрикивают последние новости. Или на трубочиста!
Диана: – Я же сказала, я иду к Чарли. Я не собираюсь наряжаться в эти твои дамские финтифлюшки, когда иду гулять с шайкой. Спасибо, сестрица!
Мэри: – Клянусь, я ее удавлю когда-нибудь.
Жюстина: – Не думаю, что ты на такое способна, Мэри.
Мэри: – Ну, в таком случае это мой большой недостаток.
– Идем, – сказала Мэри. – Похоже, они выводят всех из здания. Не знаю, что случилось, но, думаю, нам лучше быть там.
Жюстина кивнула. Грета схватила пистолет со столика, куда положила его, прежде чем лечь спать, и взяла лампу. Мэри, единственная из них одетая не в мужскую одежду, расстегнула поясную сумку и достала свой револьвер. Он был уже заряжен. Жюстина была без оружия, но ей и не нужно – ее сила была столь же смертоносна, как пистолет или ружье.
Быстро, хоть и стараясь ступать как можно тише по скрипучей лестнице, они спустились с третьего этажа: впереди Грета с лампой, за ней Мэри и Жюстина. В прихожей Грета задула лампу и оставила на столике. Она открыла дверь гостиницы, и они вышли на улицу.
Отсюда была видна длинная широкая улица перед Кранкенхаусом. Она быстро заполнялась людьми, прибежавшими на звон пожарного колокола, который все не смолкал. Мэри перебежала улицу. Она слышала, как грохочут сзади по мостовой ботинки Жюстины и Греты – вот и хорошо, значит, они не отстают.
Справа были ворота Кранкенхауса. Вокруг уже собралась толпа – сбежались люди из близлежащих домов и магазинчиков. Мэри подбежала ближе и стала с краю, пытаясь разобраться, что происходит. Она разглядела в толпе владельца их гостиницы – тот о чем-то говорил по-немецки с охранником.
– Он говорит, в пожарную охрану уже сообщили, – проговорила сзади запыхавшаяся Грета. – А другие гадают, не перекинется ли огонь на другие дома и не пора ли начинать выводить оттуда женщин и детей. А может быть, это все-таки случайность и Диана тут совсем ни при чем?
Может быть, действительно? Вдруг Мэри и правда поспешила со своими предположениями. Конечно, Диана обычно несет с собой хаос повсюду, где бы ни появилась, но, может быть, этот конкретный хаос – все-таки не ее рук дело.
– Эй!
Что-то стукнуло ее по руке.
Она обернулась. Рядом стояла Диана, одетая в серое платье санитарки, а волосы у нее были убраны под белую шапочку – ни одного рыжего завитка не видно. Это она стукнула Мэри, чтобы привлечь ее внимание.
– Что за… – начала Мэри.
– Чертовщина. Ты хочешь сказать – что за чертовщина? Пошли, поможешь мне вывести миссис Ван Хельсинг. Хотя, пожалуй, Жюстина справится лучше.
– Диана! – воскликнула Жюстина. – Что ты здесь делаешь?
– Пошли! – сказала Диана и потянула Жюстину за руку. Мэри двинулась за ними, оглянувшись, чтобы убедиться, что Грета идет следом. Грета пожала плечами, словно хотела сказать: «Это же Диана. Чего еще от нее ждать?»
Диана привела их на угол, туда, где кончались ворота и начиналась каменная стена, окружавшая Кранкенхаус. Здесь, на удивление, не было толпы – все местные жители сгрудились с другой стороны ворот, возле будки охранника. Кто-то предлагал помощь, кто-то предупреждал охранников, чтобы не открывали ворота и не выпускали опасных преступников бегать по их району.
Мэри взглянула на ворота в том месте, где они соединялись со стеной, и ахнула. Два прута решетки были разведены в стороны – ровно настолько, чтобы с Дианиной комплекцией можно было пролезть. За воротами стояли две женщины: одна в таком же сером форменном платье, что и у Дианы, а другая в белой ночной сорочке. Она тяжело опиралась на плечо той, что в сером платье. Кто это, санитарка?
