Холмс уселся на диван напротив, где только что лежала Элис. Ватсон хотел было сесть рядом с ним, но Диана опередила его, проскользнув мимо, как кошка. Пока он собирался сесть, она уже свернулась калачиком в уголке. С таким видом, будто ему было и забавно, и досадно одновременно, Ватсон уселся в другое кресло. Едва он отвернулся, Диана тут же высунула ему в спину язык. Мэри сурово покачала головой, словно хотела сказать: «Прекрати немедленно, поросенок!»
Диана: – Как это ты умудрилась назвать меня поросенком одним движением головы?
Мэри: – Показать?
– Не могли бы вы ознакомить меня с вашим первоначальным планом? – сказал Холмс. – Как вы намеревались спасать Люсинду Ван Хельсинг?
– Мне нужна моя папка, – сказала Мэри. – Там всё. Она в библиотеке, на столе.
– Вот она. – Жюстина вошла в комнату с папкой и меленькой красной книжечкой. – Беатриче готовит какое-то снадобье – для обезболивания и чтобы Элис легче заснула. Наши паспорта я положила вот сюда, как раз перед тем, как принесли телеграмму. Вот видите, мистер Холмс, как четко у нас все организовано! У меня и Бедекер есть.
Она протянула папку Мэри, а та знаком попросила придвинуть к дивану чайный столик. Когда это было сделано, она положила на него папку и вытащила документы, которые собирала всю последнюю неделю. Жюстина прибавила к этому красную книжечку с надписью на обложке: «Карл Бедекер. Путеводитель по Австрии».
Мэри взяла паспорта, лежавшие сверху, и протянула сыщику.
– Если верить Бедекеру, в путешествии по Европе можно обойтись и без паспортов, но нам они необходимы для удостоверения личности. Понимаете, мы не хотим путешествовать под собственными именами.
Каждый паспорт представлял собой отдельный лист бумаги, на котором конторским почерком клерка из паспортного стола было написано, что владелец этого паспорта – британский гражданин и пользуется всеми соответствующими правами и привилегиями, в том числе правом беспрепятственного въезда в ту страну, где он предъявлен.
– Джастин, Мэри и Кэтрин Фрэнк, – прочитал Холмс. – Насколько я понимаю, мисс Франкенштейн, вы будете Джастином?
– Да, мистер Холмс. В виде женщины я сразу же вызову подозрения, из-за одного своего роста. А как мужчина я не слишком подозрительна – не более, чем вы. Вот! – словно только сейчас вспомнив, она стянула с головы шарф. – Видите?
– Мисс Франкенштейн! – воскликнул Ватсон. Волосы Жюстины, еще неделю назад струившиеся по спине светлыми волнами цвета спелой пшеницы на ветру, теперь были аккуратно острижены – как у какого-нибудь лондонского клерка. Когда-то она была Жюстиной Мориц, горничной у Франкенштейнов – хорошенькой, смешливой и довольно беззаботной девушкой, и глаза у нее были голубые, как колокольчики, растущие на склонах Швейцарских Альп. Теперь, став Жюстиной Франкенштейн, возрожденной к жизни своим отцом и создателем Виктором Франкенштейном, она стала высокой и бледной, и у нее появилась привычка сутулиться, чтобы скрыть высокий рост. Она сделалась задумчивой, тихой – и теперь, пожалуй, не всякий решился бы назвать ее хорошенькой. Но в образе мужчины она приобрела некую утонченную красоту, которая, вероятно, привлекла бы интеллектуально развитых женщин, таких как авторы «Желтой книги», писательницы, суфражистки и реформаторы одежды.
Беатриче: – Думаю, меня тоже можно отнести к числу таких интеллектуально развитых женщин, о которых ты говоришь с таким явным презрением! Хотя я ничего не писала в «Желтую книгу» – оставляю это тебе, Кэт. И да, я считаю, что в образе мужчины Жюстина была очень красива.
Кэтрин: – Не думаю, что «Желтая книга» заинтересовалась бы тем, что я пишу!
Беатриче: – Знаешь, я отказываюсь спорить с тобой о политике и литературе.
Кэтрин: – Хоть раз в жизни.
– Мы поедем под видом родственников: брат и две сестры, – объяснила Мэри. – Мне показалось, что фамилию лучше взять самую простую. Мы решили, что любая из наших – Джекилл, Моро, Франкенштейн – будет слишком привлекать внимание. Нам ведь придется покупать билеты, платить за жилье…
– А как вы намереваетесь добраться до Вены? – спросил Холмс, уперев локти в колени и сложив ладони вместе перед собой. Это была его типичная поза, означавшая: «у меня есть идея». Вот сейчас, с тревогой подумала Мэри, и пойдут кувырком все наши планы.
– Из Лондона в Дувр, потом, конечно, на пароме через канал, потом из Дувра в Остенд, а оттуда на поезде с пересадками…
– Не экспрессом?
– Мистер Холмс, экспресс нам определенно не по карману. В Остенде мы сядем на поезд до Брюсселя, затем до Франкфурта, затем до Нюрнберга и, наконец, до Вены – по возможности будем ехать вторым классом и останавливаться на ночлег в меблированных комнатах. Наш маршрут уже тщательно спланирован.
– Не сомневаюсь, мисс Джекилл. Вы всегда все планируете тщательно. Но когда же вы доберетесь до Вены, если будете путешествовать таким манером?
– Через две недели, – сказала Жюстина. – Нет, правда, мистер Холмс, это самый быстрый способ из тех, что нам по карману. Я продала свою картину на Гросвенор-сквер. Кэтрин получила аванс за «Тайны Астарты». Беатриче день и ночь работала над огромным заказом от Королевского колледжа хирургов. Мы все внесли, сколько было в наших силах, и Мэри тщательнейшим образом рассчитала все расходы.
Мэри удивленно взглянула на Жюстину. Не в ее характере спорить с кем бы то ни было, а тут вдруг она возражает самому мистеру Холмсу! Молодчина. Она очень изменилась за эти три месяца, прошедшие с тех пор, как они основали клуб «Афина». Да и все они изменились.
– Две недели – это слишком долго, – сказал Холмс. – Не забывайте, вам нужно по возможности успеть в Будапешт до двадцатого сентября, когда там будет проходить это заседание Société des Alchimistes. Я не понимаю, что задумала мисс Мюррей, ваша бывшая гувернантка, и почему она хочет, чтобы именно вы помогли Люсинде Ван Хельсинг. Но вы знаете и уважаете ее, мисс Джекилл, и я полагаю, она здравомыслящая женщина, значит, у нее должна быть причина для того, чтобы просить вас сделать почти невозможное. У меня свой интерес в этом деле: я ведь тоже пытаюсь разгадать загадку Общества алхимиков. Я тоже хочу знать, что замышляют Ван Хельсинг со Сьюардом. Я бы поехал сам, если бы мог. Несмотря на всю опасность, я рад, что вы едете, и надеюсь, что вы будете извещать меня о ходе расследования, когда позволят обстоятельства. Но если вы хотите попасть в Вену как можно раньше, ехать нужно только экспрессом. Я закажу по телеграфу три билета на Восточный экспресс до Вены. Там оборудованы спальные вагоны, следовательно, вам не придется тратиться на жилье. А Ирен Нортон я телеграфирую дату и время вашего прибытия.
Наступило молчание.
– Вы все так негодующе смотрите на меня, – сказал он. – Даже мисс Франкенштейн, хотя она никогда так не смотрит. Скажите же мне, ради бога, в чем я провинился.
– Леди, вы должны простить мистера Холмса, – сказал Ватсон. – Он так привык всем распоряжаться, что иногда забывает, как неприятно бывает другим, когда он устраивает их дела по своему усмотрению.
