Кстати, блокнот все же выжил после чая. К сожалению, страница с моим новым рассказом – нет. Думаю, оно и к лучшему, потому что он был не очень хороший.
И что касается творчества: расскажи мне о своем. Я хочу знать все о газете, репортажах из морга и каково это – ходить в брюках. Не считая последнего пункта, я завидую твоей великолепной возможности.
Пора идти. Папа зовет меня помочь маме пропалывать сад. Он думает, что это отличное «познание земли». Скрючиваться под жарким солнцем и измазываться в грязи – это познание земли, но я бы его не назвала отличным. Пару дней назад попалась змея, и я закричала. С тех пор я находила отговорки, чтобы не работать в саду, но, к сожалению, моя удача уже ускользнула, как та ужасная змея.
Скоро пришлю тебе открытку. Пиши мне, моя подруга.
Bisous,
Агнес
Если Симона была розой: яркой, женственной и привлекательной, то Агнес – лилией: нежной, элегантной и чистой. Симону Натали знала всю свою жизнь, а Агнес – только с начала прошлого школьного года, когда она сменила школу; они друг другу сразу понравились. Проехав по всей Франции, даже побывав в Англии и Германии, Агнес обладала исследовательским духом, всегда была стремящейся к чему-то новому, особенному или иному, даже в повседневной жизни. Симона и Агнес не часто пересекались, но, когда это случалось, неплохо ладили. Натали нравилось, как каждая из них смотрела на мир.
Она положила письмо обратно в конверт и вытащила из коробочки чистые письменные принадлежности. Отклонившись назад, она позволила взгляду блуждать по мерцающему ночному небу. Что она могла теперь сказать Агнес? Та открытка, написанная в кафе, была ошибкой. Она не хотела рассказывать Агнес о произошедшем в морге, пока сама не поймет, в чем дело. А может, вообще никогда. Агнес все-таки была на каникулах, а это видение в письме не опишешь. Но нужно было объяснить то, что она уже написала.
Стэнли спрыгнул с бортика и подошел к ней, замахнувшись лапой на ее карандаш.
– Это побуждение к действию или предупреждение, что ты нарушишь обещание не цапать карандаш?
Она почесала ему подбородок, взяла карандаш и начала писать.
Дорогая Агнес,
я всегда хотела покататься на воздушном шаре, они красивые, так что бывают сравнения и похуже. Буду искать тебя глазами в небе, когда вернешься.
Выпечка… Ну что ж, ты должна научить меня всему, что умеешь. Если продемонстрируешь мне, как испечь пирог, то покажу тебе пару вещей, которые я научилась шить, даже брюки, если тебе будет любопытно. Может, как раз сошьешь пару в подарок на следующий день рождения неугомонному Роже, чьи выходки заставляют меня радоваться, что у меня нет младшего брата.
У вас там так же жарко, как в Париже летом? Ты уже ходила на пляж? Хочу узнать все об океане. И мечтаю его когда-нибудь увидеть, ощутить его запах и услышать его (на вкус можно не пробовать). Мне кажется, стоять в волнах и чувствовать мощь движения воды – просто завораживающе.
Писать для газеты – настоящее приключение, с обязанностью выдавать колонку ежедневно, непрерывной суетой работы в редакции и, конечно, моим желанием впечатлить месье Патинода. Я уже привыкла ходить в брюках, хотя не могу сказать, что мне это нравится.
Полагаю, до севера Франции докатились слухи о жертве убийства, да? Очередь на вход в морг была длинной, и Агнес, боже мой, ты и представить не можешь, какая она растерзанная, эта бедняжка, почти нашего возраста. Что я там увидела, до конца своих дней не забуду. Я отправила тебе открытку сразу после того, как вышла оттуда, потому я была так потрясена.
Каково это – гулять по улицам Байе? Расскажи мне во всех подробностях, моя милая подруга, чтобы мне показалось, что я там, с тобой.
Bisous,
Ната
Пока она надписывала конверт, доносившиеся из таверны голоса стали громче и резче, вырывая ее из задумчивости. Двое мужчин начали кричать друг на друга, и послышались звуки потасовки. Натали вложила письмо в конверт и подползла к краю крыши. В просвет между зданиями виднелся один из мужчин, когда кулак ударил его, и он упал. Ударивший показался тоже, но его тут же схватил бармен. Первый мужчина с трудом поднялся на ноги, поглаживая челюсть, что-то пьяно прокричал и неторопливо пошел прочь. Интересно, вспомнит ли он хоть что-то из этого наутро.
Тут ее озарило.
Она снова вернулась к мысли, что происшествие в морге – возможно, из памяти. Само собой, она не помнила, чтобы на ее глазах кто-то зарезал девушку. Но она не помнила и того, как покупала цветы. Кто знает, что сознание вытесняет, а что – нет? Мама как-то рассказывала ей о портном, который сходил к гипнотизеру и на сеансе вспомнил давно забытые детали того дня, когда утонул его друг детства. И еще Натали читала историю о женщине, которая в лихорадке вдруг вспомнила, как в возрасте трех лет вытолкнула в окно своего маленького брата.
Если прикосновение к стеклу в морге и правда развязало в ее памяти какой-то узел, то должно быть легко выяснить, правдиво ли это воспоминание.
Натали поползла обратно к своему месту и взяла в руки дневник. Она начала писать настолько быстро, насколько могла рука, будто выплескивание недавних воспоминаний могло помочь добраться до репрессированного.
Но не помогло.
Не считая провала в памяти с покупкой цветов, она могла мысленно воссоздать каждый час каждого дня прошедшей недели.
У нее не было ни одной причины считать то происшествие воспоминанием. Эту теорию можно отбросить.
И остаться вообще ни с чем.
Может, как она предположила в разговоре с Симоной, это было что-то вроде температурного бреда из-за перегрева: жар иногда творит с людьми странные вещи. Или, как считала Симона, это было видение.
А возможно, она сходит с ума и скоро будет не навещать тетю Бриджит, а жить с ней в одной палате.
Натали собрала вещи и вместе со Стэнли направилась обратно в квартиру, чувствуя себя не лучше (а то и хуже), чем до выхода оттуда.
Глава 7
Следующим утром Натали стояла у морга еще до его открытия. Даже уличные торговцы еще не пришли, и ни одного попрошайки было не видать. Перед ней стояло всего несколько человек: кучка фабричных работяг в комбинезонах, жаловавшихся друг другу на начальника, двое братьев-американцев, которые нашли какой-то повод посмеяться, и пожилая пара с маленькой собачкой и мальчишкой на пару лет младше самой Натали.
Двери отворились, и она сразу посмотрела туда, где обычно стоял месье Ганьон, но сегодня его место занимал какой-то понурый мужчина постарше. Она все же направилась к левой стороне витрины.
“Mon Dieu”
[5].
Натали услышала эти слова, но не сразу осознала, что сама их произнесла.
