Глава 8
На протяжении всего ужина мама не спускала с нее подозрительного взгляда. Натали выдало то, что она не притронулась к своему любимому летнему блюду – овощному супу писту. Она пыталась заставить себя съесть хоть немного, но боялась, что ее снова вырвет.
– Как тебе суп? – спросила мама, погружая в него ложку. – Ты что-то совсем не ешь. Слишком много базилика?
– Нет, он очень вкусный, – Натали макнула кусочек хлеба в него и съела, одобрительно кивая, – просто у меня… расстройство желудка.
– Это потому, что он пустой. Тем более нужно поесть. – Мамино недоверие было очевидным.
– Поем, когда вернусь от Симоны, – сказала Натали, глянув на часы. Я сказала ей, что буду в шесть.
Натали очистила и помыла тарелки. Жизнь ее была в эти дни расписана по часам. Прошлым летом она по несколько часов могла читать или писать в городском саду либо же наблюдать за прохожими, сидя вместе с Симоной в кафе, и ее главной проблемой было успеть сделать домашние дела до прихода мамы с работы.
А теперь ее проблема – это трупы. И необъяснимые видения. И убийца.
Она должна была быть на севере Франции вместе с Агнес, в маленьком городке, где время остановилось. Главной проблемой этого лета должно было быть решение, какого размера кусок пирога себе отрезать, или то, что в саду водятся змеи, или что Роже безобразничает.
Вздохнув, она швырнула кухонное полотенце на стойку. Мама очередной раз спросила, что случилось.
– Ничего, – ответила Натали. Она подняла полотенце, аккуратно сложила его и положила на столешницу. – Надеюсь, что скоро мне станет получше, вот и все.
Мама скрестила руки, поморщившись от усилия, которое для этого потребовалось. Натали взяла сумку и поцеловала маму в лоб, пообещав быть дома в восемь.
Натали сошла с парового трамвая на площади Пигаль, в квартале от Симоны, и купила газету в ближайшем табачном киоске. Танцевальные залы, похабные кан-кан-шоу, кафе-варьете тесно скопились в этой части города, и Симона жила в самом их центре. Мама называла данный район «сплошным упадком», так что Натали «перенесла» адрес Симоны в здание в более приличном районе, в паре кварталов отсюда.
Из-за расписания в Le Chat Noir Симона жила в странном режиме – по «вампирским часам», как она это называла. В некоторые вечера выступала в шоу, и хотя у нее были небольшие роли в кордебалете, от выхода на сцену ее переполняла радость. В другие вечера она работала официанткой в клубе. Часто и выходные она проводила там же, слушая исполняемые со сцены стихи или новую музыку.
Порой и вспомнить было непросто, как Симона проводила время до Le Chat Noir. Неужели всего пару месяцев назад их вечера проходили в «салоне на крыше» за наблюдением за прохожими и сочинением историй о них?
Натали проскользнула мимо бродяги в дверном проеме дома Симоны, вошла в тускло освещенное фойе, и до ее слуха донесся шум. Кто-то непрерывно кричал, или играл на пианино, или что-то праздновал; а если нет, то все равно оставался фоновый гул голосов. Место так пропахло сигарами и алкоголем, что запахи эти, казалось, уже впитались в стены. Деревянные ступеньки, по которым прошло бесчисленное множество усталых ног, застонали, когда она стала подниматься по ним к квартире.
Симона была независима, но ее новая жизнь была далека от роскоши.
– Ты не поверишь. Прочитай только, – сказала Натали, стоило Симоне распахнуть дверь. Она вытащила Le Petit Journal из сумки и сунула в руки Симоне, переступая порог.
– Я проспала. Даже еще не сбрызнула лицо розовой водой. – Симона зевнула и закрыла дверь. – И моя голова еще не готова к чтению.
Натали забрала газету, закатив глаза.
– Придется мне самой тебе прочитать.
Они сели на диван, Симона растянулась, как Стэнли после сна, а Натали села, поджав под себя ноги, как тигр, готовый к прыжку.
Натали прочитала статью вслух, и к концу ее Симона уже не сидела на диване, а расхаживала кругами по комнате.
– Поверить не могу, что это чудовище было там в то же время, что и ты, – сказала Симона. Ее большие глаза, казалось, расширились еще больше. – Ужасно, что тебе пришлось пойти туда в одиночку.
Натали провела пальцами по волосам.
– Да. К сожалению, других вариантов нет.
Симона остановилась.
– Я знаю, но…
Ей можно было и не заканчивать фразу. Натали поняла. Ее желудок снова заурчал от одной мысли об этом. Видел ли убийца ее в момент первого видения? Заметил ли он, что ее отозвал Ганьон? Наверняка он там был, смотрел на нее, как и все остальные, потому что ее видение случилось в тот момент, когда крик маленькой девочки напугал ее. Когда он ушел? Последовал ли за ней, когда Ганьон отпустил ее с предостережением об опасности парижских улиц? Она обхватывала себя руками все крепче с каждым вопросом.
– Надеюсь, они его поймают, – сказала Симона, – потому что хочу присутствовать на его свидании с мадам Гильотиной.
– В первом ряду зрителей, – добавила Натали. Она представила, как наблюдает за падением лезвия на шею убийцы, а затем устремляется на эшафот. Она бы схватила его голову и дала пощечину, как тот мужчина – Шарлотт Корде, убийце, а потом…
Симона тронула ее за плечо:
– Ты слышала, что я сказала?
Натали помотала головой.
– Я сказала, – начала Симона раздраженно, – что письмо было отправлено, когда в морге лежала только одна жертва. Ко времени публикации там уже появилась вторая. «До следующей». Что за «следующая» – вторая жертва?
– Возможно. Думаю, он нарочно так туманно выразился. – Натали вздрогнула. – Наверное, сидит сейчас в кресле, смеется, потому что знает, что о нем сегодня говорит за ужином весь Париж.
Симона плюхнулась на диван, взметнув в воздух облачко пыли. Глаза ее наполнились азартом.
– Если он убьет в третий раз, может, ты сможешь помочь полиции.
– Но как? У меня нет никаких зацепок. Ничего такого.
Симона сжала локоть Натали.
– Просто расскажи им, что ты видела.
Натали подумала о месье Ганьоне, как он сидит прямо на своем стуле в кабинете, и что он сказал бы ей, приди она к нему. За несколько секунд перед ее глазами промелькнули картины: от того, как он потирает подбородок и делает заметки, до того, как вежливо, но неуклонно велит ей надеть смирительную рубашку, если ее не затруднит.
– Ты правда считаешь, что мне кто-то поверит? – спросила Натали.
Симона ослабила хватку.
– И что я такого вообще видела? – Плечи Натали опустились. – Сцену убийства в обратном порядке… Но мы же не знаем, реально ли это или только произошло в моем сознании.
– Предположим, что реально. Почему бы и нет? Это реально для тебя.
