— Нам придется ехать на Арракис? — спросил Фарад'н.
— Это лучшее, что можно предпринять для усиления нашего влияния.
Фарад'н явно хотел задать какой-то вопрос, но Тиеканик не мог понять, какой именно.
— Меня кое-что беспокоит, — сказал Фарад'н, приближаясь к углу живой изгороди и подойдя к фонтану, окруженному гигантскими черными розами. Было слышно, как в кустах ножницами работают садовники.
— Я слушаю вас, мой принц, — произнес Тиеканик.
— Эта… э-э… религия, которую вы исповедуете…
— В этом нет ничего странного, мой принц, — заговорил Тиеканик, надеясь, что сумел сохранить твердость голоса. — Эта религия обращается ко мне как к воину. Она очень подходит для сардаукара. (Последнее, во всяком случае, было чистой правдой).
— Д-да, но моя мать тоже увлеклась ею.
Чертова Венсиция! — подумал Тиеканик. Она сделала своего сыночка подозрительным.
— Меня не очень заботит то, что думает по этому- поводу ваша мать, — сказал Тиеканик. — Религия — сугубо личное дело. Возможно, она полагает, что это поможет вам вернуть трон.
— Так я и думал, — сказал Фарад'н.
У парня острый ум! — подумал Тиеканик.
— Разберитесь сами в этой религии, и вы поймете, чем она меня привлекает, — сказал он вслух.
— Но, однако… проповеди Муад'Диба? В конце концов он же Атрейдес.
— На это могу сказать только одно: неисповедимы пути Господни.
— Ясно. Но скажите мне, Тиек, почему вы просите меня пойти с вами прямо сейчас? Обычно в это время дня вы выполняете те или иные приказания моей матери.
Тиеканик остановился возле каменной скамьи между фонтаном и гигантскими розами. Шум воды успокоил его, башар собрался с мыслями и заговорил.
— Мой принц, я сделал одну вещь, которая, видимо, не понравится вашей матери, — произнес он вслух, подумав при этом, что если Фарад'н ему поверит, то дьявольский план Венсиции, пожалуй, сработает. Доставить сюда проклятого Проповедника. Да она просто сумасшедшая. А какова цена!
Тиеканик замолк в ожидании ответа.
— Так что вы сделали, Тиек? — поинтересовался принц.
— Я доставил сюда специалиста по онейромании, — ответил башар.
Фарад'н устремил на собеседника проницательный взгляд. Некоторые старые сардаукары играли в игры с толкованием снов, это увлечение еще больше распространилось после поражения, которое они потерпели от Верховного Сновидца Муад'Диба. Они думали, что в сновидениях смогут найти обратный путь к славе и власти. Но Тиеканик всегда чурался таких игр.
— Это не похоже на вас, Тиек, — сказал Фарад'н.
— Тогда я могу говорить только о моей новой религии, — проговорил сардаукар, отвернувшись к фонтану. Этот разговор о религии послужит основанием для того риска, с которым связана доставка Проповедника.
— Да, тогда говорите о религии, — сказал Фарад'н.
— Как прикажете, мой принц. — Тиеканик повернулся лицом к собеседнику и внимательно вгляделся в это юное лицо, воплощение всех надежд Дома Коррино, воплощение того пути, по которому он собирался пойти. — Церковь и власть, мой принц, обычная наука и вера и даже более того: прогресс и традиция — все это соединено в учении Муад'Диба. Он учил, что непримиримые противоречия существуют только в представлениях человека и иногда в снах. Человек открывает будущее в прошлом, а оба они — часть единого целого.
Несмотря на сомнения, которые он пока не мог преодолеть, Фарад'н не мог отрицать, что его впечатлили слова Тиеканика. Принц услышал в голосе сардаукара сдержанную искренность, словно тот говорил вопреки собственным побуждениям.
— И для этого вы привезли мне этого… толкователя сновидений?
— Да, мой принц. Быть может, ваш сон пронзает Время. Вы вернете себе осознание своей внутренней сущности, если увидите вселенную, как единое и связное целое. Ваши сновидения… видите ли…
— Но я рассказывал о своих сновидениях без всякой цели, — запротестовал Фарад'н. — Они любопытны, но не более того. Я и подозревать не мог, что вы…
— Мой принц, важно все, что вы делаете.
— Вы мне просто льстите, Тиек. Вы что, правда верите в то, что человек может проникнуть в сердце таинств.
— Да, мой принц.
— Тогда можете вызвать недовольство моей матери.
— Вы встретитесь с этим человеком?
— Конечно, поскольку вы привезли его, чтобы вызвать недовольство матери.
Не вздумал ли он меня дразнить? — подумал Тиеканик.
— Должен предупредить вас, что старик носит маску. Это иксианское приспособление, которое позволяет слепым видеть с помощью кожи.
— Он слеп?
— Да, мой принц.
— Он знает, кто я?
— Я сказал ему, мой принц.
— Отлично, идемте к нему.
— Если мой принц соизволит подождать, то я приведу этого человека сюда.
Фарад'н, улыбаясь, оглядел сад с фонтаном. Очень подходящее место для такого рода глупостей.
— Вы рассказали ему содержание моих сновидений?
— Только в общих чертах, мой принц. Он попросит вас сделать это лично.
Фарад'н отвернулся, и башар торопливо вышел. Принц задумчиво смотрел на видневшуюся над живой изгородью голову садовника, который равномерно работал ножницами, подстригая кустарник. В этих движениях было нечто гипнотическое.
Эта затея со снами — полная бессмыслица, подумал Фарад'н. Тиек неправильно сделал, что предварительно не посоветовался со мной. Странно и то, что Тиек в его годы вдруг стал религиозен. Теперь еще эти сновидения.
В этот момент послышались шаги — твердый солдатский Тиеканика и чья-то старческая шаркающая походка. Фарад'н обернулся и с интересом посмотрел на толкователя снов. Иксианская маска оказалась черным ячеистым приспособлением, покрывающим все лицо от лба до подбородка. Прорезей для глаз, естественно, не было. Иксианские хвастуны утверждали, что эта маска представляет собой один большой глаз.
Тиеканик остановился в двух шагах от принца, но старик подошел ближе.
— Толкователь сновидений, — представил его башар. Фарад'н кивнул.
Старик в маске утробно кашлянул, словно пытался кашлем очистить желудок.
На Фарад'на пахнуло острым запахом зелья. Тот же запах исходил и от серой длинной накидки старика.
— Эта маска и вправду часть вашей плоти? — спросил Фарад'н, понимая, что хочет просто оттянуть начало разговора о сновидениях.
— Да, когда она на мне, — ответил старик гнусавым голосом с фрименским акцентом. — Ваш сон. Расскажите мне.
