* * *
В Чертоге Исиды я нахожу кого-то и в ужасном гневе режу его на куски, затем склоняюсь, чтобы найти какой-то фрагмент, что-то, что не могу назвать. Пентемих: скрытые семена нового творения.
Но его тут нет. Да и почему бы ему тут быть? Кто он? Какой-то темноволосый мальчик-мужчина. Никто. Иногда я делаю что-то, не зная зачем. Иногда потом я узнаю, когда это мгновение меня нагоняет. Иногда узнаю, что это произошло, потому что всегда происходило, и нужно придумывать причину.
Я убиваю мальчика в ящике.
Женщина привязывает меня к дереву в черной пустыне и обвиняет в грехах, которых мне не доводилось совершать.
Об этом я знаю.
Я выплевываю в ответ первое, что приходит в голову.
Она повелевает землей, и боль изысканна. Она ищет что-то, чего у меня нет. Она мне не верит. Я убиваю мальчика в ящике и пытаюсь его найти. Что-то меня отгоняет.
Я застываю в соленой воде и вижу, как само время уходит в глубину. Бесконечную глубину и бесконечное время, и прохладная вода навсегда, рай настоящего. Я застываю и существую в этом мгновении. Я скольжу во мрак. Пожираю человека. Оставляю ему жизнь.
Я не думаю иначе. Мой разум становится иным. Или кто-то другой его меняет. Может быть, я. Зависит от того, с какой стороны посмотреть. Или когда.
Я гонюсь за блестящей штучкой: время — это все, я охочусь за временем.
Под морем есть комната, в комнате спит женщина. Не та. Не другая. Она невидимая, она прозрачная.
Я почти узнаю почему, но связь рвется: вот и все, что осталось от меня.
Я просыпаюсь в гробу, наполненном медом. Женщина чуть не роняет меня обратно, когда видит мое лицо. Она плачет, и вытягивает меня, и снова на меня кричит, за что за что за что…
* * *
Это фуга: конградная амнезия, характеризующаяся непроизвольным передвижением или блужданием, при этом воспоминания и личность индивида подавляются вследствие травматического опыта.
Или это путешествие во времени, приводящее к своего рода вездесущности. Может, я теперь божество? И это божество понимает, как все боги, что невозможно продолжать жить, как раньше, теперь, когда ты всюду и во всем?
Это очень травматично. Вам бы не понравилось.
Разрываться на части по определению травматично.
Так что да: фуга. Но и более того. Была и боль, боль такого уровня, что я не могу ее описать, пришлось от нее бежать. Теперь я блуждаю. Я в замешательстве: не знаю пути в пространстве, лишенном всех путей. Когда я вспоминаю себя, боль возвращается, ибо меня растянули на дыбе, предназначенной для того, чтобы пытать ангелов.
Что ж. Вселенную не убьешь, не испытав неудобств.
Но план всегда это подразумевал. Мне нужно было разорваться, прежде чем стать реальностью.
Чей план?
Проставить дату и авторизацию.
Ее. Или моим. Или нашим? Или это Загрей говорит?
Но теперь нужно вдохнуть. Нужно найти свои другие части там, куда они упали.
Есть возможности. Но чтобы выжить, мне нужно начать думать иначе.
* * *
Я разрываюсь. Это мой последний шанс написать что-то тебе, прежде чем они начнут. Это своего рода временная капсула: послание от меня такой, какая я есть сейчас, — тебе такой, какой я стану. Или той, кто поселится потом в моем теле. Тут есть, о чем подискутировать, и это меня слегка тревожит, потому что в подобных вещах плохо сомневаться. Я немного разрываюсь по этому поводу, по поводу тебя тоже. Надеюсь, ты понимаешь.
Мое имя — Анна Магдалена. Можешь забрать его, если хочешь.
Мне поставили диагноз: редкая форма — знаешь, это не важно на самом деле. Они хотят меня прооперировать, чтобы не стало хуже. Беда в том, что мы знаем — это меня не спасет. Я наверняка умру. Мое сознание определяется сломанностью, которую невозможно воспроизвести при здоровой работе мозга. Я сейчас говорю нормально, но это временно. Окно, если угодно, открытое лекарствами, электротерапией и всякими другими средствами.
Знаешь, что они не могут прочесть мой разум? Они едва могут найти его. Из-за того, что со мной не так.
Я вижу мир, и он не такой, каким кажется. Все, что я знала, все, кого знала, — лишь кожа, натянутая на нечто большее и более важное. Это не иллюзия. Это реальность. Просто ты видишь ее мельчайшую часть, смотришь не с того угла и приходишь к неправильным выводам. Они говорят, что я потенциально очень опасна, потому что так все воспринимаю. Я могу кому-то повредить. (На самом деле не могу: такого вообще не происходит, потому что мир — не то, чем кажется. И когда я такое говорю, они ужасно огорчаются.)
Слушай очень внимательно: все это чепуха. Я увидела то, чего не должна была видеть, а теперь они меня убивают, чтобы это скрыть.
Это паранойя. У меня бывают приступы паранойи. Я добровольно и радостно соглашаюсь на эту процедуру. Она мне нужна. Без нее я убью себя, или кого-то другого, или и то и другое. Я боюсь, но это нормально.
Я просто не хотела, чтобы у тебя от меня ничего не осталось. Хотела, чтобы ты знала, что я тебе желаю удачи. И надеюсь, что у тебя получится лучше, чем у меня.
Запомни: они меня убили. Огненные Судьи. Они заставили меня во все это поверить, потому что так лучше, чем открыть тайную правду о мире, так что они доведут дело до конца.
Это просто шутка. Нет никаких Огненных Судей. Это часть бредовой фантазии, выдумки. Не думай об этом.
Давайпросто попробуй быть собой.
Пр то буй быт бой
Про уй бы бо
ДЖИ ДЖА ДЖО РА ФА ЛА ТА
* * *
Поставить дату и авторизацию.
Дрейфую: теплая вода, плывет толстяк, охотник за временем.
Дрейфую: растянувшись на бесконечном остове лет, разрываюсь.
Лежу в бреду в тесной комнатке, смерть крадется к окну. Дорога в Тагаст. Алем-Бекань. Все то же.
Чувствую, как сворачиваюсь вокруг Чертога.
Чувствую, как сплетаюсь со всеми ними, с кардиналами. С алхимичкой, библиотекаршей, художником и банкиром. Теперь мы связаны, и в этом суть. Алхимик, библиотекарь, детектив, убийца. Убийца, палач, рисовальщик и банкир.
Боюсь, когнитивная.
Клинки словно из ртути, мертвые черви, и мальчик на полу.
Я пр паюсь гроб на лне м мед м нщ на ч ть не роня м ня ратно к да в дит мое лицо. О а плач и тяг вает еня и снова н ме кр т, за что за что за что…
* * *
Мисс Хантер, тут проблема с показателями.
