Поскольку мы все знаем, что Джен любит цветы, думаю, нам нужно устроить девичник в саду нашего загородного клуба в Вирджинии в начале сезона. Конечно, Вирджиния далековато от Нью-Йорка и Бруклина, но я уже поинтересовалась ценами на билеты на поезд в последние выходные апреля, и, похоже, они обойдутся всего в 450 долларов на человека туда и обратно (отличная скидка!).
Эли, поскольку ты – подружка невесты, сама определяй дресс-код, но, пожалуйста, дамы, будьте готовы надеть пастельные или приглушенные тона, которые идут к вашему тону кожи. Если не знаете точно, поищите в Интернете! Или сходите в дорогой магазин одежды и побеседуйте со стилистом. И еще про туфли. Не считайте, что, поскольку все будет на улице, вы должны жертвовать красотой ради удобства. Я собираюсь заказать фотографа, так что имейте это в виду! Прически и макияж можно сделать у Меган в «Хейр Тудей» – запишитесь заранее, чтобы мы все выглядели гармонично.
Конечно, это сатира и преувеличение. Но в Twitter часто попадаются подобные письма. И хотя до 2014-го я никогда не зарабатывала больше 35 000 долларов в год, на свадьбы я потратила не меньше этой самой суммы.
Каков же итог: расходы, проблемы, напряженность. А еще и предсказуемые феминистические сложности. Исторически сложилось так, что свадьба – это мучение для женщин и абсолютная фантастика для мужчин. Конфуций определял жену как «ту, что подчиняется другому». В ассирийских законах читаем: «Мужчина может хлестать жену кнутом, драть за волосы, бить ее и уродовать ей уши. В этом нет вины». Стефани Кунц в книге «Брак: История» пишет, что на заре современной Европы муж «мог силой добиваться секса от жены, избивать ее и запирать дома, хотя она и принесла ему все свое имущество. В тот момент, когда муж надевал кольцо ей на палец, он получал полный контроль над всеми ее землями, всей движимой собственностью и даже над любыми доходами, которые она могла получить позже». Юридический статус замужней женщины, который, как писал в 1753 году сэр Уильям Блэкстон
[18], «приостанавливал само юридическое существование женщины во время брака или, по меньшей мере, объединял это существование с жизнью ее мужа», сложился в Средние века и не был полностью отменен в Америке вплоть до конца XX века. До 1974 года женщину часто просили приходить за кредитной картой вместе с мужем. До 80-х годов кодекс многих штатов не предусматривал для мужа ответственности за изнасилование собственной жены.
Отчасти мое неприятие института брака связано с отношением к самому слову «жена», которое кажется мне неотделимым от этой отвратительной истории. В то же время я понимаю, что люди веками противились неравенству в браке, и внутри и вне этого института. В последнее время смысл терминов «жена» и «партнер по браку» серьезно изменился. Летом 2015 года Верховный суд рассмотрел дело «Обергефелл против Ходжеса» и гарантировал однополым партнерам право на заключение брака. Это решение укрепило относительно недавний статус брака как средства подтверждения взаимной любви и обязательств друг перед другом. Так возник институт брака, основанный на гендерном равенстве. «Нет союза более глубокого, чем брак, поскольку он воплощает в себе высшие идеалы любви, верности, преданности, жертвенности и семьи, – гласит заключительный абзац судебного решения. – Создавая брачный союз, два человека становятся чем-то большим, чем прежде… Было бы неуважением к этим мужчинам и женщинам говорить, что они не уважают идею брака. Сама их просьба говорит об уважении, уважении настолько глубоком, что они стремятся реализовать эту идею для себя. Они надеются, что не обречены жить в одиночестве, в отрыве от одного из древнейших институтов цивилизации. Они просят о равном достоинстве в глазах закона». В пятницу, когда было вынесено это решение, я собиралась остаться дома, но новости наполнили меня таким ощущением счастья, что я отправилась в клуб и отлично расслабилась. Помню, как стояла на месте, вокруг меня танцевали люди, сердце мое учащенно билось. Я читала на экране смартфона заключительный абзац судебного решения и плакала от радости.
Конституционное право заключать брак однополым парам сулит старому институту прекрасное будущее. Для многих людей из моего поколения и поколения следующего уже кажется невероятным, что когда-то однополые партнеры не имели права вступать в брак. Это так же немыслимо, как немыслим для меня тот факт, что когда-то я не смогла бы самостоятельно и в одиночку получить кредитную карту. Сегодня брак воспринимается не как начало партнерства, а как его открытое признание. Сегодня университеты оканчивает больше женщин, чем мужчин. Молодые женщины часто превосходят своих ровесников по уровню образования. Сегодня женщинам не нужно выходить замуж, чтобы заниматься сексом или обеспечить себе стабильность в жизни. Теперь они могут отложить брак до подходящего, по их мнению, времени, а порой и вовсе отказаться от него. Сегодня лишь 20 процентов американцев вступают в брак к 29 годам – в 1960 году этот показатель составлял почти 60 процентов. Брак стал более равным во всех сферах. «Отчасти это связано с тем, что, когда мы откладываем брак, более независимыми становятся не только женщины, – пишет Ребекка Трейстер в книге «Все одинокие дамы». – Мужчины учатся одеваться и питаться, убираться дома, гладить рубашки и складывать свои чемоданы».
Многие свадьбы, на которых я побывала, тоже отражают этот сдвиг. Фетишизация девственной чистоты осталась в далеком прошлом: даже в Техасе, штате религиозных консерваторов, часто считается допустимым, чтобы пара, объявившая о помолвке, готовилась к семейной жизни во всех отношениях, в том числе и в сексуальном. К счастью, я не могу припомнить, когда в последний раз видела, как невеста кидает букет. К алтарю невест часто ведут оба родителя. На одной церемонии цветы разбрасывали дочери невесты и жениха. Одна из моих подруг по Корпусу мира сделала предложение своему партнеру на скамейке в Сенегале. Я пишу это, приехав со свадьбы в Цинциннати, где после традиционного поцелуя супругов гордо объявили следующим образом: «Доктор Кэтрин Леннард и мистер Джонатан Джонс». Через несколько недель я побывала на другой свадьбе, в Бруклине, где молодожены пришли на церемонию вместе и невеста, писатель Джоанна Роткопф, уложила свои обеты в две фразы, одна из которых была шуткой из сериала «Клан Сопрано». («Я люблю тебя сильнее, чем Бобби Бакала любит Карен. К счастью, я не умею готовить, так что тебе не придется есть мои зити»
[19].) Через несколько недель после этого я отправилась на очередную свадьбу, где моего друга Бобби сопровождали четыре подруги. Он и его муж Джош пошли к алтарю, держась за руки.
И все же в целом «традиционная» свадьба (традиционная гетеросексуальная свадьба) остается одним из самых серьезных напоминаний о гендерном неравенстве в нашей жизни. По-прежнему существует значительный разрыв между культурным сценарием, по которому мужчина неохотно снисходит до женщины, мечтающей заполучить бриллиант, и реалиями брака, в которых жизнь мужчины часто становится лучше, а жизнь женщины – хуже. Женатые мужчины отмечают улучшение психического здоровья, они живут дольше одиноких. У замужних женщин отмечается ухудшение психического здоровья, и умирают они раньше одиноких. (Такая статистика не говорит о том, что брак – это своего рода гендерный приворот. Скорее речь идет о том, что, когда мужчина и женщина под эгидой традиции объединяют свои неоплачиваемые домашние обязательства, большая часть работы обычно ложится на женщину. Эта ситуация еще более усугубляется с появлением детей.) Считается, что после развода женщина начинает купаться в деньгах. В действительности же женщины, работавшие во время брака, обнаруживают, что после развода их доходы на 20 процентов снижаются, тогда как доходы мужчин значительно возрастают.
