В университете и университетской сети история произвела эффект разорвавшейся бомбы. В основном Джеки поддерживали, но реакция была смешанной. Моя лента Facebook пестрела сообщениями от выпускников университета, и все они были проникнуты яростью и признанием. Университетские приятели звонили моему бойфренду, тоже выпускнику Вирджинии и члену братства, и все они были полны подозрений и недоверия. В полиции Шарлоттсвилла открыли дело о нападении на Джеки и начали расследование. Здание братства подверглось атаке вандалов. В университете было созвано экстренное совещание. Все кампусы были обклеены записками и плакатами: «Исключить насильников!», «Насилие над одной – насилие над всеми». На Регби-роуд началась настоящая демонстрация с плакатами «Сжечь братство!» (некоторые кричали в ответ: «Вас никто и насиловать не захочет!»). В университетской газете The Cavalier Daily появились заметки от студентов и выпускников. Авторы подтверждали нездоровую обстановку в кампусе. Они критиковали сложившуюся практику закрывать глаза на случившееся. Кто-то сомневался в мотивах журнала, опубликовавшего едкую статью Эрдели о нравах в Университете Вирджинии. «Неприятно, что выделен именно наш университет, хотя по всей стране царит атмосфера полного бездействия относительно случаев сексуального насилия», – писал один студент. Редакция газеты разместила собственную статью, в которой подтверждала возникшие в кампусе настроения «гнева, отвращения и отчаяния».
Через пару дней после выхода статьи главный редактор Эмма спросила меня, правда ли это. Я сказала, что не могу говорить с уверенностью, но все, кто знаком с Университетом Вирджинии, понимают, о чем идет речь. Журналистка справедливо указала на системные проблемы университета: считалось, что это совершенно идиллический мир, где у студентов аристократические манеры и достойная гражданская позиция. Это убеждение было настолько соблазнительным и распространенным, что любые намеки на то, что могло бы ему противоречить, мгновенно подавлялись.
В то время я еще была неопытной – Jezebel был одним из моих первых мест работы. Я не понимала, что неточность деталей очень важна: эпиграф к статье Эрдели взяла из «традиционной боевой песни Вирджинии», которой я никогда не слышала. Журналистка писала, что эту песню исполняла группа «Джентльмены Вирджинии». Но я же отлично знала репертуар этой группы, поскольку сама состояла в такой же, только женской. Если бы была более опытной, обратила бы внимание на то, что Эрдели называет Фи Пси «высшим классом». Это выглядело довольно подозрительно и нельзя было считать обычным писательским украшательством. (В лучшем случае братство Фи Пси занимало среднее положение в жесткой кастовой системе братств университета – этот факт было легко проверить.) Я не заметила отсутствия каких-либо фрагментов, которые показали бы читателю, как обвиняемые в преступлении – семь парней, насиловавших Джеки, или их приятель, который, как в дурном сценарии, заявил: «Что тебе не нравится? Компания горячих парней из Фи Пси?» – отреагировали на обвинение. Но я обратила внимание на то, что в статье ничего не говорилось о том, откуда журналистка обо всем этом узнала.
В двадцать пять лет я была ближе к студенчеству, чем к профессиональной деятельности – мне легче было представить себя персонажем статьи, чем автором. Я не знала, как нужно читать статьи. Но многие другие знали.
Очень скоро журналисты принялись рвать «Изнасилование в кампусе» на части. Сначала казалось, что у сомневающихся есть идеологические мотивы. Ричард Брэдли, когда-то редактировавший статьи Стивена Гласса
[20], писал, что статья с первого же абзаца «ошеломляет» и заставляет читателя «вспомнить о своих предубеждениях» против «братств, мужчин и Юга в целом», а также задуматься «о преобладании – то есть о существовании – культуры изнасилования». Блогер либертарианского сайта Reason, Робби Соаве, писавший ранее, что движение против насилия в кампусе ведет к крупномасштабной криминализации студенческого секса, задавался вопросом, а не является ли вся эта статься фальшивкой.
А потом журналист The Washington Post обратился к Эрдели. Та отказалась отвечать, известны ли ей имена насильников Джеки и связывалась ли она с «Дрю», тем самым парнем, который привел девушку в Фи Пси. Затем Эрдели пригласили на подкаст Double X, где задали те же вопросы. А потом она и ее редактор Шон Вудс подтвердили Post, что никогда не беседовали ни с кем из мужчин. «Мне было достаточно, что эти парни существуют и являются реальными», – заявил Вудс. Эрдели же сказала, что внимание к таким деталям говорит лишь о желании «замять историю и увести читателей в сторону».
Вскоре после этого в Post написали, что в Фи Пси в тот вечер не проводилось никакой вечеринки. Журналист The Washington Post нашел убедительные доказательства того, что не существовало никакого «Дрю», по крайней мере, такого человека, какого описывала Джеки. CNN взяла интервью у друзей девушки, упомянутых в статье. Они указали на разногласия между тем, что Джеки рассказала Эрдели, и тем, что от нее услышали они. Вечером 4 декабря Эрдели позвонил Алекс, приятель Джеки, которого смутили несоответствия в истории его подруги.
5 декабря в 1.54 ночи Эрдели отправила редактору и издателю электронное письмо: «Мы должны дать опровержение… Ни я, ни Алекс не считаем, что Джеки заслуживает доверия». В тот же день Rolling Stone опубликовал заявление, в котором говорилось, что Джеки просила их не связываться с «Дрю» и другими участниками изнасилования. Журналисты отнеслись к ее просьбе с уважением, поскольку считали ее честной и понимали страх огласки. «Но теперь в истории Джеки возникли явные неувязки, и мы пришли к выводу, что она обманула наше доверие». (Позже эти слова о доверии исчезли из текста статьи.) Читая статью, я неожиданно обратила внимание на одну фразу: подруги Джеки по кампусу «искренне поддержали» ее. Они поддержали ее эмоционально и выразили сочувствие по поводу пережитого. Но они не подтвердили ее историю фактически, а для журналиста факты – это стены, поддерживающие весь дом.
В марте полиция Шарлоттсвилла сообщила, что никаких доказательств истории Джекки не обнаружено. Позже в Columbia Journalism Review была опубликована большая статья об ошибках Эрдели и ее редакторов. Впоследствии декан Эрамо предъявила иск Джеки и Эрдели, поскольку в статье ее обвинили в потворстве насильникам, причем основываясь на голословных обвинениях. Иск был вполне оправдан, поскольку университет опасался, что никто не захочет отправлять детей в подобное учебное заведение. (В ноябре 2016 года жюри присяжных признало Эрдели и журнал Rolling Stone виновными в клевете. Эрамо получила три миллиона долларов возмещения ущерба.) Благодаря этой статье и судебным документам история предстала в ином свете.
28 декабря 2012 года с Джеки действительно что-то случилось. Поздно вечером она позвонила подругам и встретилась с ними возле общежития первокурсников. Никаких травм у нее не было, но она сказала, что случилось что-то плохое. Позже она призналась своей соседке, что пятеро парней заставили ее заниматься оральным сексом.
