Конечно, были и исключения: мне нравилась серия про Элис Филлис Рейнольдс Нейлор (первая книга вышла в 1985 году), «Луна в кармане» (1999) Сары Дессен и повести Джуди Блум. Это были добрые, продуманные, повседневные книги для подростков, в которых главные герои редко считали себя исключительными. Именно в их обычности и заключалась основная привлекательность. Когда же я переросла детские книги, но еще не доросла до серьезной литературы, то чаще всего читала коммерческие издания, купленные на распродаже или взятые в маленькой местной библиотеке: детективы Мэри Хиггинс Кларк в мягкой обложке, или слезливые истории типа «Там, где сердце» Билли Леттс (1995), или романы Джоди Пиколт об амнезии и прочих болезненных состояниях. Эти истории были настолько драматичны, что я испытывала глубокое облегчение от того, что со мной ничего подобного не случалось.
Если девочки смотрят на будущее с расстояния, а подростки слепо следуют к нему под действием сил, не поддающихся контролю, то взрослые героини находятся в долгожданном будущем и считают его ужасным, тяжелым и полным разочарований. Их история преждевременно завершена. Брак и рождение детей означают конец мечтам.
Само собой разумеющимся считается, что героиня должна выйти замуж и иметь детей: такие ожидания сохраняются даже сегодня, несмотря на всю независимость женщин. В «Матери всех вопросов» (2017) Ребекка Солнит рассказывает о том, как во время лекции о Вирджинии Вулф ее спросили, должна ли писательница иметь детей. Несколькими годами раньше Солнит задали такой же вопрос о ее собственной жизни. На эти вопросы – и относительно Вулф, и самой Солнит – ответы есть. Солнит пишет: «На этот вопрос мне есть что сказать, но это не означает, что я должна отвечать или что его следует задавать». Этот вопрос «подразумевает, что женщины должны иметь детей, что способность женщины к деторождению является общественным делом. В более фундаментальном смысле вопрос означает, что у женщины есть лишь один верный жизненный путь».
Мы все знаем, что это за путь: замужество, материнство, уход за собой, трудолюбие, непременное блаженство. Солнит пишет, что предписания относительно женской доли почти всегда неискренне связаны со счастьем. Словно мы действительно хотим, чтобы женщины были красивыми, бескорыстными, трудолюбивыми женами и матерями, потому что это сделает их счастливыми, хотя все модели женского счастья всегда шли на пользу мужчинам и экономически ущемляли нас (такое положение сохраняется и по сей день, поскольку термин «герл-босс» подразумевает мужскую власть, даже когда употребляется применительно к женщинам). Но даже когда женщина замужем, хорошо выглядит, имеет детей, она все равно испытывает определенную ущербность. У Солнит я нашла незабываемую фразу: «Нет правильного ответа на вопрос, как быть женщиной. А вот отказаться от этого вопроса – настоящее искусство». Это литературная формулировка цели. Солнит задается вопросом, не является ли решение ограничить женщин исключительно сферой домашних дел литературной проблемой. «Мы получили один сюжет хорошей жизни, хотя немало тех, кто этой сюжетной линии следовал и живет плохо, – пишет она. – Мы живем так, словно существует единственный сюжет с единственным счастливым концом. Но в действительности вокруг нас существуют, процветают – и увядают – мириады форм жизни».
Проблему эту можно назвать литературной и в другом смысле. В конце XVIII века появились средний класс, брак, основанный на любви, и литературный жанр романа. До этого времени источником богатства была земля и наследство, а не оплачиваемый труд и специализированное производство. Отсюда и важность роли женщины в браке для передачи и сохранения богатства. Жены работали вместе с мужьями, чтобы вести свое предындустриальное домашнее хозяйство. Но в период стремительных изменений экономических структур, способствовавших развитию индивидуализма и появлению свободного времени, брак стал приобретать личный аспект. Так и должно было произойти – новая рыночная экономика устранила часть домашних обязанностей, и в жизни женщин среднего класса возникла пустота. Нарратив, в рамках которого брак рассматривался как высшее личное достижение и смысл существования, перестал быть для женщин актуальным.
Идея брака как тотального американского института достигла пика в годы до и после Второй мировой войны. Затем пришла вторая волна феминизма со «Вторым полом» и «Загадкой женственности» (1963) Бетти Фридан. Фридан оттолкнулась от идей де Бовуар и дала белым женщинам из среднего класса возможность оспорить социальные ожидания. «Мы больше не можем игнорировать женщин, говорящих: “Я хочу чего-то большего, не только мужа, детей и дом”», – писала Фридан. С тех пор женщины стали оспаривать раздутую ценность брака. Они выступали против исторических реалий, в которых брак был преимуществом для мужчины и сдерживающей силой для женщины. В литературе же эта проблема возникла веком ранее. Две главные героини XIX века, Эмма Бовари и Анна Каренина, несчастливы в браке, имеют маленьких детей, и у них нет возможности достойного выхода из этой ситуации. Они сталкиваются с собственной литературной проблемой: то, чего они хотят, в их обществе невозможно, а герои – люди – должны чего-то желать, чтобы существовать.
Взрослые героини совершают самоубийство по иным, чем героини-подростки, причинам. Если подростки лишаются желаний, то желания взрослых настолько сильны, что убивают их. Взрослые живут в таких условиях, когда обычные желания превращают их в чудовищ. Именно так происходит в книге Эдит Уортон «В доме веселья» (1905). Лили Барт бедна, не замужем, ей двадцать девять лет. И этого достаточно, чтобы стать изгоем в респектабельном обществе. Она принимает смертельную дозу хлоралгидрата. Общество губит и бедную Тэсс из романа Томаса Харди «Тэсс из рода д’Эрбервиллей» (1891). Тэсс – юная молочница, пережившая все самое плохое, что только может случиться с героиней. Ее изнасиловал собственный кузен, она забеременела. Тэсс влюбилась в мужчину, который бросил ее, обнаружив, что она не девственница. Она убила своего насильника и сбежала от любимого человека. Ее преследует полиция. Она лежит на камнях Стоунхенджа, ее тело и жизнь принесены в жертву миру мужчин.
В романе Гюстава Флобера «Госпожа Бовари» (1856) Эмма, красивая и разумная дочь фермера, любящая романтические истории, выходит замуж за доктора Шарля Бовари. И тут ее мир меняется. Брак оказывается скучным, а ее ожидания неоправданными. Флобер пишет: «Эмма пыталась понять, что, собственно, означают в жизни те слова о блаженстве, о страсти, об опьянении, которые казались ей такими прекрасными в книгах». Ее «тянуло путешествовать, тянуло обратно в монастырь. Ей хотелось умереть и в то же время хотелось жить в Париже». Ей претит застой. Она не чувствует того, что ждут от нее все. («Странно, – думает она о своем младенце. – До чего же этот ребенок безобразен!») «Она все ждала какого-то события, – пишет Флобер. – Подобно морякам, потерпевшим крушение, она полным отчаяния взором окидывала свою одинокую жизнь и все смотрела, не мелькнет ли белый парус на мглистом горизонте».
Тоска ведет Эмму к любовным романам – сначала с Родольфом, который бросает ее накануне запланированного бегства, а затем с Леоном. Их внимания ей недостаточно. («Откуда же у нее ощущение неполноты жизни, отчего мгновенно истлевало то, на что она пыталась опереться?») Эмма полностью восприняла идею о том, что женское счастье существует в форме любви и потребительских приобретений. Когда любовь ее обманывает, она залезает в долги, пытаясь хоть как-то обрести смысл жизни. Она просит денег у любовников. Она обнаруживает, что романы почти неизбежно становятся такими же скучными, как брак. И в конце концов она принимает мышьяк, умирая мучительной смертью. Как и во многих романах XIX века, основная идея нарратива – это неспособность женщины достичь экономической стабильности без поддержки мужчины.
