Подростки отправляются на «охоту». Они бродят по общественным местам и фотографируют, как люди целуют своих собак или стоят на руках. Девушки побеждают. Дома ДЕМИАН получает ведро воды, чтобы смыть огромную коровью лепешку. Парни заказывают бонусный конкурс: все едят влажный собачий корм из мисок, а руки у них связаны за спиной. Девушки снова выигрывают.
Вечером всем завязывают глаза, и подростки начинают целоваться вслепую. Потом они устраивают катание с горки – скатываются по газону на кусках пленки, полив склон растительным маслом. Они позируют перед камерой, похваляясь своими мускулами, потом начинают шутливо бороться, гоняясь друг за другом с баллонами взбитых сливок.
На южном берегу Вьекеса есть бухта, почти со всех сторон окруженная сушей. Мангровые заросли там густые, и движения воздуха нет. Бухта названа Москито-Бэй – не из-за комаров, а в честь корабля одного из последних пиратов Карибского моря Роберто Кофреси «Эль Москито». При жизни этот бессердечный разбойник зарыл на острове бесценные сокровища. После письма в газету от его имени на острове стали ходить слухи о его таинственной силе: он сумел заставить свой корабль исчезнуть, он родился с магическими кровеносными сосудами, сделавшими его бессмертным. Говорили, что каждые семь лет он на семь дней приходит на землю и исчезает, окутанный пламенем.
В мире существует лишь пять бухт, где наблюдается биолюминесценция, а в Москито-Бэй это свечение самое яркое. В каждом литре воды содержатся сотни тысяч микроскопических динофлагеллятов Pyrodinium bagamense, которые в состоянии возбуждения излучают потусторонний сине-зеленый свет. В безлунные ночи лодка, плывущая по этим водам, оставляет за собой светящийся след. В этой бухте динофлагеллятам живется спокойно и беззаботно: разлагающиеся мангры обеспечивают крохотных существ пищей, пролив в океан мелкий и узкий, поэтому волны им не страшны. И динофлагелляты светятся – не для себя, не сами по себе, но после внешнего воздействия. Проблема в том, что внешние факторы нарушают хрупкое равновесие в бухте. В 2014 году Москито-Бэй не светилась уже целый год – из-за туристов. Слишком много солнцезащитных кремов и шампуней попало в воду. Сегодня туристы могут покататься по бухте на лодке, но только если откажутся от репеллентов. Купаться же здесь запретили в 2007 году – через два года после того, как мы купались там во время съемок.
Черной ночью мы погрузились в лодку. Стояла мертвая тишина. По небу неслись облака. Звезды то появлялись, то исчезали. Мы страшно нервничали и были очень возбуждены: все мы выросли в семьях, которые, как мне кажется, хотели бы устроить нам подобное приключение, но не смогли бы себе этого позволить – возможно, поэтому наши родители дали согласие на участие в шоу. Когда лодка остановилась посреди бухты, мы уже дрожали от радости. Мы соскользнули в воду, и все вокруг засверкало, словно звезды упали в океан и окружили нас. Посреди абсолютного мрака мы окутали себя магией. Сияли, как медузы, сверкали, как видеоклипы. Мы плавали кругами, ахали и хохотали среди бледно-голубого сияния. Мы касались плеч друг друга и смотрели, как наши пальцы окутывает свет. Потом мы вернулись в лодку. Тела наши все еще светились. Я отжала мокрые волосы, и с них полилась светящаяся вода. Мне казалось, что я вся наполнена удачей. Задыхалась от счастья, оказавшись внутри какого-то таинственного мира. Камер не было, да им и не удалось бы это снять. Я твердила себе: «Не забудь! Не забудь!»
Подростки должны нырять в океан за определенными предметами, потом плыть на берег и угадывать, кому эти предметы принадлежат. ДЖИА достался бумажник с билетами в кино. «Джози и кошечки»? Это КОРИ», – говорит она. Девушки побеждают. КЕЛЛИ наконец удается заманить КОРИ в темный уголок. После съемок ДЕМИАН щекочет ДЖИА в постели. Она говорит на камеру, что ДЕМИАН все еще пытается ее соблазнить.
Следующий конкурс проходит в школе. Участники украшают купальники и выходят на сцену почти обнаженными, чтобы устроить представление для тысячи пуэрто-риканских подростков, которые выберут победителей. Сцена потрясающая. Побеждают парни. Девушки требуют бонусный конкурс. КЕЛЛИ побеждает ДЕМИАНА в выбранной игре. Весь сезон девушки отставали, но сейчас они почти выравнялись. Парни злятся. ПЭРИС и ЭЙС орут друг на друга, чтобы снять напряжение.
Помимо эпизода, когда я на скорость ела майонез, и эпизода, когда мы танцевали на школьном празднике в одних купальниках, тяжелее всего мне давались воспоминания о том, как все относились к Пэрис. Ее игнорировали, говорили о ней гадости на камеру, врали ей в лицо. Все это напоминало мне, что я и сама была не особо добра в старших классах. Я создавала группировки, объединялась с подружками так же, как с Келли и Кристал. Иногда я бывала ужасно грубой – мне казалось это смешным. Я была жестокой во имя «честности» или просто нечуткой – именно так я относилась к Пэрис во время всего шоу. В одном эпизоде я прервала ее монолог, крикнув: «Пэрис, это бред!» Когда ее исключили, я начала подсознательно бояться, что теперь сама стану слабым звеном. Чтобы отвлечь всех (и себя саму) от этой мысли, я стала тщательно копировать лучшие моменты выступления Пэрис: усаживалась на грудь Демиана и заставляла его повторять, что я красива – точно так же Пэрис поступала с Кори (потом продюсеры показывали эти сцены на разделенном экране); я со слезами твердила, что хочу, чтобы все были добрыми и милыми и т. д. и т. п.
И в старших классах, и в реалити-ТВ всем правит жестокость. Работая над этой статьей, я нашла песню о нашей группе – мы с Демианом написали ее в машине по дороге на очередной конкурс. «Чертов Демиан из Мехико, и единственное известное ему английское слово – fuck, – написала я, – так что пошел ты, Демиан!» Он написал в ответ: «Чертова Джиа, высокомерная стерва, книжный червь. Она – недотрога и сводит парней с ума». Мы не отличались добротой друг к другу, но к Пэрис мы оба были безжалостны. «Чертова Пэрис, – написал Демиан, – сумасшедшая нимфоманка, которая хочет, чтобы ее взяли сзади». Помню, как пыталась заглушить смех. Тогда я думала, что безумно глупо так открыто искать внимания. Почему она не может притвориться, что ей ни до кого нет дела?
Когда я наконец решилась написать Пэрис (она выросла в Сейлеме, штат Орегон, и теперь жила в Портленде), то сразу извинилась. Она тут же мне ответила. «Теперь я стала такой скучной, – сказала она, когда мы через несколько дней созвонились. – Я работаю в компании Whole Foods и скоро отмечу вторую годовщину свадьбы». Но через несколько минут я вспомнила, почему в нашем шоу ее считали главной болтушкой. Она по-прежнему была готова выложить все первому встречному. «В старших классах я была настоящим изгоем, поэтому перешла на своеобразные “лекарства”. Не чуралась ни спиртного, ни наркотиков, – рассказывала она мне. – Сэлем всегда был таким. Даже богатые ведут себя так. Даже если ты не белая шваль, как я, все равно что-то от белой швали в тебе останется. Поэтому я и перебралась в Портленд – мне надоело натыкаться на людей, которым казалось, что они меня знают. Незнакомцы говорили мне: “А, ты Пэрис, мы много о тебе слышали”. А на самом деле они совсем меня не знали».
Пэрис поняла свою роль «паршивой овцы» после первого же конкурса, который я пропустила из-за опоздания на самолет. «Нам нужно было рыться в мусоре, и мне попался грязный подгузник, а у меня с детства фобия на фекалии, – говорила она. – Меня затошнило, и я сбежала. Келли и Кристал на меня разозлились, и я поняла, что начало не удалось. Но я всегда была странной. Люди считают, что я говорю слишком много и громко, и вечно не то, что нужно. На самом деле я интроверт. Пытаюсь справиться с жизнью, притворяясь странной. И тогда люди сами могут решить, нравлюсь я им или нет. Родители учили меня проживать свои чувства. Думаю, одноклассники просто завидовали, ведь я позволяла себе быть самой собой. А это не предусмотрено. Нужно думать о том, как люди смотрят на тебя и как тебя оценивают».
