— Его нужно допросить! — воинственно взмахнул кулаком Ган.
— Нет. Я знаю, что делаю. Прошу вас, поверьте мне! Вы даже не представляете, что происходит. У нас мало времени, прошу вас, помогите мне!
— Тоя, иди, я все сделаю, — повернувшись к застывшему от ужаса «Элизару», с мрачной решимостью проговорил Ган. По всему было видно, что ни ему, ни Тое идея не нравится, но, ощущая за собой вину, они решили на этот раз сделать так, как просит друг.
«Элизар» протестующее замычал и вновь принялся трепыхаться в путах, но тщетно.
— Стойте! — неожиданно воскликнул Игорь. Ему вдруг пришло в голову: если Шикар умрет сейчас, он скорее всего тут же приснится своему сыну, и тогда план может сорваться. — Вы правы, его нужно оставить в живых. Но только никому нельзя говорить! Помните: мы никому не можем доверять! Вы сможете его где-то спрятать и кормить до тех пор, пока я не вернусь в Явь?
— Да. В подвалах.
Подземные лабиринты под цитаделью Скелетов были построены для мертвых, и живые редко заходили в их дальние, тупиковые уголки.
— Только не заблудитесь и не угодите в ловушку!
Тоя подхватила с парты ловец и сунула его в карман. Как только череп покинул место в центре магического рисунка, заклинание распалось, и Игорь утратил возможность слышать и говорить.
Ган вырубил Элизара заклинанием, и Тоя развеяла некро-путы. Ребята подхватили бессознательное тело под руки и потащили прочь из кабинета.
Цитадель спала. Несколько раз, заслышав в отдалении шаги таких же полуночников, лазутчикам приходилось прятаться в ближайших помещениях, благо, дверей в крепости Скелетов практически не было.
Однако перед ведущей в подвал аркой все так же дежурили двое часовых. К счастью друзья услышали их тихий разговор прежде, чем попались им на глаза. Планы пришлось изменить.
Развернувшись, Тоя и Ган потопали назад. Они пару раз свернули, и вскоре им на глаза попался заваленный сломанной мебелью чулан. Во времена расцвета клана в Цитадели проживало куда больше народа, а сейчас многие комнаты стояли или пустыми, или превратились в заброшенные, забитые мусором хламовники.
Соорудив в глубине какое-то подобие укрытия из нескольких столов и стульев, юные некроманты сунули туда «Элизара». Обычно жертву держали в магическом оцепенении сутки, после чего ее кормили, позволить погадить, и процедура по необходимости повторялась. Судя по покрывавшему пол и разбитую мебель слою пыли вероятность того, что на «Элизара» кто-то наткнется, была ничтожной.
Покончив с этим, друзья вернулись в спальню. Приближался рассвет. Ученики по-прежнему мирно спали в кроватях. Замерев на пороге и бдительно оглядевшись по сторонам, Тоя подкралась к посапывающему на боку Товиру. Выполнив серию магических знаков, юная некромантесса плотно стиснула выпрямленные пальцы и прижала ловец к ладони большим пальцем, превращая руку в копье из плоти.
Размахнувшись, Тоя резко вонзила ладонь в спину Товира в районе крестца. Рука некромантессы прошла сквозь ткань и плоть, как нож сквозь горячее масло, и так же стремительно выскользнула наружу, но уже без ловца.
Игорь провалился во тьму.
Очнувшись, он вначале решил, что по-прежнему находится в ловце, но быстро понял, что это не так. Во-первых, исчез раздражающий зеленый «фильтр», во вторых, он смотрел на мир с высоты человеческого роста, а в третьих, к нему вернулся слух. Вот только тело жило своей жизнью и не спешило подчиняться его воле.
Чтобы сообразить, что происходит, Игорю понадобилось несколько минут.
«Ну конечно же! Я же в теле Товира. Должно быть, моя душа все больше и больше перетекает в него, поэтому я получил доступ к его органам чувств».
А значит, скоро им предстоит схватка за окончательный контроль над телом.
Несколько дней спустя к Игорю начали возвращаться осязательные ощущения, но телом по-прежнему управлял Товир, который, похоже, даже не подозревал о своем «соседе». Игорь надеялся, что удастся проникнуть в его мысли и узнать о судьбе Дезирэ, но сознание Товира оставалось для него закрытым.
Впрочем, в периодически попадавшихся им зеркальных поверхностях Игорь видел, что Товир расстроен и растерян. Элизар пропал. Если бы он умер, отец наверняка связался бы с ним из Нави, но он просто пропал. Исчез, растворился в воздухе. Никто не знал, где он, даже его лучшие друзья — Тоя и Ган. Товир видел их неподдельное волнение, но о его подлинных причинах даже не догадывался.
Первым делом Товир отправился в отцовскую комнату. Узнав знакомый коридор, Игорь ощутил волнение. Если Дезирэ там, он сможет вздохнуть спокойно — без приказа Шикара Товир вряд ли осмелится причинить ей вред. Но, когда дверь распахнулась, в комнате никого не оказалось. Мужчина в сердцах выругался. Однако он не увидел ни крови, ни следов борьбы, но это ни о чем не говорило — за прошедшие дни Товир мог все убрать. В следующие несколько дней сын Шикара неоднократно возвращался в отцовскую комнату, но, само собой, никогда никого там не находил. Но о судьбе Дезирэ не было ни слуха, ни духа, и с каждым днем мужчина беспокоился все больше. Душу грыз глухой червь тоски. Перед внутренним взором то и дело вставал гибкий, нагой девичий стан, красивое, смеющееся личико Дезирэ, обрамленное такими удивительными синими волосами, ее голос, произносящий слова любви…
На седьмую ночь Игорь окончательно окреп. Сознание Товира начало погружаться в сладкую дрему, и Игорь вдруг понял, что может пошевелить правой рукой, что мужчина тут же и проделал, вытянув ее вперед. Неожиданное движение разбудило Товира, и он машинально попытался опустить руку, но не тут-то было: конечность судорожно дернулась и застыла в воздухе.
Одолеть волю мальчишки оказалось не в пример проще, чем его могущественного отца. С каждой секундой Игорь обретал все больший контроль над телом, и в какой-то момент вдруг понял, что больше не ощущает сопротивления чужой воли. Товир был изгнан в ловец. Только сейчас мужчина понял, что тонкая пижама полностью промокла от пота, а его руки тряслись так, словно он страдал паркинсоном.
Игорь сполз с кровати и на подгибающихся ногах пошел в примыкающую к спальне уборную. Ополоснув лицо дрожащими пальцами из стоящего на туалетном столике таза, мужчина вгляделся в свое отражение в воде. На него уставились пронзительные серые глаза, они смотрели устало и напряженно, словно принадлежали не семнадцатилетнему юноше, а старику. Или человеку, прошедшему тяжелую, изнурительную битву. Да так оно и было, пускай сражение развернулось лишь в его… а где, собственно, обитали души? В голове? В сердце? Сразу во всем теле? Игорь не знал.
Вздрогнув, мужчина посмотрел на левое предплечье. УУ исчезло.
«Невозможно!»
Его охватила паника. Неужели после всех перемещений между Навью и Явью он потерял связь с Землей? Это казалось невозможным, невероятным!!! Но не вызывало сомнений.
«Съешь еще этих сладких французских булочек! Съешь еще этих сладких французских булочек!!!»
