Никогда еще Элиза не видела такого столкновения характеров, как в этом споре родителей. Обычно рассудительная Кэтрин Скайлер устроила мужу настоящий скандал, обвинив в том, что он использует детей как морских свинок, потому что сама не верила в эту процедуру. В конце концов, слишком много друзей и знакомых Скайлеров пали жертвами оспы. Но когда генералу удалось убедить жену, что прививка как раз не позволит детям подцепить эту заразу, Кэтрин Скайлер не только согласилась на нее, но и вызвалась присутствовать, пока прививали всех детей. Элиза и ее братья и сестры были напуганы, но перспектива возразить матери казалась им намного ужасней, чем болезнь. Им ничего не оставалось, как вытерпеть все с улыбкой на лице ради спокойствия солдат.
Девушка с удивлением отметила, что процедура довольно проста: каждому члену семьи расцарапали кожу на запястье, а затем на царапину положили примочку. Дальше были сыпь и легкая лихорадка. Через неделю сыпь прошла, и генерал Скайлер объявил, что они привиты. И, хотя Элизе все это казалось одной большой аферой, она приняла слова отца на веру.
И обнаружила, что это потрясающее занятие, окутанное ореолом волшебства. Инструменты и материалы для прививки хранились в тяжелой деревянной шкатулке, запирающейся на железный замок. Ключ от него тетушка Гертруда носила на поясе, в крошечном бархатном мешочке с завязками у горловины. Деревянная шкатулка вмещала дюжину плотно запечатанных бутылочек, каждая из которых содержала безобидный на вид порошок, с гранулами чуть крупнее муки, но мельче кукурузной крупы. Там же лежали и странные инструменты: ступка и пестик из рожкового дерева, отполированные до блеска; лопатка, похожая на нож для рыбы, и самое волшебное приспособление из всех – серебряная вилка с загнутыми под прямым углом зубцами, напоминающая миниатюрные грабельки.
Элиза запоминала каждый этап процедуры. Она наблюдала, как тетушка Гертруда доставала по одной бутылке зараз, сразу же закрывая шкатулку. Затем смешивала драхму
[9] порошка с равным количеством воды, толкла это все в ступке до получения пасты, которую затем накладывала лопаточкой на марлевую повязку.
Дальше шло нанесение. Тетушка Гертруда посмотрела на Элизу.
– Итак, здесь ты и можешь мне пригодиться, поэтому смотри внимательно. Мы начнем завтра прямо с утра, дорогая, не забудь одеться потеплее. В санитарной палатке для солдат может жутко сквозить!
– Кто следующий?
Тетушка Гертруда кивнула на длинную очередь трясущихся перед входом солдат. Мужчины стояли сгорбившись, курили и перебрасывались шутками, чтобы заглушить внезапные сомнения, которые вызывало все происходящее.
– Пригласи следующего, Элиза.
Девушка обращалась ко всем солдатам с одинаковой уверенностью в их силах и смелости. Ей казалось забавным то, как сомнение резко сменялось удивлением, стоило лишь мужчине зайти в холодную палатку и увидеть обращенную к нему теплую улыбку. Как тетушка и предсказывала, присутствие Элизы помогло провести всю процедуру более гладко.
– Будьте любезны, присядьте, сэр. Снимите сюртук, – повторяла Элиза раз за разом, – и закатайте рукав рубашки.
– С радостью, мисс.
– Как пожелаете, мисс.
– Что-нибудь еще, мисс?
Казалось, каждый из них стремился угодить ей. И тут приходило время тетушке Гертруде браться за работу.
Как только солдат закатывал рукав, она крепко сжимала его руку и проводила грабельками по запястью. Женщина с силой нажимала на них, оставляя на коже глубокие красные царапины, иногда даже кровоточившие, и объявляла:
– Этот в твоем распоряжении, Элиза. Можешь накладывать примочку.
Сперва это было единственным, что тетушка ей позволяла. Элиза старалась сделать все как можно нежнее и этим завоевала симпатию всех солдат, кто к ней попадал. Она накладывала примочку на царапины, затем закрепляла ее повязкой и заканчивала процедуру деликатным пожатием руки, прежде чем отпустить солдата восвояси. Каждый, кто заходил в палатку с тревогой на лице, выходил уже с улыбкой, считая, что лишь ему досталось дружеское рукопожатие.
Элиза быстро училась и уже на второй день могла выполнять всю процедуру не менее хорошо, чем тетушка Гертруда. Работая слаженной командой, они делали прививки с удвоенной скоростью.
Каждая процедура занимала не более пяти минут, но им предстояло привить четыре сотни человек. На это ушло четыре полных дня и бóльшая часть пятого.
Вскоре после полудня, на пятый день, как раз когда они заканчивали работу, в палатку сунул голову рыжеволосый солдат.
– Еще не поздно для последней прививки?
Полностью погруженные в работу женщины даже не потрудились взглянуть на него.
– Входите, входите, – пригласила Элиза со вздохом. Четыреста первый, подумала она, между тем обращаясь к нему так же ласково, как и к сотням других, которые побывали здесь за пять дней.
– Присядьте, будьте любезны, сэр. Снимите сюртук и закатайте вашу…
Элиза повернулась, и у нее перехватило дыхание.
– Счастлив повиноваться, мисс.
Полковник Гамильтон уже стряхнул с плеч сюртук и теперь устраивал настоящее представление, закатывая рукав рубашки и одновременно демонстрируя крепкие мускулы предплечья.
– Приношу свои извинения за то, что прибыл так поздно.
Тетушка Гертруда даже не пыталась скрыть удивления.
– Полковник, мы всегда к вашим услугам! Мы благодарны за удивительное внимание к безопасности нашей семьи, поэтому считаем просто необходимым сделать все возможное во имя вашего будущего благополучия. Так ведь, Элиза, дорогая?
Рука Элизы метнулась к капору, чтобы заправить несколько выбившихся прядей.
– Да, тетушка, конечно. Именно так.
Ей с трудом удавалось сохранить самообладание. Без мундира полковник Гамильтон казался намного более реальным, чем военный из ее мечтаний. Она успела позабыть, какие широкие и крепкие у него плечи. И неужели на скуле у него свежий порез от бритья? Определенно, его позднее появление было тщательно спланировано.
Девушка старательно избегала его взгляда, и он, похоже, избегал ее, сосредоточенно разглядывая стену перед собой, пока тетушка Гертруда готовила смесь. А коварная матрона, судя по всему, наслаждалась от души. Смешав пасту и приготовив лопатку, она с улыбкой передала примочку Элизе.
– Готово. Милочка, займешься остальным?
– С радостью, тетушка.
– Н-но, – Алекс запнулся, – я думал, прививками ведает миссис Кокран. – Он нервно улыбнулся. – Можно ли быть уверенным, что мисс Скайлер, эм, знает, что делает?
– Вполне, сэр, – подтвердила тетушка Гертруда. – И я уверена, что две сотни солдат, сидевших перед ней в этом кресле, охотно подтвердят это.
