– Это неважно, – пробормотал он уныло. – На самом деле я вовсе не левша.
– Мистер Ларпен! – воскликнула Элиза со смехом. – Вас беспокоит сама процедура? Уверяю вас, волноваться не о чем. Я сама прошла через нее, как и вся моя семья, включая семилетнего брата и обеих сестер.
– Удивительная храбрость для мальчика его возраста, – вставила Анжелика. – Конечно, он все время держался за мамины юбки.
Она одарила мистера Ларпена натянутой улыбкой, в которой без труда читалось презрение.
Пегги вернулась с кухни, расплескивая воду из налитого доверху кувшина.
Элиза начала готовить пасту, тщательно отмеряя ингредиенты. Хотя оставалось сделать не больше дюжины прививок, а порошка было более чем достаточно, она не хотела потратить даже лишней крупинки. Девушка ощущала нервный взгляд пациента на себе все то время, что готовила смесь. Наконец он откашлялся и заговорил.
– Я слышал, прививка срабатывает не у всех.
– Если она не сработает, мы поставим еще одну.
– Но как вы узнаете, что она не сработала?
– Как я уже говорила раньше, если все пойдет как надо, будет легкая сыпь, похожая на сыпь от ядовитого плюща.
– Чесаться будет так же? Я однажды влез в ядовитый плющ, когда был ребенком, и маме пришлось надевать мне носки на руки, чтобы я не расчесывал кожу до крови.
– Уверяю вас, мистер Ларпен, оспины чешутся намного, намного сильнее.
– Вообще-то, лейтенант Ларпен.
– Ну конечно, – согласилась Элиза. – Прошу прощения. Вы так молоды и уже офицер.
Ларпен пожал плечами.
– В новой армии это не так важно. Здесь звания раздают так же легко, как яблоки в осеннем саду в урожайный год. Есть даже полковники моего возраста – например, полковник Гамильтон, – но он свое звание заслужил, это уж точно, в сражении при Брендивайне в прошлом году и в битве при Монмуте в этом, когда сражался рядом с самим Вашингтоном.
Взволнованная тем, что имя полковника Гамильтона так естественно прозвучало в их беседе, Элиза хотела, чтобы он продолжал рассказывать. Но молодой человек сменил тему и начал жаловаться на скудность пайков.
– Взбодритесь, лейтенант Ларпен, – сказала Элиза. – Блокада наверняка скоро закончится. Нужно радоваться тому, что мы вносим свой маленький вклад в общее большое дело. А теперь протяните мне руку, пожалуйста.
Ларпен протянул ей левую кисть с таким видом, словно девушка собиралась отрезать ее. Элиза крепко сжала его предплечье и потянулась за грабельками.
– Может немного колоть, – предупредила она и, прежде чем он успел ответить, провела инструментом по запястью.
Ларпен застонал.
– Лейтенант, – проворчала Элиза, – это же просто царапина!
– Меня беспокоит не она, – ответил Ларпен. – Просто… Я слышал, некоторые люди заболевают от прививки.
– Будет и легкая сыпь, и небольшой жар…
– Я слышал, некоторые умирают, – перебил ее Ларпен.
– Лейтенант, может, вам станет спокойнее, если вы узнаете, что только на этой неделе я сделала прививку вашему полковнику Гамильтону? И он ни секунды не сомневался в ее нужности и не задал ни одного вопроса о ее последствиях. Он просто сказал, что, если прививка хороша для его командира и подчиненных, значит, она, определенно, хороша и для него. Генерал Вашингтон мог бы гордиться этим образчиком солдатской храбрости. Разве вы не согласны, сэр, что все мы сражаемся на одной стороне?
У Ларпена челюсть отвисла.
– Раз вы так считаете, мисс… Но полковник Гамильтон ужасно храбрый. Если и есть среди офицеров тот, кого я уважаю больше, чем полковника, то это только сам главнокомандующий.
– Храбрый, значит? – спросила Анжелика, обменявшись с Пегги взглядами. – Молю, расскажите нам побольше об этом юном храбреце!
– Я слышал все это от парней, мэм. Да, именно так. Это случилось под Монмутом – в тот день лошадь полковника Гамильтона подстрелили прямо под ним. Когда красноспинные поползли на холм, его атаковал кавалерист с ружьем. И что он сделал? Он остался на месте, зарубил кавалериста саблей, прыгнул на его лошадь и ускакал прочь. По крайней мере, так мне рассказывали.
Анжелика закатила глаза.
– Ах, вот так рождаются легенды!
Но Элиза слушала с волнением, заметив, что Пегги слегка позеленела лицом.
– Пожалуйста, сестра, присядь, пока не упала в обморок. Лейтенант Ларпен, боюсь, наша Пегги не привыкла к такого рода историям. Почему бы нам не вернуться к менее тревожащей теме – прививкам?
Элиза была в курсе статистики смертей среди привитых от оспы, а также знала, что отчасти то, о чем бормотал трусливый юнец, – правда. На каждую сотню привитых один или два всегда зарабатывали самую настоящую оспу, иногда с летальным исходом. Но с учетом того, что среди непривитых уровень смертности был раза в три выше, она понимала: этот риск более чем оправдан. И все же девушка была слишком честной, чтобы лгать обеспокоенному юноше.
– Не падайте духом, солдат. Вы скорее умрете от оспы без этой прививки, нежели с ней. А на самом деле, вы можете пасть на поле боя с намного большей вероятностью, чем от оспы и прививки вместе взятых. Ну, а теперь… – она положила примочку на расцарапанное запястье и туго его забинтовала, – …все в руках Господа.
Ларпен побледнел.
– Я шучу, лейтенант, – заявила она, начиная собирать принадлежности. – Все будет хорошо. Вы снова сможете бороться на руках через считаные дни.
16. Офицеры и джентльмены
Штаб-квартира Континентальной армии, Морристаун, Нью-Джерси
Февраль 1780 года
Едва Элиза закончила, капрал Вестон вернулся в комнату с восемью спутниками. В основном они были младше двадцати пяти, и лишь два офицера выглядели постарше. Элиза внимательно вглядывалась в лица пришедших, уверяя себя, что никого конкретного не ищет.
Удивительно, но офицеры нервничали намного больше, чем простые солдаты. Судя по тому, что Элиза с сестрами поняли из коротких бесед с ними, дело было в том, что им рассказали о процедуре достаточно, чтобы напугать, но недостаточно, чтобы они поняли суть. Плохое образование, решила девушка, иногда бывает намного хуже его полного отсутствия.
Но у нее не было времени на праздные разговоры. Поскольку все офицеры оказались молодыми, каждый из них стремился проявить рыцарство на грани флирта. Их потрясла Пегги и смутила Анжелика. Было ясно, что им нечасто приходится находиться в женском обществе, не считая вдовушек и служанок, поэтому каждый старался развеселить их, заручиться обещанием новой встречи или даже танца.
Элиза старалась отвечать вежливо, но в ее словах не было интереса. Следовало признать, что отсутствие полковника Гамильтона разочаровало ее. Уверяла себя, что всего лишь хочет в очередной раз осудить его за странные инсинуации касательно ее предполагаемых поступков и призвать к ответу перед лицом общества. Но даже ей самой этот аргумент казался надуманным. Больше всего девушке хотелось узнать, что в ней заставило его предположить, будто она способна на такое недостойное поведение. А также были ли эти предположения вызваны его низменными инстинктами или тем, что Алекс питал к ней искренние чувства.
