Лоуренс обошел вокруг стола и хлопнул Алекса по плечу.
– Ну, Хэм, что думаешь насчет моего плана освободить тех рабов, кто готов сражаться за независимость нашей страны? Мы можем забрать их с полей и дать возможность жить как люди. Освободить их и научить стрелять из ружей, платить за службу, как солдатам! Только представь, как быстро пополнятся наши ряды!
Выросший в Вест-Индии Алекс ненавидел рабство и все сопутствующие ему мерзости, свидетелем которых был. Он восхищался своим другом-южанином за приверженность тем же идеям, несмотря на то что тот происходил из семьи, которая нажила состояние на торговле рабами.
– Я, определенно, поддерживаю ее, и не как твой близкий друг, а как тот, кто своими глазами видел всю мерзость и порочность рабства. Ни один человек не станет счастливым, не будучи хозяином самому себе. Все мы равны перед лицом Господа, ведь так? И генерал Вашингтон со мной согласен. Если бы мне только удалось убедить его подтвердить свое согласие действиями…
– Да, в этом-то и загвоздка. Слишком много разговоров, когда нужны действия. Скажи правду, Алекс, весь этот план – пустышка?
Гамильтон поднял ладони вверх.
– Ах, друг мой, я делаю все что могу, однако…
Элиза вмешалась в разговор.
– Но ведь вы продолжите настаивать на этом плане, полковник? Это хорошее дело. И Его Превосходительство, безусловно, все понимает.
Алекс и Элиза посмотрели друг на друга с взаимным удивлением.
– Вы поддерживаете идею отмены рабства? – спросил он.
– Самым искренним образом, – ответила девушка. – Мы, Скайлеры, всегда придерживались веры в равенство людей разных цветов.
Алекса тронул тот факт, что юная девушка разделяет его взгляды. Наконец-то появилось конкретное подтверждение схожести их душ.
– Рад это слышать, – сказал он. И без всякой задней мысли потянулся через стол, чтобы сжать ее руку в дружеском пожатии.
Лоуренс откашлялся и с улыбкой отвернулся, а Алекс целое мгновение наслаждался ощущением маленькой ручки в своей ладони. Хотя миссис Кокран сидела слишком далеко, чтобы слышать их разговор, она, похоже, заметила, что между ее племянницей и полковником что-то изменилось. Через мгновение женщина подтвердила его предположения, лукаво изогнув бровь.
– Кухарка нашла рецепт блюда, которое порадует всех сидящих за столом. Сегодня у нас на десерт пирожные.
19. Девичьи разговоры
Спальня Элизы, Морристаун, штат Нью-Джерси
Февраль 1780 года
После того как ужин закончился и гости разошлись, сестры Скайлер поднялись к себе. Элиза готовилась ко сну, мечтательно размышляя о том, с какой страстью полковник разговаривал с ней за столом этим вечером. Его эрудированность, ясный ум и добродушный юмор было трудно не заметить, и, на самом деле, она раз за разом вспоминала особые моменты, которые подарил им обоим этот вечер. То, как засияли его глаза, отыскавшие ее, едва он вошел в комнату. То, как нежно лежала его рука на ее спине, когда он провожал ее в женскую гостиную, прежде чем отправиться в кабинет дядюшки, к виски и сигарам. То, как он искал ее после, чтобы попрощаться лично.
Девушка захлопнула книгу и взбила подушку, зная, что пока не сможет уснуть; слишком взволновали ее мысли о полковнике. Но, тем не менее, Элиза, как хорошая девочка, лизнув пальцы, потянулась потушить свечу, когда в дверь постучали.
– Можно я зайду ненадолго?
Это была Пегги, дрожавшая в тонкой хлопковой сорочке и с босыми ногами.
Элиза откинула оделяло и похлопала по постели рядом с собой.
– Конечно!
Пегги запрыгнула в кровать и свернулась калачиком под боком у сестры. Обе довольно вздохнули, наслаждаясь теплом.
Младшая сестра заговорила первой.
– Помнишь, когда мы были детьми, то делили кровать и все секреты тоже?
– Да, Пег. Это счастливые воспоминания.
Элиза закрыла глаза, вспоминая полный жизни дом Скайлеров и их с сестрами, каждую со своим музыкальным инструментом. И братьев, целыми днями бегавших по полям со своими собаками. Время от времени она присоединялась к этим догонялкам.
– Ну так у меня для тебя еще один секрет, сестра.
Пегги села на кровати и повернулась к Элизе. В темноте та едва могла разглядеть идеальное лицо сестры.
– Я встретила единственного мужчину, которого смогу полюбить. И намерена выйти за него замуж.
– Но, милая Пег… ты младше меня. Откуда ты можешь знать в своем нежном возрасте, что это навсегда?
– Из-за его… доброты. Он единственный из моих кавалеров не делал вид, что знает обо мне все, не говорил, как я красива, чтобы затем совершенно невнимательно оттоптать мне все ноги во время танцев. На самом деле, я вижу в его глазах, что лучше всего он себя чувствует, когда мы рядом. Конечно, Стивен немногословен, но…
– Стивен? Так мы говорим о Стивене? – спросила Элиза, пытаясь ради сестры скрыть потрясение в голосе.
– Да, конечно. Я знаю, что вы с Анжеликой считаете его скучным.
– Не считаем!
– Но он просто молод и не знает пока, как обходить все подводные камни в разговоре.
– Он очень искренний.
– Искренний и милый. И, знаешь, Элиза – не считай меня глупой гусыней – я всегда была той, о ком заботились. Сначала со мной нянчилась мама, потом – вы с Анжеликой. Теперь я вижу, что мужчины хотят обо мне заботиться, осыпáть комплиментами и обещаниями, а затем таскать за собой как диковинное украшение. Стивен так не делает. Вместо этого он ищет во мне – во мне! – опору, словно с трудом верит, что мне есть до него дело. В первый раз мне встретился человек, чью жизнь я хочу сделать лучше. Это как найти птицу со сломанным крылом, вы́ ходить ее и выпустить на свободу. Да, так и есть! Этому человеку нужно, чтобы я позаботилась о нем.
– Милая моя Пег, – Элизе тоже хотелось верить в ее слова, – полагаю, что, если можешь сделать что-то важное для того, кого любишь, ты должна это сделать. И если дело в этом, тогда я за тебя искренне рада.
– Но папа, определенно, не одобрит. Он считает, что Стивен слишком юн и неопытен, а ему бы больше подошел отчаянный солдат вроде твоего полковника Гамильтона, у которого вся грудь увешана медалями.
– Что ты имеешь в виду под моим полковником Гамильтоном?
– О, дражайшая сестра! При всем твоем уме ты слишком простодушна, чтобы увидеть, что человек в тебя влюблен, даже если он не в состоянии это скрыть? Похоже, это заметно всем, кроме тебя. Он увивался за тобой весь вечер.
Дверь спальни распахнулась, и лунный свет озарил высокую фигуру в проеме.
– Брр… что я пропустила?
Анжелика подняла одеяло и нырнула в кровать между ними.
