Увы, когда Алекс и Ларпен вошли в дом, он оказался пустым и холодным, потому что камины были не растоплены. В кладовых не нашлось ни крошки съестного и ни капли спиртного. Даже бутылку коньяка, подаренную Алексу Лафайетом перед отъездом, вытащили из тайника под половицей в его спальне.
Когда Гамильтон убедился, что в доме нет еды, питья и даже угля на растопку каминов, он с горькой улыбкой на лице обратился к Ларпену.
– Разрешите сказать, лейтенант.
Ларпен смущенно посмотрел на него. Алекс был старше по званию, ему не требовалось разрешение на что бы то ни было.
– Эм, разрешаю… сэр.
– Чтоб он провалился в ад! – воскликнул Алекс и рухнул на кровать.
– О, сэр! – вскрикнул Ларпен. – Встряхнитесь, сэр, все не так плохо! Вот, смотрите, я сейчас найду немного трута, и вы моргнуть не успеете, как уже запылает огонь.
Он выскочил из комнаты, ринулся вниз по лестнице и вскоре вернулся с трутом и щепой на растопку.
Но Алекс едва обратил на него внимание. Он стряхнул промокшую шинель и завернулся в одеяло, как гусеница в кокон, спрятав голову под подушкой. Краем глаза он наблюдал, как Ларпен присел перед камином, тщательно собирая шалашиком щепки и прутья, а затем стуча кресалом по кремню в попытках выбить искру.
Войдя в дом, мужчины зажгли лампу, но Ларпену, похоже, доставляло удовольствие начинать все сначала, к тому же всего с пятого удара внутри затлел уголек. Лейтенант легонько подул на него. Тот покраснел, а затем шалашик расцвел лепестками пламени. Лейтенант, с заботливостью фермера, который выкармливает оставшегося без матери ягненка, подбрасывал в огонь щепки, а затем и небольшие ветки. За несколько минут уверенно разгорелся огонь, и кучка поленьев рядом с камином дарила надежду на то, что скоро пламя в нем будет бушевать.
– Должен признать, лейтенант, что ваше умение разводить огонь достойно восхищения.
– В детстве я жил на ферме, и у нас не было слуг, чтобы разжигать огонь. Как самый младший я топил печь по утрам, пока отец с братом выгоняли коров на выпас.
– А что же, мать не могла этого сделать?
– Увы, сэр, моя мать умерла, давая мне жизнь. А отец так и не смог найти ей замену.
Алекс чувствовал, как тепло от камина согревает кончик его носа – единственное, что он высунул из-под одеяла. Он отшвырнул подушку, ощутив, как тепло добирается до щек.
– Я тоже потерял мать в юном возрасте, но, с божьего благословения, она была в моей жизни первые десять лет.
Ларпен кивнул.
– Я иногда думаю, что так даже хуже, иметь мать и потерять ее. Мои брат и отец до сих пор скучают по маме, а мне остается лишь гадать, какой она была. Извините, сэр, – выпалил он вдруг и выбежал из комнаты. А вернулся спустя минуту уже с охапкой полотенец.
– Если мы не избавимся от мокрой одежды и не высушимся как следует, то наверняка сляжем с простудой.
Алекс понимал, что лейтенант прав, но какой-то его части было все равно. Ему не удалось добиться успеха в сегодняшней миссии, не удалось выполнить приказ, не удалось завоевать руку любимой девушки. Когда Гамильтон, еще четырнадцатилетним, только приехал сюда, все, кого бы он ни встретил, уверяли, что он станет великим человеком. Но ему удалось стать лишь секретарем великого человека.
Ларпен отправился на поиски сухой одежды и вернулся несколько минут спустя, одетый в разномастную и к тому же плохо сидящую форму.
– Пришлось сдернуть с вешалок Вестона, Тильгмана и Макгенри, – смущенно объяснил лейтенант Ларпен. – Даже сам генерал Вашингтон не смог бы заставить меня надеть мою вымокшую форму. А теперь давайте-ка попробуем найти для вас что-нибудь съестное, – добавил он и снова вышел.
Алекс тоже сменил мокрую одежду на сухую. Он по-прежнему был несчастен, но хотя бы не чувствовал себя мокрой крысой.
Вернулся мрачный Ларпен.
– Ничего нет, кроме вяленой говядины и сухарей, – доложил он.
Алекс ничего не ответил. Мгновение спустя лейтенант Ларпен откашлялся, прочищая горло.
– Осмелюсь заметить, сэр, почему бы вам не пойти на вечеринку? Там еда, вино и веселье, а вам, похоже, не помешает каждое из трех.
Алекс не смог удержаться от смеха.
– Пойти на холостяцкую вечеринку моего соперника? Да, именно так я представляю себе приятный вечер.
– Вам не нужно с ним встречаться, полковник. Вечеринка проводится в амбаре рядом с Гарет-филд. Это огромное здание. Вы можете вообще его не увидеть.
Алекс снова рассмеялся. Но затем до него дошли слова лейтенанта.
– Постойте, вы говорите, амбар рядом с Гарет-филд? Каменный амбар?
– Да, сэр, – ответил лейтенант Ларпен.
– Но там размещается лазарет С, так?
– Да, сэр. Насколько я понял, полковник Ливингстон велел дежурным перенести больных в заведение мисс Джейн Додрина сегодня.
– В… в… бордель?! – взревел Алекс. – Да вы шутите, Ларпен!
– Нет, нет! Сэр, полковник Ливингстон сказал, что даже больным и раненым нужно иногда веселиться.
– Это возмутительно! – заявил Алекс, вскакивая и роняя одеяло, чтобы кинуться к шкафу. – Я его под трибунал отдам! Я добьюсь, чтобы его выпороли! Я… – Он замер перед распахнутой дверью. – Я брошу ему вызов.
– Сэр, – потрясенно выдохнул лейтенант Ларпен.
– Я брошу ему вызов! – Алекс поспешно схватил пистолет. – Вызову его на дуэль. Разве вы не понимаете? Мертвым он не сможет жениться на Элизе!
– Сэр, пожалуйста, – попросил лейтенант Ларпен, – успокойтесь! Я не уверен, что за нарушение протокола, если причина действительно в этом, можно вызвать на дуэль, сэр. Разве это не дело трибунала?
– Тогда я заставлю его вызвать меня, – заявил Алекс. – Пойду на вечеринку и оскорблю его честь и достоинство прямо перед гостями. Тогда он будет вынужден вызвать меня на дуэль. Вы же знаете, какие гордецы эти аристократы! Они терпеть не могут терять лицо даже перед товарищами, и еще менее – перед подчиненными.
– Сэр, пожалуйста! – взмолился лейтенант Ларпен, увидев, что Алекс обувается. – Не думаю, что это хорошая идея. Это будет похоже на…
Алекс резко повернулся к лейтенанту.
– На что, лейтенант? – требовательно спросил он.
Подбородок Ларпена дрогнул, но он все же ответил.
– На то, что вы выдумываете причину для дуэли. А это… – Лейтенант закусил губу, – …это убийство.
– Это не будет убийством, если он вызовет меня, – возразил Алекс, выбегая из комнаты. – Это будет доказательством того, насколько он не подходит любой воспитанной леди. Высокомерный, вспыльчивый, недалекий…
– Простите меня, сэр, – выдохнул Ларпен, спеша за Алексом, – но разве вы не видите, насколько все эти слова подходят вам сейчас, сэр? Она выбрала его, сэр. Какой бы ни была причина, она приняла его предложение, а не ваше.
