Элиза повернулась к Алексу. Тот почувствовал, что теряет контроль над своим телом. Единственным, что держало его на земле, была ладонь Элизы в его руке.
– Тогда да! – воскликнула девушка. – Да, да и да, я стану вашей женой! Да! Да! Да!
36. Жена бедняка
Сад резиденции Кокранов, Морристаун, штат Нью-Джерси
Август 1780 год
Всю жизнь прошлое Алекса тянулось за ним как тяжелая, ржавая цепь. Он был открытым человеком, которому нечего скрывать, но понимал всю ненадежность положения чужака. Со времен своей нелегкой юности ему необходимо было найти точку опоры в респектабельном обществе. Благодаря ли живости его пера или храбрости на поле боя, он хотел собственными силами заслужить себе значимое место в Новом Свете.
Ему действительно удалось погреться у костра славы генерала Вашингтона, а теперь еще и практически войти в высшее общество в качестве члена семьи Скайлеров. И все же, добившись места правой руки генерала Вашингтона и почти став зятем генерала Скайлера, он не смог избавиться от сомнений, грызущих его с самого детства. Станут ли люди думать, будто он женился на одной из дочерей Скайлеров, чтобы получить доступ к их связям и деньгам? Как может Элиза Скайлер быть настолько уверенной, что он обеспечит ей достойное существование?
Он написал Элизабет горы писем и посвятил стихотворение, которое она носила в медальоне на шее. Ее письма к нему, так же как и его к ней, были полны любви, предвкушения и радостной нежности. Он ощущал себя счастливейшим человеком в мире.
Их венчание назначили на декабрь, когда должно было наступить зимнее затишье в военных действиях и Алекс смог бы взять несколько недель отпуска на свадьбу и последующий медовый месяц. Но сейчас шел август, и если в любви Элизы он не сомневался, то хотел быть также уверен и в том, что она знает, на что идет.
Взяв несколько дней отпуска, чтобы повидать свою возлюбленную, он вернулся в Морристаун, готовый раскрыть невесте свое сердце.
Элиза зарылась руками в землю, радуясь, что может погреться на солнце в маленьком огородике тетушки Гертруды в этот погожий день. Алекс внезапно вернулся с фронта нынешним утром и только что проводил ее домой из церкви. В поисках остатков зелени, которую можно было бы подать к столу тетушки, девушка обнаружила маленькие зеленые огурчики, которые оставили на семена.
– Алекс, есть ли что-то более прекрасное, чем посадить семечко и ждать, пока оно вырастет во что-то нужное? Эти крошечные семена следующим летом станут огурчиками, которые тетя Гертруда будет подавать на стол в виде канапе. Как невероятно практично, наверное, быть женой фермера!
Алекс в третий раз обошел бордюр, окружавший небольшой огород. Он не часто мог вырваться навестить ее, но, похоже, в этот раз на то была серьезная причина. Казалось, у мужчины на сердце лежит какой-то груз, от которого он хочет избавиться, а Элиза своим невинным вопросом случайно подвела его к нужной теме.
– Ты спрашиваешь, как практично быть фермерской женой, Бетси? – Алекс перестал ходить кругами и направился прямо к ней. – А, по-моему, вопрос скорее в том, насколько практичной должна быть жена фермера? Или жена бедняка? Насколько практичной должна быть женщина, чтобы забыть о красивых платьях, изысканных обедах, о доме, полном слуг, готовых сделать всю работу в любое время? Насколько практична жена бедняка, если довольствуется чтением при свете свечи вместо вечера в опере? Насколько практично видеть, как твои руки грубеют от копания в огороде, ухода за живностью, готовки и прочей работы, которую необходимо делать, чтобы прожить еще один день?
Элиза посмотрела на Алекса. Так вот что его беспокоило! Он уже писал об этом в своих чудесных письмах.
Девушка видела страх на его лице и ей хотелось как можно скорее стереть его.
– Но, дорогой мой, я просто хотела сказать, что люблю работать в саду. И шить люблю. И ничего под этим не подразумеваю. Так что это, дорогой Алекс, что ты хочешь мне сказать?
– Я боюсь, Бетси, что нашей любви, сколь бы глубокой она ни являлась, будет недостаточно, чтобы питать наш брак на протяжении всей жизни. Брак во многом схож с деловым партнерством, и я опасаюсь, что, выйдя за меня замуж, ты заключишь неудачную сделку.
Алекс сунул пятерню в волосы, растрепав их.
– Признаюсь, что со своими денежными делами я справляюсь вовсе не так блестяще, как с делами государства. Деньги и земли до сих пор не имели для меня значения. Но теперь нужно думать о тебе и о наших будущих детях. Я должен заботиться о семье всеми способами, какими только смогу. И вовсе не уверен, что этого будет достаточно.
Элиза отложила совок и отряхнула руки. Ее чепец остался дома, и лицо быстро порозовело под жаркими лучами солнца. Она распахнула объятия.
– Иди ко мне, Алекс. Я покажу тебе, что меня заботит.
Молодой человек понял, что не может посмотреть ей в глаза.
– О, моя прекрасная дама, когда я думаю о том, какую замечательную партию ты могла бы найти… ах! А выбрала меня, хоть я так мало могу тебе предложить. Если бы одного счастья было достаточно, чтобы брак удался, мы были бы устроены на всю жизнь. Но почему ты так уверена, что наш союз не превратится в один из тех неудачных браков, в которых пары несчастливы?
Элиза рассмеялась.
– Ты, возможно, забыл, что меня вырастила бережливая датчанка, которая сама управляла хозяйством, при этом воспитывая целый выводок детей. Определенно, во мне есть капелька практичности!
– Ты шутишь над этим сегодня, но, умоляю, представь меня много лет спустя. Захочешь ли ты тогда, так же как сейчас, быть женой бедняка?
– Глупый. Уверена, что мужчина, за которого я выхожу замуж, предназначен для великих дел, ведь он уже совершил множество выдающихся поступков, тем самым заработав высокую должность. Запомни мои слова, Алекс. Ты – человек, чьи будущие свершения однажды вызовут всеобщее восхищение. И вы, полковник Гамильтон, мой, а я ваша, навеки.
Алекс снова обнял ее, чувствуя, как рушатся его сомнения.
– Я никогда не буду достоин тебя, мой ангел, – сказал он. – Знаю, что наверняка успею тысячу раз разочаровать тебя, пока не истечет наше время на земле. Но, надеюсь, ты всегда будешь видеть хорошее во мне и знать, что мое бестолковое сердце навсегда принадлежит тебе, несмотря на то, какие препятствия и неудачи ждут нас на жизненном пути.
Элиза отклонилась и взглянула ему в глаза.
– Я знаю тебя, Алекс. Я знаю тебя, люблю и всегда буду любить, что бы ни случилось. Я всегда буду твоей.
37. Свадебный марш
Особняк Скайлеров, также известный как «Угодья», Олбани, штат Нью-Йорк
14 декабря 1780 года
И вот, наконец, настал день свадьбы. Жизнь жизнью, а война войной, и за головокружительным предложением последовали долгие девять месяцев ожидания, которые, наконец, завершились свадьбой в «Угодьях», Олбани. С одной стороны, Элиза хотела выйти замуж как можно дальше от Морристауна – ей хотелось запомнить лишь то, что в этом городе она влюбилась в Алекса, а не то, что чуть не потеряла здесь и его, и себя. С другой, именно там полковник Гамильтон поставил под угрозу свое назначение командиром Третьего Джерсийского полка, когда генерал Клинтон, главнокомандующий британской армией, осадил Чарльстон, который пал после шестимесячной осады в середине мая.
