Он схватил подключенную к его семплеру электрогитару.
– «Fade to Grey», группа Visage! – крикнула Симона, услышав первые ноты.
У мальчика был не по возрасту низкий, хриплый голос. Исполнение попросту безупречное. Симона пустилась танцевать, и музыкант улыбнулся ей. У него недоставало нескольких зубов, но с остальным – полный порядок: парень играл так, словно всю душу вложил в это соло на гитаре, какого не постыдился бы и Ангус Янг.
– Он каждый день здесь играет, – пояснила Артюру Симона и потянула его танцевать.
Из новостной ленты сайта газеты lemonde.fr
Скоро в Париже откроется наркосалон ЛСД.
* * *
Телеканалы всего мира почти одновременно прервали свои передачи. Они показывали любительское видео, снятое на телефон в подземных переходах парижского метро. Беснующуюся толпу и музыканта разделяла бейсболка с грудой купюр, под которыми виднелся рисунок с розовой мышкой. Музыкант исполнял в стиле техно с бешеной энергией «Жизнь в розовом цвете» Эдит Пиаф.
При виде розовой мышки в любительском видео у каждого из телезрителей нейроны, чувствительные к розовому цвету, по цепочке включали связь между миллионами нервных клеток до тех пор, пока не создали устойчивое восприятие этого цвета. Мелодия только что вернула розовый цвет в черно-белый мир.
Одни телезрители плакали от счастья, другие крестились. Кто-то заливался безумным смехом, некоторые, напротив, разинув рты и не в силах пошевелиться, продолжали озадаченно таращиться на экран.
С сожалением сообщали о сердечных приступах и многочисленных обмороках. Скорая помощь разрывалась на части, больницы были переполнены. Телеканалам срочно пришлось добавить обращение к телезрителям – их просили просматривать эти «шокирующие кадры» по возможности сидя. За несколько часов ролик на YouTube обогнал по количеству просмотров Gangnam Style с его 2,6 миллиарда. Люди повсюду целовались и обнимались. Водители оглушительно сигналили и раскатывали с открытыми окнами, вместо флагов размахивая розовыми тряпочками или мягкими игрушками.
Болельщики регби могли бы подумать, что французский клуб выиграл Кубок Европы. А старикам казалось, что они вновь переживают освобождение Парижа.
Тысячи японцев поспешили устроить свои традиционные ханами – пикники, которые обычно устраивают весной под цветущей сакурой. Стоял ноябрь, деревья давно облетели, но для японцев возвращение розового цвета означало, что они снова смогут любоваться этими бледно-розовыми лепестками.
* * *
Обитатели резиденции с помощью Шарлотты, Луизы и Артюра весело украшали студию. Пенсионеры принесли вниз, в гостиную, все, что нашлось в доме розового. Луиза старательно раскладывала по тарелкам зефирно-розовые салфетки. У Шарлотты звонил телефон. Механический голос назвал автора эсэмэски. Вызов… Начальник… «Франс Интер».
Шарлотта сбросила вызов – шестое по счету сообщение от Мехди Тока.
Артюр невольно услышал этот металлический голос.
– Вы работаете на «Франс Интер»?
– Да.
– А что вы там делаете?
– Я вам уже говорила, что я специалист по цвету.
– Шарлотта… Вы – Шарлотта Да-Фонсека, журналистка! Ну конечно, тот же голос…
Она много лет пыталась научить нас любить краски – а сама никогда их не видела! – пронеслось в голове у ошарашенного Артюра.
– Потрясающе, – высказался он, – вы сможете объяснить, что произошло.
– И речи не может быть. Я не стану рассказывать, что розовый цвет вернул нам рисунок моей дочери. И точно так же я ни в коем случае не собираюсь запускать какую-нибудь утку.
– Как бы там ни было, пресса уже нашла для себя объяснение, – успокоил ее Артюр, прочитав сообщение на своем смартфоне: – Будущая «величайшая звезда всех времен» достигла такого совершенства и такой искренности в своем исполнении «Жизни в розовом цвете», что этот великолепный цвет появился снова. Мало того что у этого робкого юноши абсолютный слух, у него, говорят, еще и «абсолютный голос». Запись тут же выложили на нескольких платформах, и она мгновенно вышла на первое место по числу платных скачиваний. Сегодня днем певец уже побывал в студии звукозаписи, исполнил «Blue Hotel» Криса Айзека и «Red Red Wine» UB 40. К сожалению, красный и синий цвета пока не вернулись.
– Продюсеры увидели в нем своего соловья, несущего золотые яйца! – улыбнулась Шарлотта.
«Я вижу розовый цвет примерно при 2500 оборотах в минуту», – отметил про себя Аджай, включая мотор такси на стоянке. Он открыл глаза, чтобы посмотреть на телефоне канал YouTube, где показывали картины народного ликования в его родной стране. Индийский субконтинент буквально расцвел под ливнем из розового порошка для праздников. Во всех городах стихийно начался фестиваль красок «Розовый Холи». Индийцы за день осыпали друг друга тысячами тонн блестящего розового порошка. Это было не простодушное веселье, которое все привыкли видеть каждую весну, но скорее мистическое освобождающее действо травмированного народа. Цветной порошок сыпали бережно, дрожащей рукой и с величайшей серьезностью. Многие индийцы из суеверия тут же давали себе обещание перестать мыться.
Аджай выключил мобильник и долго рассматривал серый салон своей машины.
Он уже потянулся отключить контакт, но внезапно заметил приклеенную к солнцезащитному козырьку картинку с розовым богом-слоном. Казалось, он хоботом указывал на коробку скоростей, будто говоря: давай, вперед! Ведь Ганеша – бог, устраняющий препятствия, а может, это розовый цвет дарил ему крохотную дозу оптимизма. Как бы там ни было, но Аджай со вздохом включил первую скорость. Такси тронулось с места и выехало со стоянки. И остановилось около худшего на Манхэттене уличного продавца хот-догов. Сосиски с розовыми химическими красителями выглядели отлично, и Аджай заказал себе четыре штуки. А пока они готовились, он разглядывал огромную очередь в цветочную лавку. Орхидеи, магнолии, гортензии, пионы, амариллисы, анемоны, гиацинты, космеи, садовые лютики, георгины, хризантемы, бугенвиллеи… все покупали цветы только с розовыми лепестками.
Аджай, у которого урчало в животе, решил начать рабочий день. Он взял пассажира, который попросил отвезти его на Уолл-стрит. Все биржевые центры снова открылись, котировки заметно росли. Энтузиазм финансистов набирал обороты на фоне ажиотажного спроса на все розовые товары. Ткани, белье, игрушки, столовые приборы, мебель, постель, скатерти, украшения для интерьера… за несколько часов все розовое раскупили.
Розовая лихорадка.
Теперь Аджай вез хозяина раскрученного магазина одежды. Тот тоже улыбался. Он вытащил летние запасы «нового цвета», и взбесившиеся покупатели расхватывали товар быстрее, чем продавцы успевали донести его до полок. Аджай катил по городу, обдумывая, не перекрасить ли ему свое такси в розовый цвет. Но коллеги сообразили быстрее, и в нью-йоркских мастерских не осталось ни капли розовой краски. И даже во всем штате.
