Но нет. Пока Синдикат подтянет туда силы, пока разберется… А «второй» уверен, что команда профессионально охраняется…
Нет, выхлоп может оказаться нулевым. А девка может выдвинуть гипотезу, что на хвост ей сели от пятиэтажки.
Нельзя, нельзя… Или – рискнуть?! Пока ищейка вдалеке от дома, сюда никто до пятницы не сунется! Тем более что адрес, по которому работает непонятная бригада, может принадлежать Синдикату. Ищейка наверняка сейчас только в том направлении и роет!
Или пашет по какому-то покойному Пучкову?
Черт! Рисковать нельзя. Не дай бог, девка оторвется от Синдиката, сюда вернется и уже точно приведет конкурентов за собой!
Нельзя. Хотя идея, может быть, была и хороша.
…Молчун отзвонился снова через сорок пять минут:
– Все. Девка выехала. Упасть на хвост не получилось. Возвращаюсь.
* * *
Молчун снова сидел на табурете, опять в перчатках. Зураб стоял у темного окна и приглядывал за подступами к дому. На кухонном табло светились цифры – 21:38. Напарники уже обо всем поговорили, теперь спокойно прокачивали обстановку, итоги подбивали. Зураб невозмутимо говорил:
– Дом вроде бы не засвечен. Работать можно. Но внесем поправку: ты, Молчун, пойдешь на крышу не через второй подъезд, а через этот. Пусть думают, что первая ищейка случайно увидела стрелка, спускающегося с крыши. Стрелок ходил наверх, проверял сектор, наткнулся на девчонку и убрал ее как свидетеля…
– Предлагаю работать из этой квартиры, – неожиданно перебил Молчун.
Зураб отвернулся от окна, внимательно поглядел на «второго».
– Обоснуй.
– На фига огород городить? – коротко, с намеком на чрезмерную мудреность планов «первого», спросил Молчун. В связи с последними событиями упрек резонно прозвучал.
Зураб хмыкнул:
– А ничего, что я в этой хате вторую неделю живу, а?
– Подотрем, – пожал плечами напарник. – До завтра время есть.
– Кого ты подотрешь? Соседей? Ищейку Дусю, которая позавчера по этажам скакала и в эту хату прорвалась? Девка меня срисовала!
– Дак твой фоторобот и в Интерполе нарисованный есть, – усмехнулся напарник.
Обсуждение ситуации шло в рабочем порядке. Как уже бывало. Киллеры меняли планы под изменившиеся условия, спокойно примеряли обстановку.
Вот только косноязычный Молчун что-то разговорился. Спорить начал. Хотя обычно брал под козырек и исполнял все, что приказывал «первый».
– Но в базе Интерпола нет моих биологических следов и отпечатков, – парировал Зураб.
– Дак подотрем, – продолжал настаивать «второй». – На крайняк – пожар устроим.
Зураб задумался. Вариант с пожаром можно применить, но лучше обойтись. Подготовиться к поджогу, но работать как решили раньше.
– Нет, эту хату мы засвечивать не будем, – безапелляционно произнес Зураб. – При грамотном подходе мою «биологию» даже из сортира вытащат. Но если сработаем грамотно, то меня вообще к убийству не привяжут. Так что пускай эксперты работают по лежке на крыше. Камера наблюдения над вторым подъездом не работает, тебя вообще никто не опознает, ты – чист.
Молчун тоскливо поглядел в окно.
– Мудришь ты, «первый», ох мудришь… Ты прогноз погоды на завтра видел?
– Ну. Минус двадцать пять, ясно.
– Вот то-то и оно, что ясно, минус двадцать пять. – Молчун встал с табурета, подошел к подоконнику, задрав голову вверх, поглядел на чистое звездное небо. – Не, поморозиться я не боюсь. Хрен с ним, не заледенею. Могу даже загодя по темноте наверх забраться и следы за собой замести. Но вот что делать с паром изо рта? – «Второй» развернулся к напарнику, почти уткнувшись в его лицо. – Мне же лежать придется на глазах у двух десятков гастеров… Паром пыхать… А если Пух в машине засидится?
Зураб опять-таки мог напомнить: «Мы это обсуждали. Потому и приняли решение работать из окна квартиры. На крыше ты появишься максимум на три минуты». Но не стал толочь воду в ступе.
– Нет, эту хату мы засвечивать не будем, – решительно повторил Зураб. Поставил точку.
Напарник промолчал. Потер чисто выбритую щеку перчаткой, покривился…
И внезапно вытянулся как струна. Уставился вниз.
Зураб тоже глянул на то, что делается перед подъездом…
Из подъехавшего к дому такси выбиралась Евдокия Землероева.
– Мать твою… – прошептал Молчун. – Вернулась!
Да, вернулась. И не одна, а вместе с чемоданом и женщиной в бежевом полушубке.
Но это – черт с ним. Главным было следующее: как только такси отъехало от подъезда, во двор из-за угла медленно вывернула еще одна машина. И встала на прикол у второго подъезда. И вот из этого автомобиля уже никто не вышел. Неприметная малолитражная машина замерла, но движок ее работал, обогревая салон и пассажиров.
– Привет. Приплыли, – пробормотал «второй». – Ищейка привела кого-то.
Зураб почувствовал, как на скулах натянулась кожа. Судя по всему, Молчун значительно опередил ищейку, добираясь от адреса на метро. Или девка куда-то заезжала… Где-то моталась…
С кем-то еще встретилась?
– Эх, – крякнул рядом «второй номер». – Девку надо было валить в метро! В давке!
– Так что ж не завалил? – едва слышно произнес Зураб.
И Молчун тут же к нему развернулся, слюной забрызгал:
– Приказа не было! Ты же сказал «веди ее», «посмотри, с кем встретится»!
Опять упрек.
Такого раньше не было.
Волчонок вырос и зубы стал показывать?
Зураб отодвинулся от Молчуна. На лице опытного снайпера не дрогнул ни единый мускул.
– Голос прибери, – тихо приказал Зураб. – Не гавкай.
– А чё я неправильно сказал? – возмутился «второй номер». – Девку надо было мочить в метро. Из дома она вышла, за ней Синдикат охотится… Какие к нам вопросы?!
Пожалуй – справедливо.
Зураб уже и сам понимал, что слишком зациклился на изящной интриге и, когда от зада отлегло, решил-таки воплотить красивую задумку до конца: убрать девчонку руками конкурентов и тех потом убрать с игрового поля в камеры СИЗО.
Перемудрил, перемудрил…
Но не оправдываться ж, в самом деле?!
И было б перед кем!
Снайпер повернулся к Молчуну, с некоторым удивлением заметил, что у того лицо блестит от пота. Хватало даже света уличного фонаря заметить, как на висках поблескивают крошечные бисеринки.
«Второй», продолжая разглядывать замершую малолитражку, заговорил:
– Если девка привела Синдикат, они отработают ее сегодня ночью… Если ей менты на хвост упали, то… Да какая на хрен разница! По-любому здесь завтра будет жарко!
