– А если я выстрелю, то у тебя, придурка, появится во лбу дырка, – парировал Веллер и понадеялся, что ему никогда не придется отвечать за эти слова.
– Вы будете стрелять? – спросил Юстус.
– Ты бросишь пузырек с ядом? – спросил Веллер, подходя ближе. – Какая-нибудь дрянь уже попала в водопровод?
Юстус Шаард покачал головой.
– Тогда снимай свой клоунский наряд и сдавайся. Прокурор расценит это как добровольный отказ от преступления. Это может сыграть решающую роль в выборе между десятью и тридцатью годами заключения.
– Пристрелите меня, господин комиссар. Я не хочу и не могу так жить.
Веллер подошел и поднес пистолет к лицу Юстуса. Теперь он держал «Геклер и Кох» только правой рукой. Левой Веллер забрал у Шаарда пузырек.
– Пристелите меня! – снова потребовал Шаард.
– Ну уж нет. Я не собираюсь отказываться от всех своих принципов ради ничтожества вроде тебя. Где остальная дрянь?
Шаард показал на открытый чемодан, лежащий перед ним на земле. Потом вдруг рванул к нему, чтобы схватить остальные пузырьки.
Веллер остановил его ударом в ногу. Шаард свалился в яму и упал на трубу.
– Моя спина, моя спина! Я сломал хребет! – завизжал он.
– Разве он у тебя есть? – удивился Веллер.
Вдали послышался вой полицейских сирен. Ехали коллеги. Первыми оказались Шрадер и Беннинга.
* * *
Она что, лежит на лугу? Это цветы?
Анна Катрина видела мир словно сквозь темную вуаль. В глубине души она знала, что спасена и все хорошо. Но пока не могла сориентироваться во времени и пространстве.
В комнате было несколько человек. Их голоса звучали для Анны Катрины будто искаженные рупором.
– Анна, ты в клинике Уббо-Эммиуса. Не бойся. Все будет хорошо.
Это был голос Веллера, и она почувствовала, насколько сильно его любит.
Она поглубже опустилась на подушку. Теперь Анна узнала Уббо Гейде. Он держал в руке огромный букет. За коляской Уббо стоял Хольгер Блём.
Веллер сидел у нее на кровати.
– Ты была во всем права, Анна, – сказал он и погладил жену по лицу.
– Вы… Больше… Никогда… Не… Должны… Позволить… Ему… Сбежать… – выдавила она.
– Конечно, – заверил Веллер, – не беспокойся. Он больше никогда не выйдет из тюрьмы.
Анна Катрина улыбнулась.
– Госпожа Дикманн взяла отпуск и попросила о переводе из Остфризии. Видимо, чтобы предупредить увольнение.
– Ничего у нее не выйдет, – заметил Уббо. – Все остальное – дело парламентского комитета по расследованиям. Наверху полетят головы, и мы тоже сможем навести у себя порядок.
Хольгер Блём кивнул.
– Да, остальное – не ваша забота. К счастью, есть свободная пресса, которая будет внимательно наблюдать за процессом. Теперь это наша задача.
Веллер наклонился и осторожно поцеловал Анну Катрину.
– Я так рад, что ты снова со мной, – прошептал он. – Я больше никогда не хочу оставаться один. В один крошечный, ужасный миг я подумал, что ты меня покинула.
– С чего бы? – спросила Анна Катрина. – Я же люблю тебя!
