А может, подумала она, у Юстуса такие огромные долги, что даже это богатство ему не поможет?
Ей казалось, что она бросает ему спасительный канат в темную бездну, чтобы он мог выбраться. Она разорвала бандероли сберкассы и подбросила в воздух несколько пачек.
Купюры посыпались на Юстуса дождем. Он не стал их трогать. Деньги просто упали. Юстус сел на пол возле стола, словно у них вдруг пропала вся мебель или он забыл, для чего нужны кресла.
А потом произнес фразу, которая могла быть только шуткой, но прозвучала совершенно серьезно:
– Эти деньги мне ничем не помогут, Нееле.
– Ты мог бы оплатить ими все долги, Юстус. Ты снова станешь победителем, как когда-то. Никто не знает, что ты потерпел крах. Господи, все совершают ошибки! Прекрати наконец себя корить. Сколько денег ты заработал для своих клиентов… Сейчас ненадолго наступил тяжелый период. И что? Возьми это и все выплати. Мы можем остаться жить здесь и дальше вести совершенно обычную жизнь…
– Да ни черта мы не можем, Нееле. Эти деньги ничем не помогут. Они ничего не стоят, понимаешь?
Она покачала головой.
– Это не фальшивка, а настоящие деньги. Ты можешь заплатить ими в любом банке. Сам посмотри, они из сберкассы.
Он заговорил медленно и осторожно, как с маленьким ребенком, которому нужно объяснить не по возрасту сложный вопрос.
– Они ничего не стоят, Нееле, – повторил он. – Мне нужны виртуальные деньги.
– В смысле виртуальные?
Он протянул руку, чтобы погладить ее по лицу. Но не дотянулся. Она сделала шаг назад, вместо того чтобы приблизиться.
– Я не могу ими платить, Нееле. Как я объясню, откуда они взялись? Я не могу внести в банк десять миллионов наличными. Каждый сразу поймет, что…
– Но ты же сам работаешь в банке! Я же слышала, что ты переводил со счета на счет по пятьдесят, по сто миллионов, которые тебе не принадлежали. Ну а теперь они твои…
Значение его слов медленно проникало в ее сознание.
– Ты не можешь ими платить? Не можешь платить…
– Нет. Все подумают, что это нелегальные деньги. К тому же купюры наверняка где-то зарегистрированы.
Она всплеснула руками.
– Виртуальные деньги?! Нелегальные деньги?! Я думала, деньги есть деньги!
– О нет, – сказал он. – О нет.
Он поднял с пола новые купюры и показал ей.
– Когда акции растут или падают, никто не платит настоящими деньгами. Суммы просто переходят со счета на счет. У кого-то цифра становится больше, у кого-то меньше. Это виртуальные манипуляции, понимаешь?
– Получается все, что я сделала, – коту под хвост?
– В целом, да. Максимум, что мы можем, – купить поддельные документы и уехать.
Она покачала головой.
– Уехать? Но что про нас скажут люди? Хочешь остаться в их памяти обманщиком? Наши соседи, наши друзья, и…
– У нас нет друзей, Нееле, – напомнил он, и на этот раз она не стала спорить.
– Ну хорошо, – сердито сказала она, – хорошо. Тогда мы уедем. И эта проклятая страна отправится в задницу! Убежим в Южную Америку или куда-нибудь еще, где нас примут и не выдадут.
– Но моя мать живет здесь в доме престарелых. Я так не могу. Не смогу просто взять и все бросить. Здесь моя родина.
Нееле начала пинать ногами кресло. Юстус постарался отдалиться от нее на максимальное расстояние. Он хорошо знал вспышки ярости жены и знал, что она всегда носит с собой складной нож. Сейчас она достала его и принялась вонзать в кресло.
– Дерьмо, дерьмо, гребаное дерьмо! – вопила она, била, вонзала и колотила. При этом она подняла такой ветер, что некоторые купюры взлетели в воздух и парили по комнате, как бумажные ласточки.
Он выпил еще стакан воды и просто оставил жену в покое. Со временем она придет в себя. Он знал ее уже давно.
Она могла быть такой нежной, такой любящей, такой заботливой. Заботилась о его матери, как о своей собственной. А потом вдруг взрывалась.
Тренировки по боксу и карате шли ей на пользу. Там она тратила избыточную энергию. Но в тоже время становилась опаснее. Удары ее рук давно стали сильнее, чем его.
Нееле, задыхаясь, замерла перед креслом, которое теперь не спасла бы никакая обивка – по нему явно плакала свалка.
Она обошла кресло кругом, разглядывая его, словно создала произведение искусства. При этом она небрежно наступала на купюры, а потом нанесла прицельный удар по столу. Стол перевернулся, денежная пирамида разлетелась по всей комнате. Бутылки шампанского со звоном упали на пол. Одна разбилась, вторая уцелела.
Юстус еще глубже забился в самый дальний угол комнаты, к книжному стеллажу, где стояла его рабочая литература по финансовому консультированию.
Она обошла вокруг кресла и вокруг стола, словно художник, оглядывающий собственную экспозицию перед открытием выставки. Она положила руки на бедра, не выпуская швейцарского ножа, словно планировала использовать его снова.
– А я ведь была готова действительно это сделать, Юстус. Я рассматривала вариант отравить питьевую воду и убить множество людей. Я не ожидала, что они так быстро заплатят. Не думала, что они так легко встанут на колени. Я думала, что сначала мне придется это сделать, и почти сделала. Представляешь? Почти отравила воду в Нордене и Норддайхе, чтобы показать им, что они должны заплатить. А теперь ты рассказываешь, что все эти деньги нам вообще не нужны?
Он задался вопросом, стоит ли делиться с ней такими мыслями. А потом откровенно сказал:
– Возможно, тогда ты помогла бы мне куда больше, любовь моя.
– Чем помогла бы?
– Экологические катастрофы и террористические угрозы обычно роняют биржевой курс. А мне как раз нужно именно резкое падение. На тысячу, а лучше полторы тысячи пунктов. Тогда дела снова пошли бы в гору.
– Тогда у тебя будут твои виртуальные деньги? – спросила она и снова пнула ногой небольшую кучку купюр. – Вместо этих чертовых реальных, с которыми нельзя ничего сделать?
– Да, – ответил он. – Возможно.
Чтобы переварить случившееся, Нееле нужно было прежде всего пробежаться. Ей было жарко, когда она вышла из дома. Но очень скоро она начала замерзать. Она не задавалась вопросом, сможет ли отравить воду в Норддайхе. О нет. Ее терзало другое. Она не могла рассказать мужу, что спуталась с Матиасом Лютьенсом. Как соблазнила его по всем законам жанра и заполучила доступ к необходимой важной информации, кодовым словам и ключам.
И все это она сделала из любви к мужу. Но сможет ли Юстус ее простить? Сможет ли понять, что ради любви иногда приходится совершать совершенно безумные поступки?
Она не хотела лгать ему, но иначе не получалось. Он был просто слишком слаб для этого мира.
