– Он хоть хорошо о тебе заботился, этот водопроводчик? – с горечью спросил Юстус.
Она поджала губы.
– Не особенно. Скорее я о нем. И не нужно разыгрывать ревнивого школьника. Ты бы тоже лег в постель с любой киской из банка, если бы у тебя был шанс узнать развитие биржевого курса на ближайшие три часа!
Юстус продолжал страдать:
– Ты его любишь.
Она постучала пальцем по карте, лежащей на столе:
– Нет, уж поверь. Он живет здесь. Он и его образцовая семейка окажутся в числе первых жертв.
– Он погибнет?
– Скорее всего, – сказала Нееле, и ее голос снова стал мягче. Она посмотрела на него взглядом, просящим любви, и он еле сдерживался, чтобы не растаять.
– Твоя мама бы мною гордилась, – сказала она.
– Моя мама?
– Да. Я у нее многому научилась. Ты еще помнишь то большое застолье на день рождения? Когда все так ужасно осуждали тетю Хеди, потому что выяснилось, что она несколько месяцев проработала в баре?
– Ладно бы в баре, там был бордель…
Она не только согласилась с замечанием, но даже подчеркнула его резким жестом:
– Именно. А твоя мама ее защищала. Ведь муж Хеди попал в ту кошмарную аварию, а общество страхователей пыталось отказать в выплате. Их семья тогда осталась совсем без денег. Они даже не могли больше содержать свой дом. Он не мог работать дальше, и…
– Да, знаю. Тетя сделала все это без его ведома, чтобы сохранить дом. Он умер в собственном доме, и только потом ей хватило мозгов обо всем рассказать…
– Для твоей мамы она была героем – пожертвовала собой ради семьи, чтобы дети смогли продолжить учебу, а муж провел последние годы жизни не на съемной квартире.
– Хочешь сказать, моя мама сделала бы для меня то же самое?
Она кивнула.
– Я уверена.
Он измученно покачал головой.
– Для брата, возможно. Но не для меня.
Она обошла вокруг стола и нежно погладила мужа по щеке.
– Я – не твоя мама, и речь сейчас не о твоем брате. Речь о нас, и я сделала это ради тебя, Юстус. Только ради тебя!
Юстус вдруг почувствовал слабость в ногах. Он опустился перед ней на колени, обнял ее, прижался к ее ногам и сказал:
– Спасибо, Нееле. Ты прекрасная жена. Я тебя не заслуживаю.
Она провела рукой по его волосам и погладила его. Она думала о том, как было бы прекрасно родить от него ребенка.
* * *
Розыск двух похитителей ничем не увенчался, застряв в мельнице бюрократии. Веллер чувствовал, что его тормозят, но то, что нельзя было провернуть в рабочее время, вполне можно было устроить в свободный вечер.
Он собрал всех у себя дома, на Дистелькамп, 13, и пришло гораздо больше людей, чем он позвал. Во-первых, сын Анны Катрины Эйке, который привел свою подругу Ребекку Симон, ассистентку врача в клинике Аммерланд в Вестерштеде. Эйке был очень бледен, и Ребекка держала его за руку, будто щупала пульс.
Соседи, Петер Грендель и его жена Рита, тоже пришли. Моника и Йорг Таппер из кафе «Тен Кате», Мелани и Франк Вайс из ресторана «Смутье».
Друзья Анны Катрины пришли быстрее, чем коллеги. Шлютер, который был постоянно простужен и хлюпал носом с тех пор, как поселился на побережье. Но зато его жена была абсолютно счастлива, потому что мечтала жить в Остфризии, а значит – оно того стоило. Беннинга и Шрадер, Сильвия Хоппе, Марион Вольтерс и, разумеется, Хольгер Блём.
От Руперта пахло виски, и очевидно, он испачкал рукав в кремовом торте, но об этом ему еще никто не сказал. Марион Вольтерс прошептала Сильвии Хоппе, что он выглядит, как бродяга в поисках ночного пристанища.
На Дистелькамп, 13 была большая гостиная, но сидячих мест для всех не хватало. Петер Грендель первым устроился на полу рядом с книжным шкафом, и остальные, словно взяв с него пример, распределились по стенам комнаты.
Шредер принес из кухни несколько стульев. На большом диване устроились вшестером – четверо мужчин в середине, а слева и справа на подлокотниках – Сильвия Хоппе и Марион Вольтерс.
Руперт пытался занять позицию как можно дальше от коллеги Вольтерс. Она представлялась ему гранатой с выдернутой чекой, которая может взорваться в любой момент, и поэтому он старался держаться подальше. Больше никто из присутствующих с ней подобных проблем не испытывал.
Моника Таппер принесла марципаны и шоколад собственного производства. Она раздала сладости, словно могла таким образом улучшить мыслительный процесс. Несколько марципановых тюленей были зарезаны и съедены.
– Спасибо, что собрались, – начал Франк Веллер. – К сожалению, повод не слишком радостный. Если кто-то хочет пить, не стесняйтесь, можете налить на кухне воды или…
– Мы пришли сюда не на вечеринку, – перебил его Хольгер Блём, и Веллера обнадежила решимость в его взгляде.
– Именно! – поддержал Петер Грендель.
Шрадер не выдержал:
– Ты что, всерьез веришь, – с дрожью в голосе спросил он, – что Анну Катрину похитили прямо из полицейского участка в Аурихе и Дикманн мешает тебе вести расследование? Звучит не слишком правдоподобно.
Веллер кивнул:
– Но так оно и есть.
Марион Вольтерс вскочила с подлокотника дивана. У нее дрожала верхняя губа.
– Я видела, как она уходила с двумя мужчинами. Я не заметила, чтобы ее уводили насильно. Она тоже не подала мне никакого знака, ничего. В данных обстоятельствах я выгляжу довольно по-дурацки. Я должна была хоть что-то заметить.
С виноватым видом она снова опустилась на подлокотник и уставилась в пол.
– Можешь описать этих мужчин? – спросил Веллер.
Она пожала плечами.
– Ну да, молодые санитары, в униформе.
– В какой именно? Красные кресты, мальтийская служба медицинской помощи? – допытывался Веллер.
– Не знаю, честно говоря, я не обратила внимания.
– Что за тупая корова! – прошипел Руперт Шрадеру. – А еще полицейский! Никакого толка даже в качестве свидетеля!
– Так что мы теперь можем сделать? – спросил Йорг Таппер, и жена бросила на него благодарный взгляд. Ей было невыносимо бессмысленно сидеть здесь, пока ее подруга, возможно, находилась в беде.
Но Руперту происходящее было не по душе, и он начал ворчать:
– А они что здесь делают? – он показал на Петера Гренделя, Эйке, Тапперов, Франка и Меланию Вайс. – Или ты теперь будешь называть их «гражданским отрядом»? Мы что, теперь не можем разобраться сами? Каменщик! Кондитер и повар! – он непонимающе покачал головой.
– Это не полицейская операция, Руперт, – решительно сказал Веллер. – Это встреча друзей Анны Катрины. Мы должны использовать все возможности, чтобы найти ее.
